— Ты уверена? — начал Поттер, но быстро сменил тему, не желая остаться в дураках. — Ладно, не важно, Бэрк. С кем ты будешь танцевать?

Снисходительно покачав головой, я отошла вперед. Видит Мерлин, Поттер единственный, с кем мне обсуждать эту тему!

Всюду чувствовалась атмосфера наступающего праздника. Тоненькая Надин Трэверс в лёгком платье цвета морской волны что-то весело обсуждала с Регулусом Блэком. Она всегда казалась мне красавицей, но сегодня просто превзошла саму себя: девочка нарядилась в белое платье с лёгким оттенком голубого, что придавало ее облику лёгкости. Пышная юбка и кружевные рукава дополняли образ.

Надин Трэверс всегда казалась настолько нежной, что даже неосторожное прикосновение могло бы вызвать синяк. Внешне не модель, но милая и аккуратная. Большие зелёные глаза гармонировали с белокурыми локонами, словно говоря, что «Я твой друг. Ты можешь мне довериться». Во всем её облике было что-то, напоминавшее рассвет над морем. Надин отличалась редкой добротой. Она всегда могла бы объяснить домашнее задание первокурсникам, могла бы поднять настроение остроумной шуткой, и никогда не сдавалась. Казалось бы, этот человек сумеет найти выход даже при самой безнадежной ситуации, не теряя жизнерадостной улыбки.

Я задумчиво махала веером, неспешно расхаживая по залу. Разумеется, не подавая виду — к чему демонстрировать недовольство на людях? И бессмысленно, и глупо, и показатель слабости. Но что, собственно, мне делать на балу? Не стоять же в отдалении весь праздник? Глупо.

— Мисс Бэрк, Вы позволите пригласить Вас на танец? — честное слово, я не успела даже вздохнуть.

— Я не могу отказать, мистер Крауч, — весело протянула я, опустив ресницы.

Бал начался именно так, как я и ожидала. Когда все стали громадным полукругом, профессор Макгонагалл велела лучшим ученикам открыть бал. Откуда-то со стороны зазвучал причудливый вальс, и я мгновенно распознала «Нежность» Штрауса. Непревзойденная трогательная проникновенная музыка гениального человека. Позволяющая, образно говоря, окунуться в сказочный мир небывалого счастья и гармонии. Открывающие бал ученики вышли в центр и закружились парами, и мы с Барти заскользили в числе лучших

Танцы никогда не вызывали у меня проблем. Особенно сегодня. Особенно с НИМ. Барти вел себя настолько бережно и предупредительно, что я, казалось бы, не столько двигалась, сколько плыла по воздуху. На очередном изменении темпа я увлекла напарника на разворот.

— Между прочим, мистер Крауч, Вы прекрасно танцуете.

— Счастлив соответствовать, мисс Бэрк, — весело протянул собеседник. — Нельзя танцевать плохо рядом с той, кто прекраснее Афродиты.

Быстрый темп мелодии втягивал и не отпускал: если начинаешь двигаться, то ни на миг не остановишься. Все же танцевальный вечер — это эмоциональная зарядка, общение, прослушивание музыкальных шедевров, воспитание эстетического вкуса у молодёжи, в конце концов. Хорошая музыка — это разум, воплощённый в прекрасных звуках! Музыка — поистине общечеловеческий язык!

Я с тобой, пусть мы врозь…

Пусть те дни ветер унёс,

Как листву жёлтых берёз

Я наяву прошлым живу

Ты мой единственный, нежный.

— Осторожно, мистер Крауч, история Адониса трогательна, но трагична.

— Ради истинных чувств не грех и рисковать, и действовать, мисс Бэрк, иначе слова останутся только словами. Кроме того, Вы этого достойны.

— Вы меня смущаете, мистер Крауч, — улыбнулась я, вновь пролетев на повороте. Ворох красных кленовых листьев слетел с потолка и рассыпался по залу. Лучшие подарки не сыскать ни в один праздник. Это семья, друзья и человек, которого ты любишь. Разумеется, я давно уже не маленькая, однако где-то в далеком уголке души все еще теплилась надежда на чудо. Чудо, которое ждут все вокруг накануне каждого праздника: в каждом взрослом человеке осталось что-то детское. Возможно, видение обманчиво, но расставаться с приятной надеждой абсолютно не хотелось. Хэллоуин, в конце концов, время мистики и сказок, а взрослые иногда нуждаются в сказке не меньше, чем дети. Даже больше.

— Я только сказал правду, мисс Бэрк. Вы грациознее любой вилы, и было бы глупо это отрицать. Как знать, может быть, Вы будущая звезда Магической Британии, и затмите каждую, кто рядом с Вами?

— Не исключено, мистер Крауч, — звонко рассмеялась я. — Надо полагать, сэр, Вы будущий министр магии? Грешно отказываться от столь перспективной партии, так что я счастлива приветствовать Вашу светлость.

Ты и я — нас разделить нельзя!

Без тебя нет для меня ни дня.

Пусть любовь далека и близка как весна,

Но навсегда в нашу жизнь я влюблена!

Казалось, Барти ни на миг не задумывался, как именно ему поставить ногу или руку, хорошо ли танцует: она двигался, как требовала музыка, не оглядываясь ни на кого, что смотрелось естественно и неотразимо. Плавно двигаться в вальсе, не чувствуя пола под ногами, видеть искреннюю улыбку, ЕГО улыбку, предназначенную только для тебя, было, грех отрицать правду, очаровательным подарком. Чудом. Сбывшейся мечтой. В том, что он мог бы стать министром, я ничуть не сомневалась. Умный, чуткий и талантливый чистокровный волшебник, безусловно, повел бы страну много в лучшем направлении, чем нынешний выходец из простецов. Прямо говоря, слабак, которому не сегодня так завтра придется оставить министерское кресло. А уж при положении отца, Барти открыта любая дверь волшебного сообщества, что не могло не восхищать.

— Мне очень приятно, что вы цените мои способности столь высоко. Так что, мистер Крауч, обязуюсь сделать сказку былью.

— Сказка ей уже стала, мисс Бэрк. Ставлю десять против одного, что руины на Пафосе остались некогда считались Вашим храмом. Удивительно, мисс Бэрк, что Вы не понимаете, насколько Вы опасны. Вы не оставляете шанса.

Мы с тобой в блеске свеч.

Нас любовь смогла сберечь.

Я живу для новых встреч с тобой.

Я наяву счастьем живу

Ты мой единственный, нежный…

— Странный вопрос, мистер Крауч: как же именно я могу оставить этот шанс? В таком случае я потеряла бы мгновение счастья.

Вальс закончился также быстро, как и начался. Почему время настолько быстротечно и безжалостно? Почему нельзя было дать ни единой дополнительной минуты? Я настолько сильно погрузилась в неповторимое ощущение счастья под нежные переливы незабываемой мелодии, что казалось, будто это будет длиться много-много часов.

Мы спустились в холл, где эльфы предложили им напитки и еду. Он сам протянул мне фужер, как юной даме. Сказать, что я пребывала на вершине, означало не сказать ничего.

— Почему Вы не на Слизерине, мистер Крауч?

— Наш род испокон веков обучался на Райвенкло, мисс Бэрк, — тепло отозвался Барти. — Кроме того, основной критерий получение знаний, что для меня очень важно.

— Это прекрасно, мистер Крауч, — хлопнула я ресницами. — Право же, при виде тех же Мародеров невольно задаешься вопросом, знают ли они, зачем пришли в школу.

Джеймс Поттер со своей бандой казались неисправимыми лоботрясами. Казалось бы, ничего серьезного их не волновало и не могло бы волновать. Что ни делает дурак, все он делает не так.

— Странное название, мисс Бэрк, не правда ли?

— Да уж, — презрительно фыркнула я. — Это ведь откровенно негативная окраска. Ладно бы «Разбойники» какие, «Пираты», можно было бы посчитать глупой забавой, но «Мародеры»?

— А что, — усмехнулся Барти. Медовые глаза смеялись. — Даже герцоги и графы не брезговали грабежом.

— Да уж, — махнула я рукой. — Король из Гюго на их фоне — невинная овечка. Может, кто из них и был в роду Блэков или Поттеров?

— Представь: сидит в засаде, на коне, в горностаевой мантиии и с золотой короной! Выжидает обоз, — вторил Барти.

— Уж не король ли Людовик и доставка вина Роберу Артуа? — рассмеялась я, вспоминая роман Дрюона. — Подавайте, граф обойдется.

— Он ждет, — прыснул Барти.

— «Подождет», махнул рукой Людовик. Ограбление средь бела дня!