Пока я таращусь на него, не в силах отвести взгляд, он неторопливо подходит к свободному концу стола и кладет руку на спинку стула, но садиться не торопится.

Он обводит нас полным скуки взглядом, пока не останавливается на мне. Равнодушие на лице сменяется удивлением, потом раздражением. А я жадно изучаю его лицо.

Да, он копия брата. Только улучшенная! Более твердая линия подбородка, более ровный нос, даже глаза более синие, чем у брата. У Виктора синева будто выцвела, а у этого – яркая, насыщенная, настоящий ультрамарин. Именно эти глаза изучали меня в прорези маски! Этот холодный, пронизывающий взгляд нельзя спутать ни с чем!

А еще Владимир более подтянутый, чем его брат. Даже за столом видно, что у Виктора уже образовалось брюшко. А этот как хищник – мускулистый и гибкий. И двигается по-особому. Словно тигр, вышедший на охоту.

Даже не верится что такой мужчина мог приползти в отель пьяный до безобразия!

– Эля, ты опять своих подруг привела? – спрашивает низким бархатным голосом и в упор смотрит на меня.

– Вова, что ты. Это Катя – наша мамочка, – излишне пискляво отвечает Эльвира.

Ага, намек понят. Эля не в курсе, что мы с Вовой уже встречались и что это именно он заключал договор. И знать ей об этом не нужно.

– Приятно познакомиться, – говорю нейтральным тоном и вежливо улыбаюсь.

Владимир смотрит жестко, неприязненно. Будто с челядью за стол садится.

– Я думал, это семейный ужин, – продолжает сверлить меня взглядом.

– Ну, Катя тоже теперь член семьи, – тушуется Эля. Смотрит на Виктора, ожидая поддержку: – Правда же, дорогой?

Тот разводит руками. У меня создается впечатление, что не Виктор, а Владимир тут главный. А еще мне становится очень неуютно под его взглядом.

– Я уже наелась, – откладываю салфетку. – Думаю, мне лучше уйти.

Хочу подняться, но меня останавливает голос Владимира:

– Сидите. Я собирался поужинать у себя, но раз мы все здесь, то давайте изобразим, что мы одна дружная семья.

С этими словами он отодвигает свой стул и садится. К нему тут же подлетает горничная Ирина с горячими блюдами.

– Ой, Вова, ну что ты, – заливается Эля. – Мы всегда рады, когда ты к нам присоединяешься.

Владимир кидает на нее хмурый взгляд. Что-то он явно не в настроении.

– На следующей неделе родители приезжают, – в разговор вступает Виктор.

– Я знаю, – кивает его брат. – Поэтому и вернулся пораньше.

– Чудесно. Как раз сообщим им приятную новость, – улыбается Эля.

– Они еще не знают? – взгляд Владимира переходит ко мне.

Безразлично скользит по лицу и упирается в живот. Точнее, в ту часть под грудью, которая видна над столом.

– Ой, ну когда бы мы им сказали? Катя только сегодня к нам переехала. К тому же мы с Витей решили сделать сюрприз. Соберем здесь всех, устроим семейное торжество… Ой, надо каких-нибудь звезд позвать! Кто там у нас сейчас самый модный?

Я со страхом смотрю на нее. Ничего себе она тут устроить хочет!

Эльвира переводит на меня взгляд. На ее довольном лице мелькает непонятная эмоция, но тут же проходит.

Владимир морщится, будто уксуса хлебнул.

– Никаких торжеств. Если хочешь – отметь с родителями по-тихому, и хватит, – говорит он.

– Ну почему? – Эля надувает губки.

– Потому что я так сказал. Будешь спорить?

Голос Владимира тихий, спокойный, почти безразличный. Но в нем столько власти, что невозможно не согласиться.

– Вовочка, – в тоне Эльвиры появляются пищащие нотки, от которых режет слух.

«Вовочка» продолжает есть, будто ничего не происходит. Я завороженно смотрю на вилку в его длинных пальцах. Вспоминаю, как он держал ручку, когда подписывал договор. Определенно, это те самые пальцы.

– Витя, – Эля переводит взгляд на мужа. – Ну скажи что-нибудь!

Тот пожимает плечами:

– Мы еще обдумаем, что да как, – говорит, ища компромисс.

– Ну хоть на благотворительном вечере! – не унимается Эля. – Давайте объявим! Это же такое событие для Барковских!

– Нет, – синхронно отвечают братья и смотрят друг на друга исподлобья.

Они очень похожи. Как оригинал и дешевая копия.

В столовой воцаряется тишина. Неприятная, напряженная. Мне неуютно рядом с этими людьми, но отступать уже поздно.

Слуги приносят чай. Расставляют чашки.

– Черный, зеленый, фруктовый? – перечисляет Ирина, обращаясь ко мне.

– Черный, пожалуйста…

Очень неловко, что мне прислуживает женщина, которая старше меня.

– Сахар? – уточняет она.

– Я сама, – улыбаюсь ей.

Ирина кивает и ставит рядом сахарницу. Набираю пару ложек и начинаю размешивать. Стук ложки о чашку кажется очень громким. Чувствую на себе ледяной взгляд.

Владимир выразительно смотрит то на меня, то на мою чашку. Мол, что так громко.

От этого взгляда мурашки по телу. Хочется спрятаться.

Беру чашку в руку и делаю глоток. Чай обжигает. Дергаюсь, и часть горячей жидкости выплескивается мне на грудь.

Я машинально подскакиваю. Фарфоровая чашка выскальзывает из пальцев, которые стали вдруг непослушными. И в дребезги бьется об пол…

По начищенному паркету растекается лужа.

Эля подскакивает за столом.

Миг – и рядом со мной оказывается Вова. Берет за руку. По телу мгновенно растекается жар, и даже ожог на губе чувствуется не так ярко, как его касание. И пусть до этого момента я видела на его лице раздражение и высокомерие, то сейчас он по-настоящему обеспокоен.

– Вы как? – Владимир осматривает меня.

– Боже, извините, – лепечу, глядя на осколки.

– Ты ошпарилась? – вмешивается Эля.

– Немного. Не ожидала, что она такая горячая, – оправдываюсь. – Чашку жалко, простите…

Один Виктор сидит молча на месте и прожигает меня странным взглядом.

Зато Эльвира грозно смотрит на побледневших служанок.

– Чтобы больше не приносили такое горячее. Или выгоню всех отсюда, – говорит она жестким тоном.

Даже не верится, что именно эта женщина минуту назад сюсюкала, как маленькая девочка, и строила глазки обоим мужчинам…

– Ничего страшного. Я просто не ожидала, – пытаюсь ее успокоить.

– Дело не в тебе! – она поджимает губы. – Эта чашка из сервиза, который родители подарили на свадьбу! Теперь он безнадежно испорчен!

От ее слов становится неприятно.

– Простите, – повторяю еще раз.

Хотя понимаю, что извинениями чашку не склеишь и время назад не вернешь.

Забираю руку из хватки Вовы. Синие глаза мужчины становятся холоднее, будто он прячет эмоции.

Перевожу внимание на Виктора. Тот подбирается, как волк перед прыжком. Смотрит на нас с Владимиром очень странно. Взгляд темный. Пугающий.

– Все в порядке? – цедит сквозь зубы.

– Да, – киваю и нервно сглатываю комок.

– Катерина, вы хотели уйти. Отправляйтесь в свою комнату, – распоряжается он.

– Да что ты, – усмехается Владимир, глядя на брата. – Пусть остается, она же теперь член семьи.

– Нет, – отрезает Виктор. – Пусть отдохнет. Ей нельзя волноваться.

– Ладно, – Владимир все с той же усмешкой поднимает ладони, будто сдается. – Было приятно познакомится. Хотя я не прочь узнать вашу мамочку получше.

– Ни к чему тебе ее узнавать.

– Так, мальчики, хватит, – Эльвира подходит к Владимиру и касается его руки. – Все, Катерина уходит.

Она кивает мне. Я все понимаю, извиняюсь еще раз и направляюсь к арке. Так быстрее попаду в свою комнату.

Слышу, как Эля говорит у меня за спиной:

– Давай я тебя познакомлю со своей подругой? Она как раз в твоем вкусе.

От ее томного голоса меня передергивает. Ощущение, что это они с Владимиром женатая пара, а Виктор – просто сосед.

Глупость какая!

Поспешно выбрасываю это из головы.

Закрываюсь в комнате, падаю на кровать и запоздало вспоминаю, что так и не спросила о самом главном: как мне общаться с семьей? Как подключиться к вай-фаю?

А еще рука горит там, где ее коснулся Владимир. Чувствую тепло его пальцев – сильных и крепких.