Мать не отходила от её койки, то и дело проливая слёзы и расспрашивая дочь. Отец же заходил к ней редко, что было неудивительно, и Катя была даже рада этому.

Полиция расспрашивала Катю обо всём, что она помнит и что пережила, и Катя не давала никаких важных ответов, касающихся дела. Даже не дала описание внешности преступника. Полиция скинула это на шок и травму, поэтому они лишь оставили номер и сказали сообщить, если девчонка что вспомнит.

Катя очень хотела рассказать им всё, но боялась мужчину. Она была уверена, что он не врёт, и найдёт её, снова переломав все кости. Возможно, Катя выиграет время, если нацелит на него полицию, но она не сомневалась, что он доберется до девчонки рано или поздно.

Катя лежала в кровати, жалея, что не взяла с собой мишку. Она очень скучала по нему, и знала, что он наверняка тоже.

Девчонка вспомнила про листок с номером и достала его из ящичка.

Она нахмурилась

— Он не отдал мне телефон… я не смогу написать — Катя выдохнула. Она что-нибудь придумает, когда вернётся домой.

Девчонка не могла уснуть: ей было непривычно лежать в больнице, тем более пичкать себя какими-то таблетками, постоянно блевать и ходить в туалет. Она сразу почувствовала разницу лечения дома и в больнице, и ей стало легче, понимая что она скоро выздоровеет.

Кате пришла в голову мысль

— Он не знает, когда я выздоровею… Он ведь будет ждать моего сообщения… — она села на кровати, задумавшись.

— Я снова могу выйграть время… но зачем. он же найдёт меня. хотя… — она раскрыла глаза, поняв, что может помочь полиции поймать его, назначив встречу.

Катя сидела в шоке.

— Почему я сразу об этом не подумала?! — она глянула телефон полиции, но звонить не собиралась, потому-что была ночь.

Катя с надеждой подняла голову к окну. Если она всё сделает тихо, то у неё будет шанс вырваться из круга ада и посадить этого психа за решетку.

Катя легла на кровать, раздумывая над этим.

Тяжело вздохнув, пытаясь перебороть волнение, она попыталась уснуть, чтобы поскорее наступил завтрашний день и она приступила к плану.

Мать не уходила из больницы, постоянно навещая дочь и даже иногда ночевала в её палате. Врач разрешал.

Кате нельзя было выходить, потому-что угроза вируса всё ещё была, и для её же безопасности нельзя было покидать палату. Больше двух человек к ней не пускали, и обязательно в масках.

Катю волновало лишь одно: что думают друзья, знают ли, что она здесь. Живая.

Посмотрела на маму

— Дай телефон… я напишу другу, что в порядке — она очень хотела, чтобы человек, который ей небезразличен, знал, что она жива как минимум.

Мать протянула девчонке телефон, и набрав по памяти его номер, отослала смс.

— «Привет, эт Катя. Я жива)) не звоните на этот номер тока. Я в порядке, в больнице. 🤗🤗💞💞💞 скучала» — Катя перечитала своё же сообщение и нахмурилась. Ей казалось это слишком странным, но она не думала ничего менять и отправила сообщение.

Ответа она не ожидала, но он пришёл через пару минут

— «Я очень рад! Хочу навестить. Соскучился)» — Катя улыбнулась, прочитав это. Если он её навестит, это сделает её гораздо счастливее, и она написала адрес больницы и палату, в которой лежит. Катя надеялась, что он найдёт время на неё. Хотя бы сейчас, когда так сильно нуждалась в нём.

Девчонка удалила сообщения и отдала матери телефон, поблагодарив и предупредив, что возможно её навестят.

Затем она вспомнила про свой «план», и сказала маме

— Я хочу полиции рассказать… — она нервничала, понимая, что идёт против похитителя, но шанс что его поймают был слишком манящим.

Мать кивнула, расспрашивая, но Катя хотела говорить только при полицейских.

Они тут же вызвали их, и ждали, когда полицейские приедут. Катя нервничала, перебирая мысли и думая, что им стоит рассказать, а что умолчать. Мать тоже нервничала, желая услышать историю дочери.

Через час два полицейских вошли в палату, и Катя села на кровати, сомневаясь и волнуясь. Но она твёрдо хотела попытаться избежать очередного появления в подвале мужчины и его постоянных домогательств.

Полицейские сели на стулья, они были в масках

— Вы что-то вспомнили? — задал вопрос тот, что справа. Катя видела лишь его зелёные глаза и короткие брюнетские волосы под шапкой.

Катя кивнула, отведя взгляд в свои ноги под одеялом. Она подумала немного, а затем начала.

Девчонка рассказала о том, где мужчина держал её: описала лес, дом, подвал и машину мужчины. Описала приблизительно его внешность. Катя смогла запомнить номера его машины и так же назвала их.

Ещё она протянула полицейским листок с номером: рассказала о своей идее по «захвату» маньяка. Полицейские кивнули, согласившись с этим.

Девчонка не стала рассказывать, что мужчина с ней делал и просто описала всё то, что знала о нём. Мать тоже слушала, но Катя старалась не отвлекаться на неё.

Полицейские сказали Кате

— Позвоните нам, когда будете готовы. Мы всё устроим. — ещё после парочки вопросов они удалились из палаты, оставив Катю и её мать.

Девчонка тяжело вздохнула, думая, поступила ли она правильно. Если полиция найдёт Александра раньше, чем он поймёт в чём дело, не надо будет даже встречаться с ним.

Мать обняла девочку и утешала её, жалея обо всём и одновременно радуясь её возвращению.

Катя неохотно отвечала маме, хоть и была рада её видеть. Про отца она не спрашивала: даже не хотела слышать и видеть его. Если он будет к ней приходить, ей будет только хуже.

Когда мать ушла, Катя принялась за больничный обед. Врачи говорили, что она идёт на поправку и через пару дней сможет выписываться. Катя радовалась и чувствовала себя лучше, думая о том, как вернётся к обычной жизни. Только мысль о мишке заставляла её грустить. Девчонка понадеялась, что если полиция найдёт дом, они вернут ей мишку после суда и ареста мужчины.

Катя невольно задумалась, что будет чувствовать Александр после того, как узнает о её «предательстве». Станет ли он мстить? Выйдет ли из тюрьмы? Что с ним будет?

На её удивление, ей стало его жалко. Кате было противно от самой себя, и скинула эти неправильные мысли на свою доброту, а не на псевдо-чувства к похитителю. Девчонка не хотела что-либо чувствовать к этому человеку, после того что он с ней делал. И всячески отрицала это.

Пообедав, она легла спать, морально и физически отдыхая от всего, что с ней случилось за эти полгода.

Прошло ещё два дня, и Катя готовилась к выписке. Наконец-то неприятные ощущения в организме прошли, колено девчонке так-же подлатали, и она была полностью здорова. Катя ходила по комнате, собирая свои вещи и упаковывая их в сумку. Мать помогала ей, говоря как «волнуется» её отец.

Катя не слушала маму, и игнорировала эти слова. Ей было не интересно слушать об этом.

Друг так и не навестил Катю, и она очень расстроилась. Но девчонка не обвиняла его и с пониманием отнеслась к этому, хоть грусть и обида были в душе.

Она написала ему, что её выписали, но он так и не ответил. Катя снова грустила, когда думала о том, что ему плевать на неё. Она часто надумывала себе всякий бред и грустила из-за этого. Это вошло в её привычку, которую она не могла никак искоренить из себя.

Наконец, Катю выписали, и она возвращалась домой, оглядывая улицы и людей, от которых отвыкла за полгода. К солнцу она всё так же не успела привыкнуть: оно так и жгло её глаза, как будто знакомилось с ними. Погода была тёплой, что Кате очень нравилось. Отчасти она была рада, что пропустила противную зиму в подвале… хоть и не менее холодном.

Они с матерью шли домой, и она рассказывала Кате всякие истории, то как она переживала, что изменилось (ничего), спрашивала постоянно дочь, как она себя чувствует. Катя немного уставала от этого, но отвечала, не хотя обижать мать.

Малышка всё ещё думала о Александре.

— Я сказала им его дом… может, они уже нашли его? Они искали вообще? — Катя раздумывала над всем этим и её мысли прервал голос матери, спрашивающий есть ли у неё ключи от домофона