В галереях торгового комплекса наступила очередь ловить восхищённые взгляды со стороны мужской половины. При такой девушке меня могли принять за кого угодно, но точно не за того, кем я был на самом деле. За богача, мажора или медийного человека. В тот момент, непривычный для меня, я готов был принимать эту игру, наслаждаясь тем образом, который мне придумывали окружающие.

Мы с Айрис уже подошли к выходу, когда между охранником торгового комплекса и пьяным посетителем начался конфликт. Мужчина лет сорока с гаком, с толстой золотой цепью на волосатой шее, откровенно провоцировал конфликт. Внешне он очень сильно напоминал недобитого в девяностые братка. Харизматичный тип, видимо, очень прочно вжился в роль человека, который считал хамство и быкование основой доминирования, которое в свою очередь являлось эксклюзивным правом человека его уровня.

Айрис остановилась.

– Это нормально? – спросила она у меня.

– Не совсем. Этот кабан явно неправ, но у охранника слишком мало полномочий, чтобы противостоять ему.

– Полномочия – это завуалированное слово «сила»? – Она как будто не поняла, что у конфликта есть юридическая сторона, которая вяжет представителя закона по рукам и ногам.

– Нет. Просто охранник не может применить силу, а грубиян пользуется этим.

Тем временем пьяный бузотёр дал волю рукам. Толкнул мужчину в грудь, отчего у того слетела с головы форменная кепка. Охранник отступил и попытался вызвать по рации подмогу. Братку это не понравилось.

– Ты как баба! – выкрикнул он брезгливо. – Давай один на один!

Физически браток выглядел крепче и совсем не боялся вступить в драку, заранее чувствуя себя победителем.

– А нас здесь тоже снимают? – спросила Айрис.

– Конечно. – Я не понял, зачем она это спросила. – А тебе зачем?

– Откуда?

Я повертел головой, увидел две камеры и показал на них своей знакомой. Она внимательно рассмотрела их, о чём-то подумала и направилась к фермерскому островку, на котором продавали фрукты, овощи, орехи и ягоды. Подошла и взяла в руки зелёное яблоко.

– Этот человек за него заплатит, – произнесла Айрис удивлённой продавщице.

Я удивился не меньше неё, не поняв, с чего это она так внезапно захотела яблоко. Быстро оплатив фрукт, я вернулся к Айрис, которая стояла у стеклянной стены какого-то отдела с подарками. Она ещё раз осмотрелась, будто хотела понять, что находится в мёртвой зоне, где её не снимают камеры наблюдения. Конфликт перешёл в горячую стадию. Браток дал волю рукам, молотя ими по лицу и груди оппонента. Немногочисленные зрители конфликта были заняты его созерцанием и совершенно не обращали на нас внимания.

Айрис замерла, как кот перед прыжком. Её взгляд остановился, замерев на фигуре драчуна. Ноздри заходили в нервном возбуждении. И вдруг она совершила почти незаметное движение рукой. Раз – и яблоко пропало из её ладони. В тот же миг послышался удар. Я обернулся на звук и увидел разлетающиеся в стороны ошмётки зелёного яблока и брызги сока. Браток глухо свалился наземь. Народ в едином порыве вздохнул, удивлённый неожиданной развязкой. К месту конфликта уже сбегалось подкрепление из охранников и персонала администрации торгового комплекса.

На моём лице было написано всё, что я успел осознать. Я догадался, что это дело могучих рук Айрис, но поверить, что человека можно так укокошить яблоком, было сложно. Она посмотрела на меня с довольной улыбкой.

– Конфликт улажен. Добро победило зло, – со смехом произнесла она.

Мы пошли дальше и, когда проходили мимо фруктового островка, увидели, что его продавщица смотрит на нас со страхом и нескрываемым подозрением. Айрис приложила указательный палец к губам, намекая той, что лучше держать язык за зубами. От страха женщина спряталась за витриной.

– Минус сто баллов, – произнесла моя спутница. – Мой социальный рейтинг после такого опустился бы ниже перигея станции. Как здорово, что у вас нет такой системы, и мой добрый поступок окажется безнаказанным.

– Доброго в нём мало. Ты же могла его убить.

– Ты что, анатомию не знаешь? Человеческая черепушка, особенно у таких, как вы, выросших в условиях нормальной гравитации, способна выдерживать куда более сильные удары. Максимум, что его ждёт – синяк и сотрясение. Он это заслужил и впредь будет вежливее и осмотрительнее.

– Но ты ведь сама преступница? Разве он тебе не ближе, чем охранник, который топит за порядок?

– Ты что-то путаешь, землянин, – улыбнулась Айрис. – В моём мире преступник не тот, кто творит зло, а тот, кто выходит за рамки ограничений. Образно говоря, я жила в мире, в котором жизненный путь очерчен двумя полосами, строго регламентирующими твои поступки, за которые нельзя сделать шаг. Меня это бесило. Я человек, а не автомат, мне нравится жить на полную. Правда, выбрав свободу, мне пришлось находиться в обществе с, мягко говоря, аморальными принципами.

Мы прошли мимо поверженного противника. Одна сторона его головы была испачкана яблочными ошмётками и соком. Он всё ещё был без сознания.

– Метко, – признал я точность попадания с такого расстояния.

– Это всё имплантаты, – произнесла Айрис буднично, будто в её мире они стояли у каждого.

У раздвижных стеклянных дверей на выходе из комплекса мы столкнулись с молодой парочкой. Парень, несмотря на свой статус, не смог оторвать взгляд от моей спутницы и получил ощутимый толчок под рёбра от своей подруги. Айрис посмотрела им вслед.

– Неужели я так отличаюсь от вас, что всем это заметно? – удивлённо произнесла она.

– Наверное. Надо надеть тебе медицинскую маску, будто ты болеешь. Незачем привлекать к себе столько внимания. – Во мне уже заговорила ревность.

Не прошло и нескольких часов с того момента, как Айрис свалилась мне на голову, а я уже по праву первого считал, что имею на неё какие-то права. Мне начали надоедать эти восторженные взгляды самцов. Случись с ними конкурировать, у меня не было бы никаких шансов. Я не красавец, занудный, трусливый, физически довольно средний. Далеко не мечта космической преступницы, проведшей свои лучшие годы среди отмороженных свободолюбивых негодяев.

Мы подошли к моей машине. Рядом с ней, по обе стороны, стояли два большущих кроссовера, на фоне которых мой седанчик выглядел Коньком-горбунком. У меня против желания возникла ассоциация, в которой я был своей машиной, а кроссоверы – недремлющими конкурентами, которые во всём меня лучше. Айрис будто и не заметила ничего. Юркнула на переднее сиденье «горбунка» и облегчённо выдохнула.

– Не знаю, поймёшь ты меня или нет, но я устаю от большого скопления людей, – произнесла она.

– Ещё как пойму. Сегодня у меня был рекорд по времени нахождения в торговом комплексе.

– А я думала, ты обидишься за своих землян.

– Да мне плевать на них. Все мы хорошие, пока держимся друг от друга на расстоянии. Чтобы ничего не испортить, лучше сохранять дистанцию.

– Ты такой молодой, а уже такой умный! – Айрис гоготнула и ударила мне в плечо.

Я выронил ключи, которыми в этот момент пытался попасть в замок зажигания. Ударчик был неслабым.

– Ой, прости, – Айрис испугалась, что не рассчитала сил, и полезла ко мне, чтобы обнять. – Это всё искусственные мышцы.

Она прижалась ко мне так близко, что я почувствовал тепло и запах её тела и волос. У меня приятно закружилась голова. Вырвавшиеся в кровь гормоны лишили меня инстинкта самосохранения. Я повернулся к Айрис и потянулся губами к её лицу. Только ткнулся не в губы, а в сложенную в кулак ладонь.

– С чего бы, Гордей, мы должны с тобой целоваться? – спросила она.

Краска в который раз за день снова бросилась мне в лицо. Я не нашёл что ответить и полез на пол за ключами, лишь бы Айрис не видела моё смущение.

– Извини, само собой как-то… – невнятно пробубнил я и вставил ключ в замок.

– Жаль, что у вас тут нет контроля за самочувствием. Тебе бы уже давно вкололи какой-нибудь успокаивающий препарат.

– Я спокоен.

– Не ври. Я же вижу, как ты мучаешься избытком гормонов. А я не хочу быть интересной человеку с первобытным влечением. В идеале если я нравлюсь мужчине, у которого полностью отсутствует выработка тестостерона, то значит, я нравлюсь ему по-настоящему.