Под высокими глубинами дворцовой площади, что хранила в себе громкий голос бального торжества, под каменной репицей заострённого шпиля крыши высоких стен, когда-то молчаливого и опустошенного замка, в безмолвном, сером одиночестве, забытых всеми о мрачных днях благопалучно канувших в лету сегодняшними восторженными голосами приезжих гостей из дальних берегов на ограждающие каменные глубины стоявшего фьорда, что казалось, ещё недавно был покрыт «леденящей тюрьмой» безжалостной зимы под властным испугом, когда-то прячущей королевы в родных стенах собственного домашнего удела, в котором совсем недавно, но так быстро и мимолётно прошло её счастливое и до боли дорогостоящее детство: среди родных ей улыбающихся лиц…
Кто бы мог подумать, что всё могло обернуться так неожиданно, превратившись в кошмарный хаос в заточении брзжалостной тишины и мрачной тоски по тем светлым, и счастливым дням её беззаботной детской жизни? Жизнь, которая превратилась в кромешную тьму памятных перепутий… – на что Эльза уже как давно перестала обращать большее внимание, как сожалеть о принесённой боли по отношению к своей любимой и дорогой сестре Анне, чей тихий, сдавленный плачь, изредка, мог доносится из просторных пределов широкого коридора, и такие болезненные фрагменты устрашающих воспоминаний для старшей Резенграффе были на собственное сожаление яркими, чего та мало желала и вспоминать. Даже после всего пройденного тернистого пути, который встал тем ценным испытанием между двух сестёр, девушка горько обвиняла себя за содеянное, пусть и сама Анна прекрасно подразумевала её лёгкие отстранения в свою сторону, чего не могла прекратить сама Эльза. Днями напролёт, наблюдая с высокого окна своего кабинета за влюблённой парой, старшая Резенграффе больше всего желала видеть улыбку своей сестры, пусть и ту влюблённую радость далеко не преподносила принцессе она, а именно тот, кто ради неё едва ли готов был пожертвовать собою, дабы защитить Анну от нахлынувшего бедствия и этот момент сквозь леденящую бурю бушующих ветров, королева прекрасно видела: и помнила каждую страшную секунду минувших мгновений…
«Почему же…» — так и гложила старшую сестру единственная режущаяй мысль, от которой бедная девушка была не в силах избавиться всеми днями напролёт. — «Я причиняла тебе столько боли, а ты всё равно готова была пожертвовать своей жизнью ради меня? О, Анна… Ты как всегда наивна… А если бы Кристофф, в тот момент, успел найти тебя, что тогда?» — продолжала карить себя королева, бездонно глядя в пучины звёздного занебесья, в тонких слоях мерцающего сияния северной пелены, уже мало обращая на стороннюю музыку, что яркими нотами исходила из далёкой залы бального раздолья, временами, посматривая назад, дабы избежать лишних присутствий и деловых встреч, которые уже как на первых часах с самого начала вечернего торжества начинали раздражать Северную Владычицу, чьи озадаченные глаза «голубой кристаллической неги», так и наблюдали за окружающими в танце Кристоффом и Анной, счастливая улыбка которой была единственной радостью на сиём вечернем балу. Больше всего, девушка желала её видеть каждый день и каждую минувшую секунду, хоть и сама понимала, что это чувство чужого счастья по отношению к своей младшей сестре у неё восходило от самой вины далекого прошлого.
«Если я не смогла подарить ей спокойную и счастливую жизнь в этом свете, то тогда сможет он…» — последняя мысль была для королевы гораздо теплее и умиротворённее, глядя на двух влюблённых, что временами, терялись в смешанной толпе ярко-красочной палитры вальсирующего народа, пока в один прекрасный момент, Анна не слилась в нежном поцелуе с Бьоргманом, чьи сильные руки мягко приобняли её тонкую талию в этом увлечённо танце витающий романтики.
На тот момент, Эльза, почему-то повернулась к стороне дверей… Быть может, она не хотела этого видеть? Но если же, даже и не хотела, тогда почему всё это время так интригующе не спускала своих глаз с этой окрылённой идилли нежного и пархающего танца? Неужели это лишь тёмная зависть? — чего совершенно не могла понять сама королева, в пустынном одиночестве стоя возле холодного края каменного балкончика, на прежней волне не переставая думать о том поцелуе, хоть и всегда могла видеть обоих так и не только на балу. Но почему-то, сейчас, девушка, словно бы, чуть приревновала свою сестру к Кристоффу, так и не понимая – что же могло так внезапно у неё это вызвать…
— Очень, даже, странно… — неосознанно вымолвила серебристоволосая, зациклено пронзая туманную пустоту мерцающего неба, уже согласно понимая насколько была сейчас загнана в собственный плен своих раздумий.
— Что странно? — раздался позади тихий и до родного знакомый голос, из-за чего Эльза неспешно развернулась назад, печальным взором встречая стоявшую поодаль перед собой младшую сестру, бирюзовые глаза которой чуть пристально замерли на старшей Резенграффе.
— Анна… — так же спокойно и замкнуто вымолвила девушка, в каком-то тяжком и плавном выдохе, на что медноволосая мельком оглянулась к светлому просторному коридору, неосознанно прикрывая высокую дверь прохладного дворцового балкона.
— Я везде тебя искала, а ты, как обычно, куда-то пропала. — со светлой улыбкой произнесла Анна, осторожно присаживаясь на каменный край балконного выступа, уже настороженно замечая замкнутую задумчивость своей сестры, по вине которой, девушка догадливо поняла её резкое исчезновение из общей залы.
— Почему ты не с Кристоффом? Что-то случилось? — в протяжной секундной паузе вставшего безмолвия, всё же, решилась спросить Северная Властительница, так и не ожидая увидеть появления Анны здесь рядом с собою.
— Оу, нет. Что ты… — резко изменившись в своём настороженном выражении лица начала было девушка — Просто, я немного беспокоюсь за тебя, вот и решила проверить, где же может сейчас находиться наша королева. — в чуть радостном и ироничном смешке продолжила «пламенная принцесса», чей ответ несказанно удивил Эльзу, ибо её сестра впервые за бальные схождения торжества решилась на такие поиски, несмотря на то, что всё её внимания было завлеченно на Кристоффа, и такое открытие чуть даже радовало королеву, чем разочаровывало потоками прошлых лет.
— Неужели наша принцесса оставляет своего супруга на свободное плаванье в самом зале суетливого песнопения, среди вальса других прекрасных дам? — на прежней взаимопонимающей волне, в тёплой улыбке усмехнулась ей Эльза, уже предугадывая как Анна, тотчас бросится в смущённый взгляд такой сестринской иронии их дружбы, и её предположения в очередной раз сбылись.
— Но, ведь, у этой принцессы потерялась сама королева, неужели она просто так забудет о ней. — мигом ответила в той же шуточной ухмылке младшая Резенграффе, уже едва отгоняя от себя, ревнивые мысли о сказанном её сестрой, всё же, Кристофф был наглядный пример для многих присутствующих дам, которые на протяжении середины бала уже примечали его оценивающим взором, что мало нравилось Анне, пусть и она до последнего была уверена в своём любимом к верности своей принцессы.
— Что ж, в таком случае, не будем заставлять других нервничать и вернёмся назад. — в привычной ровной тонации ехидно улыбнулась на долю секунды ей старшая сестра, приглашаюше прихватывая Анну под локоть, в неспешном цокоте собственных шагов направляясь вдоль мраморной лестницы чуть гулкого, от издаваемой мелодии, замка. Так же, неосознанно замечая малое спокойствие в присутствии Анны, что почти не удивляло Эльзу, как и прочие раздумия тревожных минут тому назад.
Выйдя к широкому и освещённому яркими огнями торжествующему помещению, где во всю кружились влюблённые и чуть опьянённые сей радостью пары, обе девушки мгновенно присмотрелись в разноцветную палитру кружащей мимо них толпы, словно бы – пытались в ней растерянно найти кого-то, и едва было уже Анна хотела рассмотреть в гурьбе танцующего народа своего супруга, как её сестра чуть плавно сделала свой шаг вперёд сквозь гремящий потоки ритменной музыки, непринуждённо окидывая своим таинственным взором младшую Резенграффе, словно подсказывая той войти вместе с ней в такт того ритменного вальса. Чуть удивлённо и в то же время радостно, «медноволосая принцесса» согласно приобняла тонкую талию своей старшей сестры, в радостной улыбки улавливая танцевальную ритмику новождённого танца, едва осматриваясь по сторонам, дабы уловить во всем суетливом зале заполонившего народа, Кристоффа, которого та невольной украдкой, всё же, заметила возле тронного пьедестала, и едва было девушка с облегчением выдохнула, как к её возлюбленному блондину мигом подлетела одна из девиц, завлекая того в гармоничный и активный танец начатого вальса, на что девушка пронзительно искривилась в призрачных подозрениях нахлынувшей ревности, несмотря на то, что такие скачки в сторону обеих уже бывали и не раз.
