– Да нет же, я с ней был! Я! – Абигор снова разозлился, тыча себя в грудь пальцем, и, увидев в проеме появившегося Себастиана с охапкой свежего белья в руках, кинулся к нему: – Скажи же, Себастиан, что тремя ночами ранее я был в покоях твоей госпожи. Ну, помнишь, я еще столкнулся с тобой, и ты был неприлично одет?

– Неприлично одет, – задумчиво повторил Уфир, припоминая тот случай с дворецким.

Между тем Себастиан опешил при виде налетавшего на него провидца и автоматически шагнул в сторону.

– А почему он был неприлично одет? – продолжил разговаривать сам с собой Уфир и, наконец, устремив взгляд на Абигора, пронаблюдал, как тот едва не врезался в дверной косяк.

– Ай! Больно же! – демон потер ушибленное плечо и взглянул на дворецкого.

– Что? Больно должно быть мне? – не понял Себастиан, продолжив изумленно смотреть на господина.

– Да нет же… – закатил глаза Абигор.

Повторив свой вопрос, медсоветник понял, что тогда Себастиан солгал.

– Погоди, а зачем ты соврал? – все никак не мог уняться провидец.

Лицо Себастиана вмиг стало пунцовым, и он, понурив голову, нехотя сознался:

– Просто я не выношу вида господина Уфира и таким образом хотел быстрее избавиться от его навязчивого присутствия, – дворецкий поднял виноватые глаза на медсоветника и, будто извиняясь, ему улыбнулся.

– Да. Меня почему-то многие не выносят, – неожиданно легко согласился тот. – Помнится, ты даже как-то застал меня за одним нелицеприятным действом.

Однажды Асмодей отправил Себастиана с бумагой на подпись к занятому Уфиру, которому вечно не было дела до общих собраний. Появившись в его кабинете, тот воочию увидел ужасные смертоносные лианы медсоветника-инкуба, которыми он мучил двоих подопытных. Картина перед его глазами предстала ужасная, а сам Себастиан тогда застыл как вкопанный.

– Что же до вас обоих, – обратился к ним медсоветник, – могу послать с низкого старта. По горящей путевке. В легкое эротическое трехбуквенное турне. – Он произнес это с расстановкой и на последней фразе, яростно притянув к себе одного из парней, мгновенно развернул спиной и, грубо пригвоздив рукой его голову к столу, воткнул в его задний проход острие хвоста. В стороны брызнула кровь, и часть ее попала на губы. Уфир, с отвращением сплюнув, произнес с издевкой: – Теперь из-за тебя добавились новые пятна на халате. Вот же досада.

Несчастный так орал, что Себастиана невольно оглушило. Парень хотел было достать ужасного демона, чтобы оказать хоть какое-то сопротивление, но двигаться у него возможности не было. Из брюк медсоветника вылез его детородный орган, больше походивший на черного угря с рядом острых зубов. «Угорь» проник в рот несчастному – и тот начал давиться и кряхтеть.

– Я буду нежным, – будто мурлыкая, приговаривал Уфир.

Дворецкого самого при виде этого пробрала дрожь – он оцепенел и не в силах был шелохнуться. Но медсоветник, казалось, его попросту не замечал, наслаждаясь садизмом. Напротив, его гневный взгляд устремился на второго парня. Он выставил в его сторону свободную руку, пальцы которой трансформировались в пять тонких ветвистых лиан, и те, угрожающе вытягиваясь и извиваясь, атаковали и его. Один отросток плавно скользнул в рот, другой в несколько кругов намертво обмотал тело и, хищно прошипев, вошел в заднее отверстие. Оставшиеся ветви разделились: одна расстегнула молнию на брюках, другая обвилась вокруг яиц, а третья проникла в отверстие члена. После чего еще одна свободная лиана заскользила по естеству вверх-вниз.

Вот такое мерзкое представление тогда увидел Себастиан, и оно до сих пор всплывало в его памяти при виде господина Уфира.

И сейчас, когда дворецкий вспомнил этот случай, его вновь передернуло.

– Да уж, извини, что тебе довелось увидеть меня вот таким. Я… – видя его реакцию, медсоветник лениво улыбнулся. И потом, многозначительно взглянув на него и зачем-то опустив руку на его плечо, добавил: – Но можешь увериться, для тебя я вполне безобиден. Ведь ты незаменимая часть моей ненаглядной Илэриас.

– Твоей? Ненаглядной? – вновь вспыхнул Абигор, зло уставившись на Уфира.

– Ну да, – пожал плечами тот и, убрав руку от Себастиана, деловито переместил ее в карман брюк. – Пускай она и выбрала тебя своим избранником, но отныне я должен признать, что, как и вы, очень близок с ней. На роль хорошего друга, Абигор, я ей вполне подхожу. Уж мне-то она может и душу излить, и в плечо поплакаться. И защищать ее я буду до последней капли крови, если надо.

– Но-но, – недоверчиво цыкнул языком провидец и, прижав ладонь ко лбу, устало произнес: – Тогда сделай так, чтобы ей стало лучше, «хороший друг».

На колкость Уфир не отреагировал, а снова обратил внимание на Себастиана, которому уже явно надоело слушать их перепалку.

– Ванна с пузырьками готова?

– Да.

– Ну, тогда меняй белье, проветри комнату и развесь тут везде эту травку, – он сунул дворецкому под нос странный свернутый кулек. А видя, как тот поморщился, насмешливо произнес: – Для нас пахнет не очень, но на герцогиню подействует успокаивающе.

– Что это? – полюбопытствовал провидец, приблизившись к Себстиану и почти засунув в кулек свой нос. – Фу-у-у-у! – но тут же отшатнулся, принявшись разгонять рукой мятно-горький запах.

– Полынь. Обычная лесная полынь.

– Какой кошмар, – не в силах больше терпеть разнесшуюся вонь, Абигор отвернулся и, придвинувшись к Лэр, подхватил ее на руки, чтобы унести помыться.

Себастиан понаблюдал за реакцией медсоветника, тот зачем-то тяжело вздохнул и направился вон из спальни. Он не был до конца уверен, что господин Уфир так легко отступился, не надеясь завоевать Илэриас, и потому пообещал себе следить за ним особенно пристально.

Спустя пару часов Абигор спустился с герцогиней вниз, держа ее на руках, чтобы насильно накормить обедом. Уфир и Себастиан, которые ожидали их прихода, с изумлением пронаблюдали, как пришедшая в себя Илэрис теперь активно сопротивляется в крепких тисках провидца и бессильно лупит его кулачками:

– Отпусти, отпусти меня, тебе говорят! – сердилась она. – Сказала же, я не хочу есть твою еду!

– Готовил не я, готовил Себастиан, – улыбнувшись, терпеливо отозвался Абигор.

– Под моим зорким контролем, – добавил Уфир, зачем-то ехидно ухмыльнувшись.

Тогда Лэр смиренно села между ними во главе стола и в очередной раз недоверчиво всмотрелась в мутную жижу в своей тарелке.

– Что это?

– Овощной супчик с добавлением целебных травок, – улыбнулся медсоветник.

– И зачем мне они? Я уже чувствую себя вполне нормально, клянусь.

– Надо, моя милая, надо. Чтобы тебе стало еще лучше. – Абигор сам зачерпнул ее ложкой суп и поднес ко рту герцогини: – Ну же, давай, любимая, ложечку за меня-а-а…

Лэр проглотила первую ложку и тут же скривилась:

– Какая же горечь гадостная! Полынь-трава, что ли?

– Ага, – зачем-то сознался провидец. – Она растет тут неподалеку.

– Найду – вырву!

– А теперь за меня-а-а… – Уфир тоже принялся помогать провидцу и, взяв свою ложку, проделал то же самое.

Лэр снова искривилась и, сощурив глаза, высунула язык.

– Теперь за Себастиана, – подначил Абигор, поднеся ко рту еще одну.

Третью герцогиня выплюнула и тут же пожалела об этом. Капли бульона расплескались по груди провидца, а сама она столкнулась с его посуровевшим взглядом.

– Прости, – пискнула демоница, заметно съежившись.

– Ничего, – сухо отозвался он. – Думаю, с тебя хватит.

По-настоящему обидевшись, Абигор отодвинул от себя стол и, демонстративно поджав губы, вышел на улицу. Лэр проводила его удивленным взглядом, затем обернулась к Уфиру.

– Бедненькая, – пожалел он ее и погладил по голове.

– О, а что это за штуковина у тебя в кармане? – забывая про недавний инцидент, мгновенно оживилась она и подобно кукле захлопала ресницами.

– Что? Ты не побежишь за ним? – удивился тот, проигнорировав интерес герцогини.

– Вот еще, – пробурчала она. – Делать мне больше нечего.