Следующим блоком в подходе к оценке энергоинформационных динамизмов структур головного мозга являются теории Е. Нефтчи (2013), К. Фристона (2012) и М. Джаста (2007), согласно которым нейродинамическая интеграция формирует (предопределяет) нейросетевые когнитивные функции коры мозга на принципах свободной энергии, а восприятие и мышление рассматриваются как сетевые функции – сотрудничество ряда областей головного мозга, которые постоянно адаптируются к новым решаемым задачам, основываясь при этом на собственных ресурсах головного мозга и биологических ограничениях.

Уникальная информация 6-го тома Основ амплиатизирует понимание данных динамизмов, позволяя осознать то, что в первооснове фокусно-динамических поведенческих реакций микстумных биоформ лежат императивы (в данном случае схематические интересы) торсионных полей всех электронных ФС, формирующие собой среду для качественного преобразования в атомарных структурах клеточных нейрофибрилл и нейрофиламентов (в виде бозонно-фермионного конденсирования, наподобие образования бозе-эйнштейновского и фермионного конденсатных состояний), резонационно инициированных частей сллоогрентных Формо-Образов НВК в конкретные СФУУРММ-Формы ПВК (с последующей «материализацией» наиболее стабилизированных из них в органические и неорганические Формы Самосознаний). Таким образом, распакованное по резонационному принципу структурное распределение Информации обеспечивается необходимым потенциалом декогерентной Энергии, что в «конечном итоге» и позволяет активизировать процессы образования в нервных клетках нашего организма вибрационно соответствующие им участки белковых структур за счёт возникновения валентных связей, которые имеют электромагнитную природу. Более того, в контексте описания когнитивных реализаций, в анонсируемом материале подробнейшим образом описывается роль в данном процессе префронтальной коры (на примере комплексивностной (совокупностной) динамики вентромедиальной, вентролатеральной и дорсолатеральной составляющих) в конкретике взаимообусловленности с подкорковыми формо-структурами.

Следующим опорным моментом современной нейрофизиологии является концепция обработки информации, происходящей непосредственно в коре головного мозга человека и млекопитающих на уровне нейрональных кодов (Р. Набарайян, 2008; В. Фриман 2007, 2010) путём активных мембранных токов нейронов коры, а также одновременной активации и взаимодействия различных клеточных уровней коры, что, по сути (в данной транскрипции), и проявляется когнитивными функциями мозга, кроме того, в основе обработки информации головного мозга лежат квантовые механизмы формирования сознания (Ф. Бек, 1992; Р. Чарнечка, 2009; Д. Кеплер 2013) и динамика нейроконнектомности коры мозга.

Понимание данных теорий расширенно на базе информации, использованной в Основах Ииссиидиологии при принципиальном рассмотрении ФД любой ФС в виде трансфинитного поквантово реализационного проявления и субтеррансивного осознания-запоминания энергоинформационной разницы между ФПВ (Фокусами Пристального Внимания), что стратегически и представляет собой процесс конкатенационной амплификации (пошаговое качественное улучшение в соответствующем схематическом направлении) применительно к нашему личностному самосознанию внутри тенденциозности ллууввумической схемы синтеза. Однако и в последнем случае для микстумных эксгиберационных программ характерно параллельное сотворчество как с Формо-Творцами коллективного бессознательного, так и с ФС коллективного подсознания, нейронально-анатомически оформленное в виде активации определенных связей как внутри неокортекса, так и в виде коннектизации коры и подкорковых структур.

Благодаря ставшей сейчас модной популяризации средствами массовой информации нейробиологических инноваций, создаётся устойчивое общественное мнение о том, что по обычной томограмме или функциональной томограмме, даже по «одному» нейрону (в последнем случае безусловным «хитом» является «нейрон Дженнифер Энистон»), можно понять чёткую причинно-следственную связь между активностью определённой зоны мозга и поведенческими императивами – творчеством, фокусной динамикой исследуемого – и на данном материале сделать стратегические выводы о тенденциозности всей ФД ФС. На самом же деле сейчас технически невозможно выделение единственной нейрональной клетки для оструктуривания всех её информационных уровней и дальнейшей функциональной сопоставимости, что и вынуждает современных учёных глобализировать подход и манипулировать объективно неконнектируемыми (на данном этапе развития биологических наук) понятиями нейронных, белковых и геномных сетей. Опуская философский вопрос возможности конкретики осознания инобирвуляртного, по сути, дооллсового (для нас), творчества нейронов, можно констатировать то, что на данном этапе развития наших систем восприятия, находясь в блаженном неведении относительно одного из постулатов Ииссиидиологии («нейрон нейрону – рознь»), на практике исследования ведутся не на нейронах in vivo, а на изолированных культурах (после обработки материала в течение недели in vitro – вне живой ткани мозга). Более того, при секвенировании и ПЦР диагностике изучают не менее 1 млн. нервных клеток, при полнотранскрипторном анализе – от 2 млн., при ПЭТ – коктейль из нескольких миллионов нейронов и 10 млн. фибробластов, нейроглиальных и сосудистых клеток, при МРТ в одном пикселе (три кубических мм – воксель или трехмерный пиксель) информации содержится 2 млн. нейротканевого субстрата. Эти сугубо количественные расчеты позволяют утверждать, что при сегодняшнем уровне развития науки мы можем говорить только об информационных уровнях исследования некоей тенденции в динамике определённых участков нервной ткани, состоящей из целого набора стандартных клеточных элементов.

Таким образом, с моей точки зрения, вышеописанные постулаты современной философской антропологии, основанные на базе современных «парадигмальных» научных представлений о головном мозге, де-факто инанисальны (иллюзорны):

– во-первых, в подавляющем большинстве случаев исследования проводятся на иносхематично построенных ФС (животных), а громкий и дорогостоящий «проект коннектома человека» – составление карты всех синапсов человека – вообще основан на базе изучения нервной системы простейшей нематоды;

– во-вторых, опыты на людях представляют собой исследования на больных, чаще всего имеющих нейро-психические отклонения, априорно тенденциозно смещающихся в другую Схему Синтеза;

– в-третьих, по порядку, но не по значимости, для создания более или менее объективной картины необходимо комплексное многофакторное динамичное, достаточно длительное наблюдение за совокупной динамикой всех структур головного мозга, включая активность миллионов нейронов, что в конечном итоге сможет способствовать расшифровке тех «непроходимых джунглей», в которых, по словам одного из основоположников современной нейробиологии – испанского гистолога Сантьяго Рамона-и-Кахаля (Santiago Ramon у Cajal), заблудились многие ученые;

– в-четвертых, многие функциональные методики являются инвазивными, что само по себе приводит к повреждению структур головного мозга и искажению результата исследования.

Поэтому для изучения эмерджентной активности мозга настоятельно требуется привлечение нанотехнологий, создающих новые материалы, зачастую меньшего размера, чем некоторые молекулы, что и попытался, в частности, осуществить М. Арен, сделав визуализацию под микроскопом целого мозга личинки рыбки Данио. Будучи излюбленным объектом нейробиологов, она сохраняет в своей личиночной стадии полную прозрачность, что позволяет наблюдать ее внутренние органы, в том числе и мозг. М. Арен акцентировал своё внимание в этом эксперименте на нейронах личинки, которые были генетически модифицированы так, что они флюоресцировали, когда в клетку входили ионы кальция при генерации нервного импульса.

Более того (в-пятых), объективно существует другая техническая проблема, возникающая при визуализации нейронной активности, связанная с тем, что крайне сложно регистрировать свет около нейронных цепочек, расположенных в глубине мозга, что и вынудило «нейротехнологов» тесно сотрудничать со специалистами в области вычислительной оптики, технологии материалов и медицины, которые помогли разрешить вопрос необходимости неинвазивного просмотра непрозрачных объектов, таких как кожа и череп, в частности и с помощью еще одной новой разработки – микроэндоскопических оптических технологий.