– Вот видишь, а ты беспокоилась.

– Я уверена – мы отлично поладим. Жить с такой свекровью – одно удовольствие.

– Не сомневайся. А заодно поучишься у неё всяким женским премудростям.

– Больше всего я хочу научиться вкусно готовить.

– Мама сама делает соленья, варенья, компоты, соки.

– Бог ты мой! Неужели я смогу всему этому научиться?

– Конечно сможешь. Глядишь – наша лисичка скоро превратится в запасливую белочку.

– Я согласна и на белочку.

– А пока ты лисичка, и я соскучился по твоей норке. Пошли в нашу спаленку.

– Пошли. Только ты не забыл, в каком я положении?

– Разве такое забудешь?

Они легли рядышком и Парис зарылся лицом в раздавшуюся грудь Лины.

– Они просто великолепны. Да и раньше были чудом, но сейчас полный блеск.

– Милый мой! Не могу же я ради твоих восторгов быть вечно беременной.

– Ну пока ты беременна, то мои восторги не возбраняются.

Вдруг снаружи раздался протяжный, холодящий душу вой.

Лина от страха крепко обняла Париса.

– Мамочки! Это воет та волчица у озера.

– Какая ещё волчица? – спросил Парис и хотел уже встать с постели.

– Ой, не уходи, я боюсь! – воскликнула Лина и ещё больше вжалась в плечо Париса.

– Почему ты думаешь, что это волчица?

– Мне об этом Ингрид рассказывала.

– Ингрид это та кассирша из торгового центра?

– Точно. Ты тоже её знаешь?

– А, кто не знает эту пигалицу с ужасными синими глазами.

– Вот именно. Она так на меня смотрит, что душа холодеет.

– Ну и что она тебе рассказывала?

– А то, что эта та волчица, у которой весь выводок утопили в озере. Вот и воет она там по ночам.

– Что ещё за байки а ля собака Баскервилей?

– Это не собака Баскервилей, а волчица колтушская. Ингрид говорит, что пока она не утащит какого- нибудь младенца, то не успокоится.

– Дура это твоя Ингрид. Только пугать умеет своими байками. Ты поменьше её слушай.

– А ты думаешь зачем я в твоё отсутствие в Питере у подруги жила? Напугала это Ингрид меня.

Парис освободился из объятий и подошёл к окну. Вой у озера стих.

– Вот сука!

– Не сука она, а волчица, – поправила его Лина.

Парис хотел уже сказать кого он имел ввиду, да промолчал и быстро нырнул к жене под одеяло.

Раннее утро обещало быть солнечным. Лина проснулась от вкусного запаха исходящего из кухни. Париса рядом не было.

Лина одела халат и спустилась вниз. Она застала Париса за разрезанием привезённой из Еревана бастурмы, которую свекровь жарила с яичницей.

– Какой вкусный запах! – воскликнула Лина, – Такой вкусный, что разбудил меня.

– Я знаю, как беременным нравится запах яичницы с бастурмой, потому и решила её приготовить на завтрак.

– Она специально меня с утречка да ещё в воскресный день разбудила, чтобы я нарезал бастурму, – посетовал Парис.

– Зря ворчишь. Резать бастурму – это чисто мужское занятие.

Лина с восторгом смотрела на мать с сыном.

– А ты доченька – давай умывайся и за стол.

Лина пошла делать утренний моцион.

– Неужели мы всегда будем так вкусно есть? – аппетитно уплетая завтрак, спросила беременная.

– Пока я жива и с вами, то да.

– Я буду молить Бога, чтобы вы жили долго, долго.

– Не только молись за меня, но и учись у меня всяким премудростям.

– С удовольствием.

– А пока с таким уже удовольствием поешь варенье из грецких орехов.

Лина с удивлением взглянула на содержимое розетки предложенное свекровью.

– Это грецкие орешки?

– А ты не вороти нос, а пробуй.

Лина осторожно откусила и ей так понравилось, что тут же съела остальное.

– Эту вкуснятину вы готовили?

– Что за странный вопрос? Конечно я. Вот этими вот руками.

– Елена Сократовна! От такой кормёжки у меня фигура заплывёт.

– Ты беременна, моя дорогая, а беременным глупо следить за фигурой. И потом эта кормёжка не только для тебя, но и для моей внучке Леночке, – ответила свекровь.

Лина и Парис переглянусь. Парис развёл руками – мол что тут поделаешь – Восток дело вкусное, привыкай.

– Парис! Пошли мясо для толмы купим, а заодно и проведаем чем и как тут люди живут. Лина, ты с нами?

– Конечно. Чего мне дома одной сидеть?

– Ну и правильно. Беременной двигаться надо.

Прогуливаясь по Колтушам, Елена с улыбкой вспоминала места своей молодости.

– Парис! А обезьяний питомник на том же месте?

– На месте, но обезьян я давно не видел.

– Что ты говоришь? Там такие симпатяги шимпанзе прыгали.

– И одна из них запрыгнула в наш коттедж, помнишь?

– Конечно помню. У меня до сих пор при упоминании поджилки трясутся.

– Представляю, как она вас напугала в тот день! – сказала Лина.

– Ой не говори. Я тогда такая же молодая как ты была. Может потому и не умерла от страха. Сейчас бы точно ноги протянула.

– Мама преувеличивает. Она и тогда бесстрашная была, и сейчас такая же. Не боится ни чёрта, ни волка, ни даже самого Кинг-Конга.

На выходе после шопинга из местного торгового центра Лина спросила:

– Парис! А почему мы купили так много масла? Оно же может испортится.

– Не испортится, – ответила Елена, – Я его растоплю.

– Растопите? Зачем?

– Чтобы готовить еду на топлённом масле. Знай, моя дорогая невестушка – сливочное масло годится чтобы намазывать на хлеб, а для готовки нужно масло топлёное. Так и еда вкуснее, и хранить её можно долго вне холодильника.

– Ой! Скольким премудростям мне предстоит научиться у вас?

– Ничего, научишься. Сегодня будет урок номер два – как готовить толму.

– А первый какой был?

– Вот сейчас растопим масло – это и будет первым уроком. Давай Парис! Заноси продукты на кухню. Масло клади прямо в эту кастрюлю. А ты Лина следи за тем как оно будет растапливаться. Теперь переходим к уроку номер два – толма из виноградных листьев.

– Те что вы вчера привезли?

– Да причём свежие, этого года.

–А что есть и прошлогодние?

– Конечно. Законсервированные на зиму. Мы же толму едим круглый год.

– А почему вы говорите не долма, а толма? Насколько я знаю оно от тюркского слова – заворачивать.

– Тюрки к этому слову не имеют никакого отношения. Толма означает не заворачивать. Толи – вот корень этого слова. На древне армянском оно означает виноградная лоза, которую чтобы вырастить нужно жить долгой оседлой жизнью, так что кочевые племена тюрков никакого отношения к виноградной лозе и соответственно к толме не имеют.

– Как интересно! С вами очень познавательно общаться.

– Ладно. От теории переходим к практике. Итак, в первую очередь ошпариваем кипятком свежие виноградные листья. Затем их разворачиваем, отсекаем хвостик, кладём говяжий фарш вперемешку с обязательно круглым рисом, зеленью и обжаренным репчатым луком, и после тщательного ручного замеса заворачиваем наглухо в виде коротеньких толстеньких сигар. Давай, Лина, смотри и делай как я. Первый десяток может и маху дашь, но потом освоишься и станешь заворачивать не хуже меня. Кстати, можешь смело импровизировать, всё равно как бы ты ни старалась, твои толмочки на моих не будут похожи. Но не страдай, это в порядке вещей. Когда заворачивают параллельно две хозяйки, то, как бы они не старались, всё равно в общей кастрюле проявляется разница их стилей. Это как почерк – у разных людей своя рука.

– Я буду стараться, – сказала увлечённая работой Лина.

– Вот и старайся, моя красавица. Ведь путь к сердцу мужчины лежит через что?

– Через желудок.

– Ответ правильный!

– А ещё – не красна изба углами, а красна пирогами.

– Молодец! Из тебя выйдет толк. Я уже не сомневаюсь.

В это время Парис зашёл на кухню и с наслаждением вдохнул запах готовящейся толмы.

– Парис, сынок! Давай прогуляемся вокруг дома. Хочу присмотреть место для огорода. Я тут семена зелени привезла. Хочу посеять. Не вечно же нам её из Армении везти.