Помимо масел и природных красителей, взяла несколько сборов: жаропонижающий, укрепляющий, витаминный. Прикупила и высушенные измельченные местные приправы: укроп, петрушка, зеленый лук, это уже для экспериментов с творожным сыром. Мимоходом узнала, что мыло здесь варят из щелока, с добавлением животного жира. Фрида пробовала добавлять туда и цветочные эссенции, но пока эксперименты не особо удавались. Взять её в долю, рассказав о вариантах приготовления мыла? Это надо всерьез обдумать.

Пока я делала покупки, Вита собирала вещи. А потом и прощалась с матерью, которую вывели из спальни, так как время приближалось к обеду. Казалось, мать никого не замечает, уйдя глубоко в себя. Но это только казалось. Я заметила, как при виде нас с Роландом в её глазах на долю секунды мелькнуло удивление. А значит, это не психическое расстройство, а банальное нежелание жить. И осознав это, почувствовала привычную злость.

И, несмотря на собственное кредо на вторжение в чужую жизнь, я решила вмешаться. Попросила девчонок и Роланда выйти и, подойдя к Бруне, уставилась в её глаза злым взглядом.

– Не стыдно тебе? – резко спросила я. И снова она не смогла скрыть удивления. – Бросила своих детей, упиваясь собственным горем. А кто заботиться о них должен? Фрида?! Так ей самой ещё наставница нужна!

– Да чтобы вы понимали, виконтесса, – прохрипела Бруна гневно. Ага, уже на диалог вышла! Значит, никто раньше ей трепку не задавал.

– А! Ну да, конечно! Твое горе самое сильное, – с откровенной издёвкой произнесла я, с удовольствием отмечая негодование в её взгляде. – Ты думаешь, что ты самый несчастный в мире человек? Спешу тебя огорчить – это не так. Бывают и хуже ситуации. У тебя вон четверо прекрасных детей, которые из-за твоей слабости остались круглыми сиротами.

Бруна опустила взгляд, пряча проснувшееся чувство вины. Я же не стала давить дальше, вместо этого сказала уже спокойным тоном.

– Давай уже приходи в себя. А как оклемаешься, жду тебя в усадьбе. Есть пару толковых идей насчет изготовления хорошего мыла.

Я улыбнулась женщине и направилась на выход, на ходу застегивая шубу и надевая недошапку.

А на улице увидела рядом с ландо Кёрта.

– Забирай вещи и иди к повозке, – сказала я Вите и, отсчитав 35 серебряных монет, отдала их Фриде.

– Здесь много, – испуганно пробормотала девушка.

– Двадцать пять за травы, сборы и масла. И десять монет авансом за работу Виты в усадьбе. Об окончательном жаловании мы с ней сами поговорим по итогу апреля.

– Какими же вы всё-таки чудными словами говорите, – пробормотала Фрида. – Сразу видно, что в столице учились.

– Фрида! Ансел! Хеди! – из избушки выбежала взволнованная Вита. – Мама в себя пришла!

После секундного шока, все дети рванули в дом. А мы с Роландом направились к ландо.

– Кати, – тихо позвал племянник. – Это ты сделала?

– Ты о чем? – уточнила я также негромко.

– Ты привела их мать в чувство?

– Я просто с ней поговорила, – коротко ответила я. И взглядом попросила Роланда унять вопросы, так как нас уже Кёрт мог услышать.

– Госпожа Катрин, – начал староста, шагая к нам навстречу. В руках у него был увесистый мешочек, который он и протянул мне.– Всё собрал. Один золотой и шестьдесят серебряных.

А значит, мой расчет оправдался. У кого не было денег, те успели перезанять у соседей. Собственно, Вернеру я не давала времени, требуя уплатить ренту немедленно, именно по этой причине. Мог насобирать у друзей-приятелей, а мне этого не надо было.

– Благодарю, Кёрт. – сказала я, взвешивая на руках мешочек.

– Я вам там карпа и судака принес, – он указал на корзину, что стояла на передних сидениях повозки. – Будет желание ещё полакомиться рыбкой, обращайтесь. Всегда буду рад Вам услужить.

– Хорошо, – я кивнула с легкой улыбкой. – Ах да, Кёрт. Я хотела уточнить насчет овец, – медленно начала я, тщательно подбирая слова. Староста тут же изобразил на лице полное внимание, и я продолжила. – Большая ли у нас отара? Сколько семей её содержат? И когда думают овец стричь?

– Да, голов восемьдесят, – с удивлением ответил Кёрт. – Восемь дворов ими занимаются, каждая семья по десять голов пару лет назад приобрела.

– А молодняка нет? – уточнила я, в уме прикидывая, сколько это шерсти получится. Много: минимум килограммов триста, но это ещё и от породы зависит. А зачем я про ягнят уточнила? Их первый год только в августе стригут.

– Совсем небольшой приплод этой зимой был, насколько я знаю, – мужчина пожал плечами. – А стричь будут, как земля немного подсохнет. При хорошей погоде, думаю, в следующие выходные.

– А сколько на первичную обработку времени уходит? – я прикусила губу, обдумывая, какой объем шерсти смогу переработать сама.

– Наши вилланы этим не занимаются. Просто сдают шерсть знакомому купцу, а тот уже с ней дальше возится.

– Но это же невыгодно, – пробормотала я растерянно. Кёрт только пожал плечами в ответ. Твою матрешку, это многое меняет! Теоретически я знаю, как делать и первичную обработку, но на всё уйдет много времени. И не знаю, насколько рационально будет нанимать гурт помощников в этом деле. Предложить вилланам поучаствовать в обработке? – Кёрт, вы сможете организовать мне встречу с главами этих семей? Скажем, в последний день этой седьмицы. – до этого времени нужно составить бизнес план всего мероприятия. В крайнем случае, выкуплю не всю шерсть, а именно столько, сколько мне нужно.

– Как пожелаете, виконтесса, – Кёрт слегка поклонился. – К какому времени собрать людей?

– К полудню, – староста кивнул. Я же, заметив Виту, махнула ей рукой. – Благодарю, Кёрт. До встречи.

Роланд подал мне руку, помогая забраться в повозку. Кёрт же, попрощавшись, направился к центру деревни. И это к лучшему, нечего ему знать о моих планах.

– Тим, а ты знаешь дорогу до пасеки? – спросила я, с удовлетворением отмечая, что племянник подал руку Вите, чтобы помочь ей забраться на облучок к кучеру. Хотела предложить, девчонке сесть к нам, но вовремя себя остановила. И без того много странного для местных жителей сегодня я натворила.

– Знаю, госпожа. Как не знать?

– А мы проскочим по ней в такую погоду?

Несмотря на подкатывающую усталость и легкий голод, я решила сразу и приобретением воска озадачиться, чтобы сегодня больше никуда выезжать не пришлось. Но и застрять в пути не хотелось. Вряд ли дорога к пасеке пользуется огромным спросом, из чего следует, что состояние её ещё хуже, чем той, по которой мы ехали до деревни. Там либо сугробы по колено, если она в тени, либо грязь, если на солнце.

– Попробуем, – пробормотал Тим и крякнул.

Дорога оказалась в тени хвойных деревьев. И судя по всему, её зимой даже немного чистили, так как сугробы были по обочине неширокой колеи. Так что до дома пасечника мы добрались без особых проблем. Добротный двухэтажный сруб производил благоприятное впечатление. Как и бородатый мужичек вышедший нас встречать. А уж когда он притормозил в ожидании спешащей к воротам жены, то я и вовсе улыбнулась.

– Как их зовут?

– Бернард и Улрика, – ответил Тим. Роланд к тому времени уже выбрался из повозки и протягивал мне руки. Да ты ж мой рыцарь.

– Тим, Вита, ждите здесь. Я постараюсь быстро.

– Добрый день, госпожа Катрин, – поздоровался пасечник с улыбкой. В уголках его глаз собрались лучистые морщинки, выдавая в нем человека весёлого нрава.

– Добрый, Бернард, Улрика, – ответила я улыбкой. Роланд тоже поприветствовал их. А до этого он всё отмалчивался. Знакомы?

– Окажите нам честь – отобедайте с нами, – предложила Улрика с поклоном.

Хотела отказаться, но желудок предательски заурчал. Мы с Роландом переглянулись и кивнули. Я уже сделала шаг к воротам, но тут вспомнила про слуг и притормозила.

– А?.. – начала я, оглядываясь на повозку.

– Тим, Вита, – позвал их пасечник. – Айда в дом. Незачем на улице морозить свой зад. Кхм, – это Бернард про меня вспомнил и сделал вид, что закашлялся.