Осторожное отношение к процессам глобализац ии сопряжено и с возможными техногенными и экологическими проблемами, которые могут быть ими порождены и уже порождаются. У Бек, немецкий социолог, особую известность которому принесли работы по комплексному исследованию современной глобализации, обращает внимание человечества на возможность глобальных катастроф. Он отмечает, что технологические достижения влекут за собой глобальные проблемы и угрозы, и это формирует «глобальное общество риска» (Бек, 2001). Автор не далек от истины: в ряду глобальных угроз современности уже широко выделяются такие проблемы, как: истощение природных ресурсов, глобальные изменения климата (неизвестной этимологии), многочисленные природные и техногенные катастрофы, бесконечное загрязнение окружающей среды, не всегда подконтрольное распространение в мире оружия массового уничтожения, связанное с этим разрастание террористических угроз, бездумное преследование частных национальных и/или корпоративных интересов ограниченным кругом лиц и т. д. Таким образом, наличие глобальных угроз, необходимость всеобщего противодействия этим угрозам и понимание возможных последствий подобных катастроф для продолжения жизни на Земле – все это становится примечательной особенностью современного этапа мирового развития. А. Печчеи отмечает, что разнообразные и разноуровневые проблемы, связанные с глобализацией, «сцепились друг с другом… опутали всю планету, а число нерешенных проблем растет, и они становятся все запутаннее» (Печчеи, 1980, с. 7).
Есть и третья точка зрения на развитие глобальных процессов. Она сопряжена с эволюционной оценкой происходящего и носит относительно нейтральный характер. В качестве примера можно привести позицию В. А. Рюмина, рассматривающего глобализацию как исторический процесс, который начался в конце XV-начале XVI в. и связан с эпохой великих географических открытий. Этот процесс продолжился и в XVIII в. как порождение промышленной революции и проявление единого мирового пространства, созданного рынком и обменом. Конец же ХХ в., когда информационные технологии начали размывать территориальные границы и сократились расстояния между странами, является очередным, третьим этапом развития глобальных процессов (Рюмин, 2003).
Существуют и оригинальные оценки и трактовки современного развития глобальных процессов. Так, например, бывший сотрудник британских спецслужб Д. Колеман, автор книги «Комитет 300», утверждает, что вся власть в мире уже давно находится в руках тайного мирового (т. е. глобального) правительства и все человечество обслуживает его узкие интересы (Колеман, 2003).
Тем не менее, какие бы оценки, ожидания и прогнозы ни порождались глобальными процессами у современных исследователей (см., например: Россия в глобализирующемся мире…, 2007), все они согласны с тем, что современный мир переживает некий критический период перехода от эпохи «доглобальной» к эпохе «глобальной», определяющийся разными исследователями по-разному: «точка бифуркации», «точка невозврата», «переходный период», «эпоха неопределенности» и т. д.
Все исследователи согласны и с тем, что глобализация – это объективный и неизбежный процесс в истории человечества и нет таких сил (за исключением непредвиденных глобальных катастроф), которые могли бы остановить его. Он порожден не умом и волей тех или иных «глобализаторов» и протекает вне зависимости от желания и воли его противников или сторонников (Касюк, Манохин, Харичкин, 2016, с. 169).
Объективно возможны разные, в том числе и взаимоисключающие, варианты осуществления глобализации – как по ее целям, так и по конкретным путям и средствам их достижения.
Специалисты едины и в оценке глобализации не столько как сформировавшейся реальности, сколько динамично формирующейся, – открытой, многокомпонентной и многоуровневой системы, системообразующие факторы которой вырабатываются в самом процессе формирования глобального мира (Арсентьева, 2008).
Здесь сложно не согласиться с мнением, что разработка феномена глобализации обладает небольшой историей, если считать со времени постановки глобальных проблем, а сам термин имеет возраст менее двадцати лет. Поэтому пока объективно трудно ожидать наличия завершенной, целостной и системной научной картины данного явления (Барлыбаев, 2008).
Конечно, рано говорить о точном и всесторонне выверенном определении глобализации в силу еще не сформировавшихся реалий этого процесса. К тому же, «определение глобализации осложняется тем, что научные исследования отражают различные ракурсы видения глобализации, которые различны для специалистов разных отраслей знания и зависят от целей исследования, идеологических ориентиров и т. д.» (Касюк, Манохин, Харичкин, 2016, с. 168). Рано говорить и о раскрытии сущности понятия, его содержательных и структурных элементов, реализации методологических принципов, прикладных направлений исследования и управленческих принципов воздействия на протекание этих процессов, так как и в самой глобализации, и в возможностях ее научного анализа еще много неопределенностей и «белых пятен».
Со своей стороны, хочется добавить, что глобализационные процессы благодаря интернет-технологиям обретают еще и мощные психологические мотивы развития, а источником глобальных процессов становится каждый пользователь глобальной Сети. И если ранее «глобализация подталкивалась в основном державами-гегемонами и их ТНК, то теперь этот процесс приобретает мощные собственные движущие силы с новой системой мотивации» (Коллонтай, 2002, с. 27). И эти новые движущие силы глобальных процессов связаны с тем, что «глобализация относится к сжатию мира и интенсификации мирового сознания как единого целого» (Robertson, 1998, с. 399).
Такое понимание проблемы становится одним из важных оснований для психологических исследований глобальных процессов. В этой связи для социальных психологов возникает множество областей исследования психологических аспектов использования Интернета, которые характеризуются многочисленными преимуществами, угрозами и даже непредсказуемыми последствиями развития социальной реальности. Поэтому исследование виртуальной среды стало первичным источником психологического анализа глобальных процессов. Данной проблеме посвящен первый раздел монографии, отражающий их информационно-психологические предпосылки.
Интернет как всемирная система объединенных компьютерных сетей, с широкими возможностями сохранения и передачи информации, в начале ХХI в. поставил перед человечеством проблемы, с которыми оно сталкивается впервые. Влияние Интернета на массовое сознание и поведение больших социальных групп населения велико во всех регионах мира, а его осмысление пока еще не может дать однозначных ответов.
Интернет стал источником новых моделей взаимодействия общества и государства. В виртуальном пространстве возникли новые политические практики воздействия на массовое сознание и поведение населения. Эти политические практики обусловлены не только спецификой Интернета (возможностью прямой коммуникации, минуя посреднические роли, в частности, контроль властных структур), но и оказывают огромное влияние на особенности и тенденции развития массового поведения и на современные политические процессы в целом.
Как правило, сетевая организация массовых выступлений людей (социальных движений) связана с политико-идеологическими, экономическими и религиозными проблемами их взаимодействия с властными структурами своих государств. Причиной порождения базовой психологической мотивации таких выступлений, как правило, является нарушение принципа справедливости (в представлении масс) в идеологической, экономической и национальной политике властных структур (Массовое сознание и поведение…, 2016). «Эта реальность пока не оформлена, поэтому очень сложно говорить о законодательном регулировании информационного пространства. То есть не только национальные государства и не только правительства, не только народ как выразитель суверенитета, согласно прежним теориям, являются политическими акторами, но, благодаря распространению сети Интернета, возникают новые центры притяжения власти, новая элита. Возникает новая модель демократии – электронная демократия, или „демократия участия“» (Лобза, 2002, с. 149–150). Появляются новые политические практики, в основе которых лежит прямая коммуникация между гражданами. Особенно важно разобраться с этими новыми тенденциями с позиции социальной психологии.
