— Ладно, давай свой мусор и список, — недовольно ответил он.

— Вот и хорошо, а я пока тестом займусь. Быстрее управлюсь, быстрее освобожусь, — хитро улыбнувшись ответила Рита. — Кстати, а давай я тебе ключи свои дам, а то мне открывать некогда будет.

Роман с недоверием посмотрел на неё. Он уже не был уверен в реализации своих планов, во всяком случае сегодня. Но отказать ей не смог и нехотя пошёл в магазин. Ходя по магазину и ища товары из составленного Ритой списка, Роман разочарованно размышлял: «Уйти бы, но как? Ритка же понадеялась на меня. Ой, Роман, ну ты и влип!»

— Ну, вот и я, — входя в квартиру сказал Роман. — Мусор выбросил, продукты купил. Ещё какие дела есть?

— Он пришёл! — вдруг крикнула Рита кому-то в комнату. Роман даже испугался от неожиданности.

Из комнаты медленно, оценивающе глядя на Романа, вышла высокая, полная, даже не полная, а какая-то тяжеловесная, массивная дама, на вид лет шестидесяти. Роман даже рот открыл от удивления. А Рита, как ни в чём не бывало, с привычной уже улыбкой на лице, представила её Роману:

— А это и есть моя тётя Оля, — показав на неё рукой сказала Рита. — Ну, помнишь, я тебе про неё рассказывала.

— Здравствуйте. Роман, — представился он.

— Очень приятно. Помогаешь, значит, Рите? Вот и хорошо. И мне поможешь, — уже с улыбкой в пол-лица, добавила она. — Пойдём!

— Куда? — вздрогнув от её громогласного возгласа, только и смог сказать Рома.

— В комнату, — удивлённо ответила тётя Оля. — Лиза хотела мебель немного по-другому поставить, вот и поможешь передвинуть. Рите всё равно сейчас помощь не нужна, только мешаться будешь, так что пошли.

Роман не хотя поплёлся за этой тётей Олей.

— Ну, вот. Видишь тумбочка? — показала она на стоящую сбоку у стены здоровенную тумбу. — Вот её она и хотела передвинуть, и вот то большое кресло к окну поближе. Так что давай, засучивай рукава и двигай. Так, вначале кресло — вот туда, — она рукой показала в сторону окна.

Роман взялся за дело. Кресло оказалось на удивление тяжёлое. Передвинув его тётя Оля подвела Романа к тумбочке.

— Так, одно дело сделали, теперь тумбочка. Берись с того края и вези.

Роман сделал, как и просила она. Тумбочка еле-еле, но всё-таки поехала.

— Не тяжело? — с улыбкой спросила тётя Оля. — Ну, давай я тебе помогу.

Вся помощь тёти Оли вылилась в размахивание руками и подбадриванием возгласами: «Так потянул! Ещё чуть-чуть! Так, ещё немного! Передохни чуть-чуть, и снова за дело!»

— Ну вот, — оценивающе глядя на передвинутую тумбочку проговорила она. — Нет! Всё-таки что-то не то. Нет, не смотрится. Давай лучше вот сюда, — и она показала рукой на то место где ещё недавно стояло кресло.

«Ни фига себе, мне тащить», — измерив глазами расстояние подумал Роман, но вслух, естественно, озвучивать эту мысль не стал.

Уже на полпути до того места, тётя Оля неожиданно переменила решение и с привычным уже громогласным возгласом выкрикнула:

— Нет! Не надо сюда! Не будет она тут смотреться! Давай обратно.

Роман уже готов был опрокинуть эту тумбочку на эту самую тётю Олю, но тётя Оля бы выдержала, а вот тумбочка?..

— На место ставить? — только и смог спросить Роман, с ненавистью глядя на тётю Олю.

— Да, там, где она и раньше стояла. Да и кресло давай назад.

Роман, выпрямившись, уже раскрыл рот для произношения некоторых непереводимых выражений, но всё спутала неожиданно вбежавшая в комнату Рита, которая, кинувшись на шею, вдруг поцеловала его в щёку.

— Ой, Ромка, какой же ты всё-таки молодец! Горжусь! — и так же неожиданно убежала обратно.

Роман так и остался на некоторое время стоять с открытым ртом, а тётя как ни в чём не бывало снова продолжила командовать:

— Отдохнул! И хватит. За дело!

Когда уже всё снова было расставлено, как прежде, она, улыбнувшись, проговорила:

— Ну, молодец. Молодцы мы с тобой! Хорошо поработали. Ну, рада была познакомиться, я пойду, домой пора, — и ушла на кухню к Рите. Роман нехотя поплёлся за ней.

— Ну, Ритуль, всё. Передай Лизе, что так, как она хотела поставить, смотреться не будет, пусть всё по-старому стоит.

— А на пирожки разве не останешься? — удивлённо глядя на неё спросила Рита.

— Вечером забегу. А пока домой. Моё дело сделано, всё, — и, с хитрой улыбкой посмотрев на Романа, добавила: — Хороший парень, крепкий.

— Не устал? — с со своей привычной добродушной улыбкой на лице, спросила Рита, когда за тётей Олей закрылась дверь.

— Ну, как тебе сказать… — с плохо скрываемой издёвкой ответил он.

— Не обижайся на неё. Зато ты показал себя настоящим мужчиной.

— Это ты такой вывод сделала из-за того, что я, передвигая тумбочку, грыжу не заработал?

— Ну, грыжу бы ты явно не заработал. Но ведь не жаловался, делал, старался, помогал, не бросил на наши, во всяком случаи мои, хрупкие плечи.

— Спасибо. На твои бы точно не бросил. Слушай, я так и не понял… — он вопросительно посмотрел на Риту. — Вы точно собирались мебель передвигать?

— Это тётя Лиза. Она хотела мебель передвинуть, а тётя Оля вызвалась ей в этом помочь, но у тёти Лиза спина больная, значит, пришлось бы нам с тётей Олей самим двигать, — и она, вопросительно посмотрев на Романа, продолжила: — Ну, представь себе меня, двигающую такую вот тумбочку. Ладно ещё тётя Оля, она в юности тяжёлой атлетикой занималась.

— Это заметно, — ответил Рома, вспомнив внешность тёти Оли.

— Да, представляешь? Хотела освоить какую-то мужскую деятельность. Такой своеобразной феминисткой была в молодости.

«Феминисток мне только и не хватало, — подумал он. — Во что я ввязался? Надеюсь, на этом мои приключения закончатся?»

Но уходить от Риты он не хотел, потому что понял, что за время ухаживаний за ней и те полдня, проведённые сегодня у неё дома, он по-настоящему влюбился.

— Ладно. На этом всё? Больше никто не придёт? Может ещё какие дела есть?

— А ты ещё хочешь помочь? Тогда есть, — обрадованно сказала Рита. — Я завтра убраться хотела, ну, пропылесосить там, полы помыть и всё — выходные считай пролетели. Если тебе не трудно, пропылесось ковры, а? А я пока пироги печь начну и освобожусь пораньше.

«Лучше бы молчал, и не спрашивал», — корил он себя за необдуманный вопрос, но вслух только недовольно проговорил: — Ну, ладно, давай пылесос.

— Ну, как, справляешься? — спросила Рита, когда Роман уже подошёл с пылесосом ближе к кухне и начал пылесосить дорожку в коридоре. — Не тяжело?

— Да нет, привычное дело, — с недоверием смотря на Риту ответил он.

— Ну, вот и хорошо, а я уже пеку. Чувствуешь запах? Ой, Ром, а ты, наверное, проголодался уже? Вот я хозяйка никудышная, даже не спросила об этом. Я тебе сейчас борщ налью, сама сварила.

— Да, я и не очень как-то проголодался. Может, я уже пойду, чего я тебе теперь мешать буду? — с надеждой глядя на Риту спросил он.

— Нет уж! Как так можно? Вначале поешь, чай попей, а потом и всё остальное.

— Да? — опять с недоверием посмотрев на неё спросил Рома. — Ну, давай свой борщ.

Рита налила ему целую тарелку борща.

— Слушай, пока ты ешь, я всё перепечь успею.

— Ну, а ты сама чего не ешь?

— А мне пока некогда. Слушай, Ром, я вспомнила. Там тётя фотографию на стену хотела повесить, вместо картины, может поможешь? У меня и дрель есть, если надо будет принесу. Помоги, пожалуйста.

— Слушай, Рит, а ты мне сразу список дай, чего тебе ещё сделать. Может ещё погладить, постирать? Нет, не надо?

— Ну, не обижайся. Извини, что так получилось. Просто тяжело без мужской руки дома. Вот я и воспользовалась, ну, ты же не против, правда? — и так невинно посмотрела на него, что Роман опять не смог отказать ей.

— Ладно, помогу и с этим.

Пока Роман возился с фотографией на стену, зазвонил телефон.

— Алло!

— Ну, и как ты там? Как дела? — спросил Даня с нетерпением.

— Дань, отвали, а. Мне сейчас не до тебя.

— Ну, понимаю, — смеясь ответил он.