Даже самые любопытные теперь обезумели от страха и все живое, и мыслящее, гонимое страхом перед стихией, беспорядочно устремилось от океана. Сутолока была ужасная, сильный давил слабого, люди и животные, обезумев, сбивали друг друга с ног и расталкивали в стороны. Лишь единицы устояли и пытались помогать отстающим. Но было уже поздно.
Страх охватил и меня, и лишь помехи в картинке, от нескольких дронов, которые не выдержали напора ветра или были повреждены летающими обломками, напоминали мне, что я в тысячах километров от места разгула стихии.
И вот ветер внезапно стих. Наверно это эффект сродни воздушной ямы. Впрочем мало кто мог сравнить их доподлинно, ведь то, что последовало после не оставляло свидетелей.
Далекая гладь океана, там, у горизонта загнулась так же легко, как ребенок поднимает край бумажного листа, чтоб свернуть его в трубочку. То, что я увидел было много страшней виденного мной за всю жизнь. Океан на горизонте выгнулся вверх, встав на дыбы, и практически достал до небес. А затем, с невероятной скоростью устремился ко мне. Стена воды на безумной скорости, вдали, больше похожа на горную гряду в дымке, стремительно несущуюся к вам. И как всякая гора, чем ближе, тем выше вздымается она над вами. И вот когда она, еще не отличимая от горы маячила вдали, берега достигла первая волна. Совсем небольшая, почти игрушечная на фоне того, что ждало меня впереди, но и ее хватило чтоб смыть все на своем пути.
Небольшой всхлип поблизости, заставил меня повернуться, рядом со мной стояла маленькая девочка. Азиатка, с длинными блестящими черными волосами и легком льняном платье с яркой вышивкой. Она просто стояла, смотрела, а по ее щекам текли слезы. Она не бежала, не кричала. Ее ноги просто отказывались двигаться. Оцепеневший от напряжения, я выдавил из себя крик - "Беги!". Но она даже не посмотрела на меня. Но мой крик, сбросил сковавшее меня напряжение. В два прыжка я достиг ее и бросился на колени прямо к ее ногам. Колени пронзила безумная боль, которая должна была вернуть меня к реальности, вед под моими ногами не было песка. Но я не придал этому и малейшего значения. Я кричал на нее, пытаясь напугать, умолял ее, взывая к ее благоразумию. Мои руки пытались нащупать хоть частичку ее, хоть малейшую ответную реакцию, чтоб дернуть, вернуть ее к реальности, вырвать из лап страха, но мои руки беспрепятственно проходили через ее тело не встречая ни какого сопротивления. Теперь я просто стоял перед ней на коленях и рыдал, вцепившись в волосы на своей голове, от бессилия.
Наконец вой достиг своего пика, даже уменьшенный звуковой системой он сотрясал перепонки до боли. Я обернулся. Огромная, отвесная стена воды надвигалась на меня, до удара были считанные секунды. Я повернулся к девочке и посмотрел в ее глаза. Они запали в мою память навечно, оставив особую неизлечимую рану. Вся ярость, вся мощь природы казалось уместилась в этих глазах и волна оттуда набегала на меня с огромной скоростью. Я распростер руки и обнял девочку, обнял ее проекцию, как мог, едва не теряя равновесие. И вот резкий рывок вырвал девочку из моих объятий. Не знаю как, не знаю почему. Время кажется замедлилось, а может это был лишь побочный эффект разрываемых в клочки дронов, но несколько долгих секунд я видел, как водный поток вырывает девочку из песка, подбрасывает вверх и засасывает в водоворот. Я вижу ее глаза и кажется только теперь она заметила меня, я чувствую на себе ее взгляд, вижу ее маленькие ручки, они тянутся ко мне. Я тянусь в ответ, пытаясь задержать ее еще хоть на секунду. Волосы опутывают ей лицо, мешая ориентироваться, мощные потоки воды крутят маленькое тело и бросают из стороны в сторону. И вот яркий белый свет заполняет ее изнутри, каждая частица ее тела, словно разрушающаяся мозаика, вспыхивает, пока наконец она полностью не растворяется в воздухе, а вместе с ней не исчезает окружающая меня сцена.
В комнате стало тихо. Меня трясло, словно я сам чудом выжил в этой ужасной катастрофе. Моя рубаха вымокла, но на ней не было и капли от прошедшего цунами.
До сих пор, с болью, вспоминаю этот день. Спустя несколько часов, когда наконец пришел в себя, я так и не нашел сил вновь вернуться туда. Увидеть последствия этого ужаса своими глазами. Хоть, как я узнал потом, вездесущие дроны восстановили картинку практически сразу и следуя по пятам за цунами, показали еще много ужасающих сцен. Не смог я и на следующий день. И лишь еще через день, я, порывшись в кладовке, извлек на свет старый телевизор и включил его в сеть. Не знаю на что я надеялся, ведь к тому моменту трансляции в этом формате уже не велись. К моему удивлению, телевизор показал картинку. Плохого качества, словно снятую на домашнюю камеру. И ведущий, откровенно говоря, больше смахивающий на энтузиаста-радиолюбителя из прошлого, нежели на настоящего диктора, как раз передавал новости с прямым включением с месте катастрофы. Где-то там далеко, что не могла в полной мере отразить плоская картинка, было наводнение. Десятки распластавшихся мертвых тел, вперемешку с мусором и щепками плавали в сотнях озер образованных естественными углублениями в земле. Но все это, меня совершенно не трогало.
