В тёмной комнате едва громко раздавался звук тикающих и уже как надоедливых часов, комнатный стук которых так и впивался нервным шумом до головной боли, от которой девушка уже как целую неделю не могла избавиться, включая и остальные дневные ей будни.

После уезда из поместья Кальтенбах, Микка всё чаще прежнего осознавала свою неволю среди городских стен, чей машинный выхлоп ядовитого запаха насильно вселял в неё временную неизбежность. В голове всё будто бы перевернулось, а взгляд на привычную ей городскую жизнь заметно стал выдаваться в глазах её родителей, от чего её мать всё больше и больше не переставала удивляться изменчивости своей дочери. Обычно, Мика могла часами проводить свободные ей дни среди друзей и когда-то родной ей улицы из которой девушка никак не могла заставить себя уйти обратно домой, целыми часами так катаясь на скейте и уже по привычному ей позднему времени возвращаясь домой, на что её родители в своё время начинали к такому привыкать, так как настырный характер их дочери был крайне сложным в плане родительского наставления.

«Ты снова опоздала на целый час, Микка!» — постоянно произносила её мать при виде девушки, которая уже, как давно, смело стояла в тёмной прихожей в малой надежде, что её так и не заметят.

«Мам, мне уже 14, я не маленькая.» — лишь пользовалась той коронной фразой рыжеволосая, которая когда-то действительно её могла выручить.

Но сейчас, девушка была абсолютна «одинока», и одиночество то было не из-за окружения, и нехватки дружеской поддержки, как раз-таки, это общение у неё изначально имелось, даже после её возвращения в свой родной город. Она, скорее всего, была опустошена своим резким уездом с поместья Кальтенбах, ведь там – у неё было всё, а здесь — словно бы ничего.

«Оствинд….» — в последний раз прошлось в её голове, а после чего наступила кромешная тьма в неком прыжке сонной бездны, в которой Микка единственный раз убеждала себя, что открыв свои глаза, её будет ожидать фон светлой конюшни и призвуки родимой ей воли скалистой местности свободных земель, на пределах которых стояло конное поместье Фрау в созвучии вольных ветров.

Очнувшись, девушка мутно подняла свои туманные глаза сквозь яркие лучи пробивающего света, на фоне которых стояла гулкая тишина просторного помещения, от чего Микка невольно подняла свою голову кверху, резко вскакивая с места от увиденного.

— Что? — недоумённо протянула рыжеволосая, в спешке осматриваясь по сторонам запертого денника, в котором девушка находилась.

— Быть не может…. — произнесла Микка подтягиваясь на прутьях решётки, дабы посмотреть в высокое окно конюшни. Перед её глазами тут же промелькнул вид конного поместья Кальтенбах и от увиденного, Микка в неком вскрике отпустила свои ладони с прутьев решётки, падая на бетонную поверхность пола.

— Эй! Есть кто-нибудь! Сэмюэль! Ау! — кричала девушка сквозь железные прутья закрытого денника и осознав, что никаких ответов так и не было на её голос, от чего девушка глубоко выдохнула, зацепившись об края стоила, ловко перепрыгивая деревянную стенку денника, всё ещё осматриваясь по сторонам пустой конюшни.

— Так, ладно…. — выдохнула она, спешным шагом направляясь вдоль длинного коридора, но когда девушка вышла на улицу, то удивилась тому, что на ней никого не было, словно бы вся территория потеряла свою душу, оставляя за собой одинокую пустошь высоких стен.

Едва не растерявшись, Микка быстрым шагом направилась к главному дому Марии, дабы убедиться в происходящем и сей неожиданности, как резкий звук дальнего ржания мгновенно заставил её обернуться назад.

— Оствинд? — удивлённо и чуть радостно выговорила Микка, не сводя своих глаз с чёрного силуэта высокого коня, что резво вставал на дыбы, словно бы приглашая её в очередную игру. Заметив, что жеребец никак не подходил к ней, Микка тяжёлыми шагами подошла ближе, от чего её друг лишь развернулся назад, так и маня её пойти за ним.

— Что случилось? Куда ты, малыш? — тихо следуя за воронным исполином ошеломлённо спрашивала девушка, уже в беге направляясь за бежавшим Оствиндом, который игриво бил задними копытами в своём игривом аллюре.

— Постой! — крикнула Микка, добегая до широкой поляны, где её друг уже давно как скрылся среди лестных и тонких ветвей деревьев, от чего девушка устало пригнулась в коленях, дабы отдышаться.

— Оствинд! — возгласила она, по прежнему вертясь на том же месте, дабы увидеть хоть малейшее лишнее движение.

Внезапно, её рыжие волосы мятежно затронул порыв сильного ветра, от которого девушка едва смогла сделать шаг вперёд, уже не замечая сильного песочного урагана возле себя, что так и сбивал её с ног, сквозь ветренные вьюны тяжёлого воздуха, девушка пала на колени, защищённо закрываясь своими руками, так и не понимая почему же её верный конь куда-то исчез.

«Микка…..» — глухим эхом донёсся непонятный ветреный голос.

«Микка….» — вновь услышала девушка, закрываясь ладонями от наката песочной пурги.

— Кто здесь!? — крикнула Микка, уже кашляя от крупиц летящего песка.

«Слушай…. И помни…..» — вновь разлетелся глухой ветренный гул, что был едва понятен самой Микке сквозь весь этот хаос, торнадо которого, словны бы непробиваемой стеной загородило девушку, впиваясь глухим шелестом в её гудящую от боли голову.

— Кто ты!? Что тебе нужно от меня!? — сквозь зубы прошипела Микка, изредка съезжая с упавших коленей по сырой земле.

«Помни…. Ты должна…» — тихий и когда-то глухой голос постепенно стал переходить в неприятный ей шёпот, вызывая тем самым тревожный страх девушки.

— Что помнить!? Что я должна!? Кто ты такой!? — нервно кричала рыжеволосая, пригибаясь от сильного заслона ветра.

«Подобна свободе…» — шипящий и в своём роде, дрожащий шёпот неизведанного голоса, с каждым разом начинал пугать девушку, осевший голос которой уже потерял последний звук.

«Помни….. Беги….. Иди…. Иди назад…. Иди назад…. Другого пути уже нет…..» — раздавались шелестящие голоса возле рыжеволосой, которая с каждым нервным вздохом так и вертелась в «ветренной тюрьме» могучего потока, летящего перед ней.

Уже не в силах это терпеть, девушка раздраженно схватилась за голову, пригибаясь книзу.

— Остви-и-и-нд!!!!! — в последний раз крикнула Микка теряя сознание в новую ей тьму….

Проснувшись в холодном поту, девушка с глубоким выдохом схватилась за голову, изредка радуясь видеть фон своей комнаты и что это был лишь обычный кошмар в сонных сплетениях небылой реальности. На часах было под семь утра, что говорило о новом начале дня, которые незаметно и длительно летелети в глазах девушки, от чего она впервые жила следующим днём очередного бытового события, но, всё же, что-то да волновало её, ведь стоило ей лишь подумать о прошлом лете среди новых друзей и так важной, и ценной ей встречи, причиной которой была вызвана вся эта безысходная суета, так и манившая всё бросить и ринуться в былые ей дни ушедшего лета, в конное поместье бабушки.

Выйдя из комнаты, Микка молча отказалась от завтрака, уже собираясь выйти из прихожей, как голос матери тут же отвлёк её от поисков дверных ключей.

— Уже уходишь? И не будешь завтракать? — спросила женщина, провожая Микку своим удивлённым взглядом.

— Да, думаю, да. — кивнула с фальшивой улыбкой девушка, прихватив в своей руке скейтборд, пока её мать не подошла к ней ближе, от чего рыжеволосая дёрнулась во взгляде.

— Думаешь? Это так не похоже на тебя, Микка. Ты не заболела? — трогая её бледный лоб спросила женщина, взволнованно глядя на Микку, чей краткий кивок дал, всё же, понять ей ответ.

— Нет… — монотонно произнесла девушка, качнув головой в сторону, дабы избежать внезапно навязчивой заботы матери.

— Микка… — как-то подозрительно протянула она, сложив свои руки.

— Мам, всё хорошо же, видишь? — дёрнув плечами ответила рыжеволосая, на что женщина поправила её шапку на голове, убедительно произнося.

— Вижу…. — сказала она и открыв входную дверь, в последний раз бросила свои наставления в след девушке. — К ужину не опаздывай, Микка.