Капрал Утер

***

Шо-ко-лад… Какое странное слово. Не знаю такого. Что это? Может, нечто съестное? Непонятная коробочка такая… лежит на единственно оставшейся полке в старом железном шкафу с пластиковым окном, похожем на автоматический секвестр продовольствия. У нас такие же стоят в бытовках казарм… Надо бы потом глянуть в стеллапедии.

Я осмотрел запыленный, покрытый сажей и еще какой-то дрянью прямоугольный ящик со всех сторон. Надписи едва сохранились. Буквы напоминали алфавит общего языка, но я ни черта разобрать не мог. Только слово «шоколад»…

Достать, может?

Недолго думая, я нажал пару кнопок сбоку от пластикового окна. Компьютер, наверное…

Ничего не произошло. Шкаф остался безмолвным. Батареи что ли сели? Хотя вряд ли – вон по полу волочатся провода какие-то… Жуткое дело. Впрочем, чего удивляться? Наверное, здесь и не слышали о современных долговременных зарядах. Ну что ж… Я посмотрел на свой сжатый кулак, облаченный в черную перчатку из валидиевой эластичной брони. Придется хлопнуть разок по древнему пластику и достать… шо-ко-лад!

– Капрал Утер! – раздался громкий требовательный голос в динамиках моего наглухо закрытого шлема. Я даже оглох ненадолго.

– Сержант! – взвыл я. – Зачем так орать? Уши заложило. Проклятье…

– Переживешь. Чего застрял там?

– Да нашел тут… шоколад.

– Что нашел? – подключился к разговору капитан нашего взвода. Голосовая связь имела несколько каналов: можно переговорить индивидуально, а также послать сообщение всему подразделению вплоть до батальона. Сержант обратился ко мне по каналу отделения – он был всегда доступен старшему по званию, командующему всем взводом.

– Ничего говорю не нашел, – пробормотал я в ответ. Вряд ли командиры оценят мои шалости. – Пусто здесь.

– Ясно. Зачищай квадрат и возвращайся к точке Б.

– Пару домов осталось, – пробормотал я, когда капитан уже отключился.

Да, пару домов… А точнее пустынных развалюх – я посмотрел на обожженный по краям пролом в стене. Руины города древних – цивилизации людей, о которой мы забыли. И теперь вернулись, чтобы увидеть пепел и прах.

Древняя родина человечества. Планета Земля.

***

Воздух был пропитан мерзким запахом разложения. Первые несколько дней дышать было трудно. Но сейчас чувствительность постепенно притупилась, ведь гниющие трупы целыми пластами лежали вокруг: на улице, в кафе, в соседней квартире. Когда-то такое можно было увидеть только в дешевых ужастиках. Сейчас это стало реальностью.

Доктор Владимир Долохов чиркнул зажигалкой и закурил сигарету. Табачный дым сейчас казался сладкой патокой. Его хотелось жевать, дышать им, нежиться в нем… Вонь, какая ужасная вонь!

– Владимир Игоревич, – донесся приглушенный голос за спины.

Доктор не отреагировал. Он продолжал курить на балконе своего рабочего кабинета и смотреть в ночь. Некогда горевший огнями город лежал перед ними сейчас темный и мертвый. Иногда в дальних кварталах слышались выстрелы, виднелись всполохи огня… Но затем все неизбежно затухало.

Сопротивление было бессмысленным.

– Доктор, – голос прозвучал ближе. Его холодная, мрачная сила заставила волосы встать дыбом на седом затылке Владимира.

Но тот даже не думал оборачиваться. У него просто не хватит духа…

Долохов поднял взгляд в чистое ночное небо. Звезды улыбнулись ему с далеких… недосягаемых миров. Где-то там исчезли корабли несколько месяцев назад. Достигли ли они места назначения? Смогли ли обосноваться в похожем по данным разведчиков на Земле мире планеты Азуры? Неизвестно… Может сгинули во тьме, рассеявшись пылью среди небесных светил. Никакой связи с колонистами не было.

В рабочей комнате, из которой вел выход на балкон, раздался грохот, что-то разбилось…

И тут же раздалось хищное шипение. Мурашки побежали по спине Владимира.

– Доктор. Кажется, у меня что-то болит, – Долохов почувствовал замогильное дыхание над правым ухом. Холодные как лед руки заскользили по сжавшемуся в комок телу доктора.

– Думаю, у меня есть лекарство, – дрожа и содрогаясь, сообщил Владимир. – Вот это.

Превозмогая страх, Владимир вытянул вперед дрожащую руку и с трудом раскрыл ладонь. На ней лежала граната с выдернутой чекой.

***

704 год со дня Исхода.

Планета Земля.

Эхоплан ловко и плавно маневрировал среди нагромождения разрушенных построек, увязших в лабиринте дорог. Когда-то на месте этих печальных осколков прошлого стояли могучие города наших предков-землян, раскинувшиеся от одного края планеты, до другого. Историографы сообщали, что семьсот лет назад (когда колонисты Азуры покинули родной край) на Земле насчитывалось более восьми миллиардов человек, компактно проживавших в таких вот поселениях из стекла и бетона: здесь они появлялись на свет, росли, получали образование, находили друзей и спутников сердца, работали, строили великие планы и чудеса, производили новое поколение себе подобных… А теперь они все исчезли. Совершенно бесследно.

Экспедиция “Возвращение”, членом которой в качестве бойца сопровождения являлся и я, облетела крупнейшие, по древним данным, места поселения людей и никого не обнаружила… Биодатчики показывали почти нулевую активность животного мира кроме редких насекомых. Особенно ученых удивляло отсутствие таких неизвестных мне зверьков как крыс. Александр Ольк – глава ученого корпуса нашей исследовательской группы – в принципе не мог понять причины исчезновения животного мира. Датчики показывали почти идеальное состояние атмосферы, радиационный фон был в максимально приемлемом состоянии, а растения…

Я сидел рядом с самым большим иллюминатором и с упоением разглядывал пушистую зелень, разросшуюся среди мертвых каменных останков. Она бурлила силой и жизнью, красовалась вязью цветов и колосилась плодами… На Олеоне – спутнике Азуры, где я родился – растительность была очень скудной, в основном состояла из споровых и грибковых образований. До отправки в экспедицию, я проходил службу на Хароне – вообще мертвой и безжизненной планете, полной чудовищно ядовитого для всего живого неочищенного валидия. Слетать же на Азуру мне так и не довелось… Поэтому сочная и богатая мощью естества зелень приводила меня в неописуемый восторг!

Когда же каменные джунгли остались позади, и эхоплан вышел на какое-то просторное плато, я не сразу понял, что увидел океан… Самый настоящий, реальный: он бурлил волнами прямо за окнами нашего летательного аппарата!

Да, в моих школьных планшетах имелись файлы с изображением бескрайних водных просторов на Азуре, но вживую из водоемов я видел только мутный зелено-желтый ручеек, текший близ моего жилого отсека на Олеоне. А здесь… Несколько часов, пока длился наш полет через так называемый Атлантический океан, я сидел совершенно молча, не в силах оторвать взгляд от иллюминатора.

– Словно заколдовали, – донеслись до меня туманные слова. Голос принадлежал девушке.

Я рефлекторно повернул голову на звук. Оказывается, рядом со мной сидела Ксюша Фер – бортмеханик нашей воздушной посудины. Упоение природой тут же схлынуло с меня, сменившись совершенно явным и очевидным природным возбуждением в моем теле.

Очаровательная, хорошо сложенная брюнеточка с четкими и ровными линиями лица приглянулась мне еще с первого дня нашей экспедиции… За четыре недели полета до Земли я при любой возможности старался крутиться рядом, пожирая ее глазами. Но заговорить не хватало духу. С девушками мне по жизни как-то не везло… А рядом с такой красавицей всяческие силы оставляли меня! Хотя такое поведение для сынов Олеона было совершенно несвойственным: азурянки (а брюнетка точно была с Азуры!) с ума сходили по выходцам с моей планеты. У нас гравитация была сильнее, от чего наши тела от природы формировались куда более крепкими и рельефными в отличие от азурянких… Поэтому мужики с голубого шарика проигрывали нам по этой части. Чего, правда, не скажешь об интеллекте… Зато азурянки в отличие от наших… эм… мощных бабищ были куда нежнее и женственнее.