На её лице расползётся мягкая улыбка и Розмарин потреплет её по волосам, шепча о том, что она очень любит подозрительных личностей, а в ответ получит подколку о монашках и чуть остынет, осознав, что это действительно так.
В любом случае, со стороны они действительно очень похожи на давних друзей, которые просто разговаривают о чём-то волнующем и очень важным для обоих. Этот разговор подтвердил слова Эмбер, заставив его чуть успокоиться. И всё равно он проследит за тем, как служитель церкви уйдёт, проследит за тем как она наклонится к бармену, перед этим внимательно осмотревшись по сторонам. Как положит на стойку письмо, без опознавательных знаков, что-то говорит ему на ухо. Эоло видит лишь сдержанный кивок, не понимая что происходит. Это наигранная вражда? Ему и здесь чинят препятствия?
— Подойди уже наконец к магистру и замени бумаги на её место любовника… — скажет она напоследок, внимательно наблюдая за смущением названного брата. — Ей некогда и она безумно стесняется, того гляди, угробит сама себя…
— Хорошо, я подойду после закрытия…
— Видимо моё недолгое общество и правда плохо влияет на людей… — отшутится она и расплатившись, выскользнет из таверны, подмигнув брату, очередной факт, случайно выброшенный скаутом оказался правдивым.
Он садится на освободившееся место, пусто смотря на Дилюка. Хочется поговорить о его сестре, как бы сильно тому ни хотелось говорить об этом. Но всё равно… Быть может с подачки родного человека, она решится подпустить его поближе?
— Я хочу поговорить о Кэйе… — сухо скажет Лоуренс, замечая вскинутые брови бармена.
— И что же она успела натворить ещё, кроме воспитания рыцарей и странной любви к фатуи? — спросит он спокойным тоном, на деле же недобро щуря на него глаза, ведь… Она же обмолвилась о том, что с Эоло что-то не то и стоит держаться от неё подальше. — Собирается сыграть с ним свадьбу или уехать в Снежную? Я уже и запутался, что там у них за отношения…
На самом деле, Дилюк всё знает, на самом деле, их отношения уже наладились, и пусть прежними им никогда не стать, но взаимопомощь порою очень необходима всем и каждому. Информация из рук предвестника, предупреждения о подставных преступниках и внезапных рейдах очень полезна, для коррекции его вылазок. И он улыбается, понимая что это порою ему очень важно.
— Она забрала у меня всю мою любовь… — ответит он, с какой-то нервозностью посмотрев на него, прикусив губу, не натыкаясь на удивление в чужом взгляде, лишь какое-то колкое сочувствие и готовность набатом обрушить несогласие на чужую голову.
— Такая уж у меня сестрица, ураган, беспощадно уносящий чужие сердца… — ядовитая умешка на губах, полное понимание чужих мыслей и надменное высмеивание его чувств, даже её слова о мести не заставят его сдержать мысленного смеха. — Пока ты не перестанешь смотреть на неё так, словно хочешь распотрошить, у тебя ни единого шанса на её ответ. И я, если ты пришёл спросить моего мнения насчёт тебя, тоже говорю тебе нет. Я уже благословил её на брак с алхимиком, который случится в случае, если она разойдётся с фатуи.
И отворачивается на обслуживание других клиентов. Альберих настроила брата против него или он не привык менять своих решений? Сейчас это не очень-то и важно, ведь… Ведь всё гораздо сложнее, чем ему хочется думать.
— Вот увидите, она будет моей…
— Ты можешь попытаться, я с радостью посмотрю как кто-то отчаянно попытается наставить мою сестрицу на путь истинный… — спокойно и равнодушно ответит он, снова отвлекаясь на собеседника. — Ты не похож на того, кто мог бы заинтересовать Кэйю. А если ты сделаешь ей больно, я сам приведу тебя к фатуи и алхимику и брошу им на растерзание. Или присоединюсь к ним, не рассчитывай на мою благосклонность, Эоло… Это предупреждение, а не угроза.
— А если ты об этом не узнаешь? — подливает он масла в огонь, смотря на Рагнвиндра с вызовом, скривив губы в усмешке.
— Не волнуйся, узнаю не я, так кто-то из них, и тогда тебе будет лишь хуже. Советую смириться с тем, что тебе ничего не светит и обратит внимание на кого-нибудь более близкого к тебе.
Бросая мору на стол, Лоуренс выходит из таверны, злобно оглядываясь вокруг. Выйдя на площадь, взгляд цепляется за синюю макушку, что ласково гладит по голове магистра, шепча о том, что говорить не страшно и её названный братец ей точно ничего не сделает.
Дилюк не будет мстить за возлюбленную, он будет мстить за сестру и это гораздо страшнее. По другую руку от Джинн сидит наглый предвестник, что ждёт, пока магистр успокоится и отдаст ему капитана. А потом и вовсе подключается к их дискуссии, предлагая той пойти к нему прямо сейчас и сиюминутно, одним взглядом соглашаясь с Альберих, проводить её прямо в объятия хозяина таверны. И самое страшное то, что Джинн соглашается, с какой-то верой смотря на влюблённую парочку. Наверное, она мысленно завидует чужой способности присваивать себе сердца и открывать своё при необходимости.
Только Дилюк приходит сам, и кивает на довольную улыбку сестры, сухо приветствует Тарталью, при всей своей ненависти к фатуи. Безусловно, этот брак безумно выгоден обоим сторонам, а потому Тарталья к своему возможному шурину относится спокойно, и этот нейтралитет обоюдный. Даже здесь Кэйа не оставляет ему и шанса. Лишь щурится хитро, осторожно подталкивая магистра в руки магната. Пусть уже наконец поговорят как влюблённые, а то всё записки через её руки и робкие просьбы о встрече.
Лоуренс провожает взглядом Гунхильдр, и выходит из тени, внимательно смотря в спину Кэйи. А потом слышит её смех, она оборачивается, мягко поглаживая руки Тартальи на своей талии.
— Даже не претендуй, Лоуренс… — зазвучит голос Аякса, что злобно усмехнётся, притягивая поближе Альберих. — Мне казалось, что тебе и так всё понятно…
И Кэйа мягко, снисходительно улыбнётся, коротким кивком подтверждая слова своего партнёра. Она уложит затылок на плечо предвестника и прикроет глаза, одними губами что-то говоря…
И почему-то тот её отлично слышит, на ухо что-то отвечая. Они не уходят, дразнят а после её мягко целуют в макушку, и выпускают из объятий, от какого-то жеста. Он окончательно запутался. Кто из этих людей является ей будущим супругом?
А потом вспоминает, слова Рангвиндра, и вздрагивает. Брак леди Альберих и Тартальи будет ещё и дипломатическим, говорящим о налаживании отношений между городом и королевством. Если же настрой будет враждебным, рука и сердце заранее отданы главному алхимику, чтобы прервать любой контакт с неприятелем. И он прикусывает губу. Он помнит, Альбедо и Кэйа действительно подписывали документы о заключении брака. На них не было лишь подписи, но слова о том, что хотя в фиктивном виде Джинн это необходимо, он прекрасно слышал. С этим человеком у неё тоже какие-то особые отношения… То ли дело в малышке, оставленной Алисой им на попечение, то ли в чём-то более глубоком, одним им известном.
— Доброй ночи, капитан Лоуренс… — прозвучит ласковый голос Альберих, что едва насмешку сдерживает и уходит в сторону отеля.
Лезет в осиный улей или провожает до дома? Наверное второе, в Гёте не любят лишних лиц. И правда… Он слышит обещание прийти, видит как целуют в лоб капитана, как она нежно улыбается, проводя по его щеке и уходит в сторону штаба.
Эоло идёт за ней, равняется, поймав немного странный взгляд. Смесь испуга, раздражения и удивления. Она ему не рада, она не желает видеть его рядом. И он готов взвыть от несправедливости.
— Я хочу извиниться.
— За что же? — спросит она спокойным голосом, поднимаясь по ступеням здания ордена, совершенно незаинтересованно.
— За своё поведение… — нехотя скажет он, едва сдерживая себя от того, чтобы не схватить чужие руки, чтобы не заломить их за спиной, вжать капитана кавалерии в стену лицом и забрать то, что по его мнению должно принадлежать ему.
— Тогда прекрати смотреть на меня так, словно я тебе кем-то обещана и кто-то должен мне напомнить о том, что моё место подле тебя. Я знаю с кем и где должна быть. Ни тебя, ни места подле там нет.
