Забегая вперед, скажу: моему замыслу суждено было погибнуть «с размахом», в точности, как у Шекспира.

…После работы я обнаружила на лестничной площадке Аркадия Степановича.

Встретил меня Бирюков возмущенной тирадой:

– Где тебя носит? Никакой ответственности перед животным!

– Ты мне еще иск предъяви за жестокое обращение с ним, – огрызнулась я.

Этот наглый, зацелованный пес умел манипулировать людьми и играть на публику. Вот и сейчас прикинулся несчастным и завыл, услышав за дверью голоса.

– И почему телефон отключила? – приставал Аркадий Степанович.

Для мужчины, которого я знала всего несколько дней, он вел себя слишком по-хозяйски.

– Не слышала звонка, – буркнула я. Открыла дверь, сняла с крючка и передала Аркадию поводок. – Любишь кататься – люби саночки возить, гринписовец.

Аркадий Степанович покачал круглой головой, но поводок взял и повел Сойера на прогулку.

Я тут же пожалела об этом: пока адвокат гулял с моей собакой, мне ничего не оставалось, как заняться ужином.

Вообще-то готовила я редко, в основном перекусывала. Но гость есть гость. «Повадился, понимаешь, – ворчала я за чисткой картошки. – Пора с этим покончить»

Я убеждена, что не всех людей можно допускать к плите. Себя я относила к их числу. А в плохом настроении я просто переводила продукты. Вот и на этот раз картошка у меня подгорела.

За ужином Аркадий высматривал в тарелке съедобную картошку и пытался вести светскую беседу.

– Чем ты сегодня занималась, как дела в агентстве?

– Тебе правда интересно?

– Мне все про тебя интересно.

– Дела как сажа. Клиентов нет. Сейчас у всех так. Или почти у всех. Я исчерпала все запасы, а тут еще Ухватова…

– Все будет хорошо, – пообещал адвокат. – Я встречался с Ухватовой, она просит пять лямов на покрытие кредита.

Я не поверила.

– Сколько-сколько?

– Прости за мой французский. Пять миллионов. Так что тебе ничего не остается, как подать иск. И не надо затягивать. Завтра же принесешь мне договор аренды и платежные документы. И забудешь об Ухватовой, – гарантировал Аркадий.

Видимо, наглость Ухватовой переполнила чашу моего терпения, потому что я прошла в гостиную, открыла бар, который использовала вместо сейфа, нашла и вручила адвокату копии всех договоров аренды.

– Я так и думал, – проворчал Аркадий, складывая в портфель документы.

И не успела я моргнуть, как Аркадий полез целоваться. Я прислушалась к ощущениям, ожидая предсмертных судорог. Судороги появились, но совсем другого свойства.

И я уступила Бирюкову, раз уж как-то вышло, что мы стали сообщниками, то есть, союзниками. К тому же сердце мое было на тот момент абсолютно свободным…

…В агентстве по-прежнему стояла тишина, клиентов не было.

Аркадий Степанович на несколько дней исчез с радара, и в мою голову даже закралась мысль, что ему не понравилось со мной… Но я считала ниже собственного достоинства ему звонить.

Потом глупости сменились ужасами на манер передачи «ЧП недели», и Аркадий Бирюков выступал в роли пострадавшего.

Однако с Бирюковым все оказалось в полном порядке. Я убедилась в этом, когда адвокат в костюме из небеленого льна и необъяснимого припудренного цвета рубашке без предупреждения появился в моем кабинете.

– Дата судебного заседания назначена, – сообщил Аркадий, располагаясь на стуле для посетителей. – Наше дело правое, мы победим. Кстати, я выторговал у Натальи лимон и продолжаю работать над этим. Склоняю ее к досудебному соглашению. Сколько ты готова ей заплатить прямо сейчас?

– У меня всего миллион,– с кислой миной призналась я, – минус твой гонорар.

Бирюков улыбнулся профессиональной улыбкой преуспевающего адвоката.

Эта улыбка и подтолкнула меня открыть сейф и выложить перед ним банковскую упаковку в пятьдесят тысяч рублей. После некоторого колебания я добавила еще пятьдесят тысяч.

– Теперь уже девятьсот, – вздохнула я, имея в виду остаток в сейфе. – Этого хватит на оплату адвокатских услуг? – Я подвинула Бирюкову деньги. Он все еще был чужим человеком, с которым меня связывали только деловые отношения. Никакой love story. А секс, как говорится,– не повод для знакомства.

– Я же сказал, что ничего не возьму с тебя.

Бирюков направился к двери.

– Аркадий Степанович, – окликнула я его, – тогда я расторгаю с тобой договор.

Аркадий постоял, раскачиваясь с пятки на носок, но уходить передумал. Он подошел к столу, открыл дипломат и сложил в него гонорар.

– Ты долго еще? – Аркадий Степанович имел в виду мою работу.

– Да, долго.

– Может, дашь ключи, я пока погуляю с Сойером?

Разве можно отказаться от такого предложения? Когда я заводила собаку, я не знала, что меня ждет: полумертвая приползаешь с работы домой, а тут вторая смена…

Вместо того, чтобы растянуться вдвоем на диване и посмотреть какой-нибудь остроумный сериальчик, переодевайся и сопровождай собаку в ближайший сквер. Я пыталась найти догситтера – в нашем городе таких не оказалось. Однажды доверила Сойера соседу-студенту, но он умудрился потерять моего пинчера, объяснив, что пес отстегнулся с поводка. Это было не так уж невероятно – Сойер очень изобретательный.

Бывали минуты, когда я склонялась к самовыгулу, и только страх перед догхантерами меня останавливал.

– Бесплатно? – на всякий случай уточнила я.

– Задаром! – заверил меня адвокат.

С легким сердцем я нашла в сумке и протянула Бирюкову связку ключей – от верхнего и нижнего замков и почтового ящика.

… Очень скоро я поняла свою ошибку: как раз у Бирюкова была запланирована love story. Больше того, Аркадий не собирался довольствоваться ролью любовника.

Аркадий сделал копии с моих ключей, и началась экспансия.

В моей кухне появились разные приспособления, щипцы, лопатки, похожие на тесаки ножи, молотки для отбивания и напоминающий томагавк топорик, разных размеров терки, блендеры, и – венец высокого кулинарного искусства – термощуп! В довершение всего на крючке вместе с моим фартуком теперь висел чужой фартук, а рядом с моими прихватками болтались чужие.

Постепенно Бирюков опутал паутиной все вокруг, захватил территорию и прибрал меня к рукам. Не знаю, как это у него получилось, но он вселился ко мне с твердым намерением сопроводить меня в загс.

С одной стороны, я ничего не имела против разнообразной и изысканной кухни Бирюкова. С другой стороны, Аркадий Степанович еще ничем не пожертвовал ради меня, но все время что-то от меня требовал: то человеческого тепла, то женского внимания (или наоборот).

Приставал с разговорами, пытался вникнуть в рекламный бизнес и дать умный совет, и мне это казалось смешным. Я в бизнесе без малого десять лет, и ни в чьих советах не нуждалась. Может, вопросы адвокат задавал по привычке, в силу профессии?

А может, и нет. Вдруг адвокат собирает информацию? Может он работает на конкурентов? Или на Ухватову.

Как назло за ужином Аркадий Степанович поинтересовался, нашла я нужную сумму или нет.

Тема была больная, и я позволила себе оттянуться.

– Неужели тебе что-то интересно, кроме супа из капусты брокколи? – мстительно поинтересовалась я, но тут же прикусила язык.

Все супы Бирюкова были на уровне мировых стандартов. Может, его призвание – кулинария?

– Женщина, тебе не нравится, как я готовлю? – искренне огорчился адвокат.

– Не прикидывайся, Бирюков!

– Меня мама учила готовить, – с гордостью сообщил Аркадий Степанович, – она говорила, что у меня способности к кулинарии.

– Может тебе переквалифицироваться в повара? – предложила я.

– Талантливый человек во всем талантлив. Я, между прочим, окончил университет с отличием и специализируюсь на практике в военных судах.

– Ты же говорил, что специализируешься на административном праве?

– И на административном тоже. Когда требуется.