В ту пятницу, Юра приехал в клинику и, по пути в кабинет Широкого, задержался в коридоре, встретив меня. Я как раз шла переодеваться, моя смена почти закончилась, и мне не терпелось снять с себя «рабочую» одежду и, наконец, прикрыть грудь.
– Верочка, прекрасно выглядите. Как вам работается? – расплылся в обольстительной улыбке блондин.
– Всё замечательно, – лаконично ответила я.
После того, как он стал свидетелем сцены в моей спальне, я постоянно ждала от него какой-то подковырки.
Дождалась!
– Я рад, что вам нравится. Обычно я не влезаю в дела клиники, а тем более в подбор персонала, но рад, что смог поспособствовать вашему назначению. Илья в этом плане очень щепетилен, да и к тому же, вы соседи – говорил блондин и сам утопал взглядом в моем декольте.
Походу он тоже успел осмотреть мою комнату, за то короткое время пока был там (и почему я не убрала подарок тёти сразу в комод, после того как распаковала?!).
О том, что у Белова хорошая память, я поняла, по тому, как изменился его взгляд, после небольшой паузы он добавил к ранее сказанному, завершая свою мысль.
– Да и вообще, Илья никогда не мешает личное и работу, за исключением, конечно, Анастасии. Но каждый учится на своих ошибках, – сказал, улыбнулся и резко перескочил на другую тему. – А хотите я подвезу вас домой? У вас как раз закончилась смена, а я к Илье ненадолго, он подпишет пару бумаг, и я свободен.
«Он знает, что Илья возит меня на работу и домой, интересно откуда?» – возник вопрос, но вслух сказала другое.
– Мы соседи, и Илья Борисович мой работодатель, как, впрочем, и вы. Но спасибо за предложение. Насколько я знаю, мы с вами не соседи. Так что не стоит утруждаться.
Что именно на это хотел мне ответить голубоглазый ловелас, так и осталось тайной, так как наш тет-а-тет нарушил никто иной, как сам господин Широков собственной персоной. Он вышел из своего кабинета, одетый в зелёный костюм, а это значило, что он готовится к операции. Я не имела нужного образования, поэтому никогда не присутствовала на операциях, только на плановых приёмах, и то, как стажёр.
И вот снова этот волнительный, обжигающий взгляд темно-серых глаз!
Но он резко меняется, и становится не отстранённо холодным, а гневным и злым!
– Юра, я из-за тебя откладываю операцию, а ты тут стажёрок охмуряешь. А вы, Вера Александровна, на работе, поэтому прошу не забывать об этом. И вообще, что на вас надето?
– Форменный халат, – смогла ответить я, еле сдерживаясь, чтобы не прикрыть вырез декольте руками.
– По-моему, вы ошиблись, и эта униформа для другого заведения! Переоденьтесь и ждите меня, операция будет длиться примерно час, – было велено мне, и тем же тоном, не терпящим возражений, сказано Юре. – Пошли, где там твои документы.
Более не удостоив меня ни словом, ни взглядом, Широков удалился, а следом за ним, отправив мне воздушный поцелуй, ушёл Белов.
Обидно было знать, что белобрысый просто скоморошничает, а бородач … ?!
Чем я заслужила такую отповедь?
Бесится на пустом месте. А у самого невеста есть!
В ту пятницу я уехала домой на такси, не стала ждать ни одного из мужчин и в субботу не пошла на шашлыки, сославшись на усталость и плохое самочувствие.
А тётя сходила, поела мяса на шампурах и потом поведала о том, что весь вечер двое из хозяев всё смотрели в сторону нашего дома, один с тоской, другой с суровым недоумением. А именно – лохматый пёс тосковал, а бородатый мужик не понимал причину моего отсутствия.
Одна только «селёдка» светилась счастьем, ей моё отсутствие только улучшило настроение, и она весь вечер не отходила от Ильи. Чем радостнее становилась она, тем мрачнее он. Так что тётя уже строила предположения, что у них там не всё так хорошо, как старалась показать Настя.
Я это никак не комментировала. Анастасия Юрьевна его невеста, и он это подтвердил. О нашем случайном поцелуе он упомянул только один раз в машине. В то самое утро моего первого рабочего дня в его клиники. Всю дорогу он молчал, а перед тем как мы вошли в здание я услышала.
– Вера, я хотел поговорить о том, что произошло тогда в спальне – это случайность, ошибка. Ты поцеловала меня, я ответил, но ты просто ударилась головой, и виноват в этом я. Теперь ты будешь работать на меня, а я не, – он осёкся.
«А вы что?! Не заводите шашни на работе? Так, Илья Борисович?! А если бы тётя не уговорила бы вас принять меня на работу, тогда что? Продолжили бы терапию, это же ваша собака виновата в том, что я получила сотрясение мозга и захотела вас поцеловать?!» – эти вопросы вертелись у меня в голове.
Я же прикрыла рот рукой, памятуя как после удара головой, все мои мысли неосознанно принимали форму слов.
– Я всё поняла, Илья Борисович, – не стала ждать его пояснений и открыла дверь машины, закрывая эту тему.
Потом начались мои трудовые будни. К этой теме мы больше не возвращались. Его невеста постоянно ко мне цеплялась, он, будучи холодным и отстранённым, стал моим наваждением, его друг после случайной встречи в коридоре зачастил к нам в клинику и не упускал случая со мной пофлиртовать, особенно на глазах у почти женатого друга.
А я была между ними как маятник, который раскачивали всё с большей и большей амплитудой. Ничем хорошим это не могло закончиться.
Так прошло ещё полторы недели.
И вот сейчас Исаакович обратился ко мне вроде как по рабочему вопросу, но при этом не сводил глаз с моей груди.
Ситуация с формой сегодня повторилась, рубашка-поло была испачкана, а я забыла привезти и оставить в своём шкафчике сменную американку-водолазку.
И снова это красное бельё, что виднелось в вырезе халата, действовало на некоторых мужиков, как красная тряпка на быков.
А ведь Исаакович он же, вроде как, гей, он-то чего?
Ладно известный у нас в клинике бабник и холостяк (дважды разведённый) Валерий Игоревич, который только что простоял у моей стойки минут пятнадцать, делая вид, что разговаривает с кем-то по телефону, а сам не сводил глаз с моей груди. Следом за ним пришёл примерный семьянин Соколов, не помню его имени отчества, а фамилию запомнила, только ассоциируя его с одним из моих одноклассников.
И вот третий пришёл посмотреть на бесплатное представление.
О том, что хозяину шиншиллы я уже звонила и сообщила о состоянии здоровья его питомца, я уже давала отчёт и сделала запись в учётке клиента, он прекрасно знал.
О чем я и сказала.
Тут на мой телефон пришла сообщение в Viber.
Юля Т. Работа: тебе пара деньги с них брать!
Мы тут уже ставки ставим – кто следующий?
В ответ отправила смайлик с красным лицом – я в гневе!
В это же время «псевдо гей» задал мне ещё несколько вопросов, всё так же, не смотря мне в глаза. Даже ради приличия он не соизволил их поднять выше, хоть изредка, как делали это ранее двое других коллег.
В учётке очередного клиента нашла назначение врача и смогла прочитать его ИО, и как я могла забыть его имя?
– Исаак Исаакович, я всё указала в медкартах, если возникнут вопросы, вы можете позвонить, не стоит утруждать себя ходьбой сюда. А сейчас простите, мне нужно позвонить хозяину одного из пациентов.
И я развернула кресло, демонстративно повернувшись к нему спиной. Решила ещё один раз позвонить хозяину шиншиллы. К сожалению, не все люди, покупая себе животных, понимают, какую ответственность они на себя берут. Или же просто у меня с некоторыми хозяевами наших пациентов разное понимание жизни, добра и зла.
Вот, например, это маленькое животное. Оно жило в семье, у вполне нормальных людей, папа, мама и ребёнок, девочка четырёх лет. Родители молодые, отцу около тридцати лет, маме так вообще двадцать пять, нормальная эталонная семья, он работает, она дома с дочкой. И вот это чудесное семейство не уследило за зубастым зверком, шиншилла любила грызть провода. Один раз она перегрызла провод под напряжением. Каким образом так могло получиться, не знаю, но у животного, в итоге, после этого отсохла и отпала одна из передних лапок. Надо сказать, в тот раз они даже не привозили питомца в больницу, оставили на авось. Животное выжило, но тут новая напасть, дочке семейства мало стало одной живой игрушки, и в доме появился котёнок. Да, вроде бы всё хорошо, шиншилла в клетке живёт, котёнок на свободе, в его распоряжении вся квартира, провода он не жрёт, так что бегает на всех своих четырёх лапах.
