— Почему нельзя было это сделать днём? Неужели завтра снова приезжает комиссия? — с некой интригой, серьёзно спросила старшеклассница, медленно спускаясь по лестнице вниз в компании руководителя классов. — Разве другие преподаватели не могут вам в этом помочь, архив не открывался несколько лет… — от услышанного женщина задумчиво потупила свой серьёзный взгляд куда-то вниз, где раздавались чьи-то посторонние голоса в глухом отзвуке эха дальнего коридорного повильона и чуть помедлив небольшую паузу тишины, она всё же ответила.
— Верно, справочная архива была не тронута ещё с прошлых двух лет, мы с трудом подобрали к ней ключ, подошёл лишь один от комнаты совета… И… — хотела уже продолжить кареглазая, как голос Сестры моментально сбил её диалог на месте.
— Осаки-сама, что-то я не вижу вашей подмоги. Пыли испугались? — как-то шуточно протянула пожилая женщина, отодвигая какие-то картонные коробки от двери открытого кабинета, по состоянию которого сама Миюки начинала понимать почему многие отказывались от такой рутиной помощи.
— Сестра Хамасака-сама, уж простите, но больше мне не довелось кого-либо встретить по пути. — в той же улыбкой ответила руководитель, пока старшеклассница интересующе глянула в запылившийся от долголетней грязи, фактически, разрушенный кабинет, потолки которого заметно были покрыты толстыми трещинами.
— А, это точно безопасно? — с неким подозрением подала им в вопрос девушка, ощущая столь ветхий запах сырой пыли, что исходил из самого кабинета, словно бы его только что облили хлорной водой.
— Конечно же нет, но мы не можем больше скрывать этот ужас от посторонних глаз, более того, завтра прибудет комиссия и тогда репутации Ичиго-Ша просто не избежать последствий. — монотонным голосом произнесла пожилая Сестра.
— Приказ директора никто не отменял. — поддержала Осаки, подойдя ближе к женщине, дабы помочь ей с рассортировкой каких то пыльных бумаг.
— Ясно. — только и могла ответить Миюки, которая уже начинала предполагать длительное и в тот же время, муторное провождение времени, минуты которого так и были неизвестны.
В тихой сумеречной комнате, чьи гладкие стены тускло отражали пробивающий луч сидящего солнца, стояла пустующая звенящая трель сей гиблой и какой-то одинокой тишины, которая лишь несла за собой призрачные мысли угасающих, в этой пустоте, раздумий, что за последнее время так и разрывали девушку из нутри, заставляя её сдержанно терпеть, понимая насколько будет ошибочно сделать хоть единый выбор в омуте смешанных мыслей и стонущих, от одиночества, чувств.
На какое-то мгновение, Шизуме стало казаться, что она единственная, кто мог материально услышать свой тревожный крик изувеченной, в режущем опустошении, души, чей ответ был прекрасно понятен.
За последнее время, девушка никак не могла избавиться от настигающей привычки наблюдать за Нагисой, что перешло, в некотором плане, в частую форму, заменяя ей какие-либо диалоги в сторону девчонки. Изредка, она замечала на себе её ответный взгляд, который лишь мог длиться не меньше трёх секунд в сопровождении неуверенной робости и тёплой улыбки, что слабо могла появиться на её детский устах.
«Почему… Почему так больно…» — стискивая зубы, мысленно протянула Ханадзоно, уже не в силах терпеть просторонее присутствие Тамао рядом с ней.
«Но с чего же это вдруг? Нагиса на протяжении половины года на постоянной основе общалась со своей подругой, жила с ней в комнате и редко могла остаться на едине без неё: будь она в клубе, либо же в своих поэтический заботах. Они и раньше никогда не расставались с ней, словно бы были два звена короткой цепи, что поддерживали между собой определённый баланс.»
Шизума прекрасно понимала, что в дружеских отношениях это всегда было нормой без всяких запретов, они с Миюки в своё время были такими же неразлучными, по сравнению с этими новыми пролетающими днями, где обе девушки по местной судьбе несли столь навязчивый и казалось должный статус – «Но, тогда, почему же она стала так беспокоиться за их каждодневные отношения друг к другу? Они лишь лучшие друзья и не больше….»
Постояв так в долговечном безвременье, Шизума бездонно направила свой растерянный взгляд куда-то в сторону отблеска острого шпиля часовни, уже чувствуя вновь очередную головную боль, виной которой и были те мысли замкнутого круга. Едва выдохнув в дальнюю пустоту открытого окна, Шизума краем глаза заметила двух подруг, которые сидели на деревянной лавке о чём-то разговаривая и посылая друг другу смешки в глухой ответ.
«Нагиса….» — по привычке прошлось в голове у старшеклассницы, чей настойчивый взор словно бы был примагничен к обеим. И снова это чувство… Которое на постоянной основе стало появляться у девушки при виде двоих, чего Шизума так и не могла понять с чем это могло быть связанно и почему оно так разьедало ей душу, стоило лишь увидеть их снова где-либо вместе.
«Неужели я ревную…..» — с диким ритмом произнесла про себя Этуаль, никак не в силах оторвать своих глаз от двоих подруг, что сидели поодаль от её окна.
Нагиса вновь громко рассмеялась от очередного диалога со своей подругой, голова которой медленно прилегла на её маленькое плечо, что-то шепнув ей на ушко, от чего Нагиса так же прошептала ей что-то своё, заставляя заливаться Тамао смехом в сопровождении дальнего и радостного голоса Нагисы.
Заметив такую идиллию, переход которой уже явно не нравился наблюдающей девушке, Шизума так и пронзала своим колким взглядом подругу Аои, нервно сжимая свои пальцы ладоней до побеления костяшек, не переставая удерживать в себе столь тяжёлый ком, что тяжестью скатился ей на сердце при виде такой раздражающей картины.
Рука Тамао как-то плавно приобняла Нагису с плеча, притягивая чуть ближе, на что Аои лишь поддалась на её подачу, прижавшись головой к её плечу.
— Ты не замёрзла, Нагиса-тян? — чуть громче обычного спросила Сузуми, не сводя своего заботливого взгляда синих глаз со своей подруги, на чей вопрос чуть отстранившись, Нагиса так же убедительно ответила ей.
— Нет, Тамао-тян меня согрела. — мотнув своей головой сказала медноволосая, чьи золотистые прядки так и отливали пламенным огнём под угасающим солнечным закатом.
— Правда? — чуть тихо спросила сизоволосая, слегка наклоняясь к ней ближе, так же заботливо убирая её рыжую прядку волос за ушко, от чего сама Нагиса как-то покраснела, сдавленно ответив ей.
— Да… Ты тёплая и сейчас мне не так холодно, Тамао-тян…. — поглядывая слегка куда-то вниз горящего под алыми лучами ровного асфальта, так же робко протянула Аои, на что рука девчонки лишь мягко прижала её к себе.
— В таком случае, останемся здесь пока не согреешься? Не против, Нагиса-тян? — с тёплой улыбкой подала своим голосом Тамао, на что Нагиса лишь чётко кивнула в свой ответ, умиротворённо положив свою голову на плечо Сузуми.
«Быть не может! Я действительно….» — едва сдержанно прошлось в голове у пепельноволосой девушки чей разъярённый, но спокойный взгляд так и впивался в спину двоих от увиденного.
— Это была… Последняя капля… — едва рыкнув в голосе, произнесла Шизума в тихую пустоту своей комнаты, которую ей так и хотелось разнести в щепки от всего увиденного и услышанного ею.
Ей действительно было чужда понять такие смешанные чувства тревоги и злости, от чего где-то в душе так и начинался некий ураган в потоках режущей боли и ненависти от неизвестных ей чувств. Глубоко вздохнув, девушка напряжённо подняла глаза к потолку едва чувствуя жжение наворачивающих слезинок, что тонкими каплями заметно выступили на её густых и длинных ресницах. Она уже давно как отошла от подоконника, без малейшего желания продолжить своё наблюдение за двумя, ибо и так уже достаточно увидела и поняла насколько Нагиса была для неё близка и одновременно далека, чтобы прикоснуться. По отношению к Тамао, Нагиса никогда не старалась избежать её заботливой близости и касаний, в отличии от Шизумы, которая на протяжении нескольких месяцев так и не решилась встать ближе к Нагисе, дабы не вызвать испуг на очередную навязчивость первых им дней.
