В характерах людей, в их энергии и пафосе перестройки мира, в конфликтах быстро текущих дней Евгений Пермяк подмечает типические процессы. На сравнительно малой площади писателю удалось развернуть повествование, емкое по мыслям, по острым философским и нравственно-психологическим проблемам. Создать, по словам Леонида Соболева, "короткий реалистический роман, насыщенный юмором и глубокой мыслью, написанный в очень свежей и привлекательной форме".
Замыслом нового романа Евгений Пермяк делился со многими своими друзьями и товарищами. Людмила Татьяничева рассказала писателю, как пагубно порой влияли на рабочих предоставлявшиеся им на некоторых уральских заводах "персональные дома". В иной такой домик с разросшимся участком проникала мелкособственническая гниль. Опираясь на эту "подсказку", Евгений Пермяк начал развертывать в роман, расцвечивать своими красками "сказку" о жизни сталевара Киреева. В ходе работы пришло и название - "Старая ведьма". И опять сказка освещала замысел писателя, определяла суть повествования, на этот раз - сказка о том, как зарождалась на свете ведьма-собственность, как захотела она владычицей всех владык стать. Поделила она белый свет на царства-государства, на княжества-сутяжества. Ведьминским отродьем населила мать-ведьма мир, всем своим отпрыскам сердитые имена дала. Жадность, подлость, кража, кривда, нажива, клевета - все от ее имени пошло. Зависть и насилие, тюрьмы и войны, злобу и ненависть, рабство и кабалу породила старая ведьма.
Роман начинается с события, обретающего аллегорический смысл. Знатный сталевар Василий Киреев обнаруживает в собственном доме гниль, домовой "грибок". Но гниет не только дом. Зараза гнили проникла в душу сталевара. Начатое с аллегории повествование переводится в бытовой план, показывается, как гниль собственничества проникала в душу хорошего человека, как старая ведьма - страсть к наживе - оплетала его своими корнями.
Писатель непримирим к старой ведьме, жертвой которой становятся такие близкие ему люди, как Киреев. Он преисполнен высокого гражданского пафоса. Острым сатирическим пером выписывается портрет алчной стяжательницы Серафимы Ожегановой. Автор ненавидит ее "каждой каплей изведенных на нее чернил", с особым удовольствием показывает ее крах, оставляет у разбитого корыта. Писатель ведет открытую борьбу с собственническими пережитками, и его оружием в этой борьбе опять становится негодующее публицистическое слово. Эпическое повествование то и дело прерывается громким голосом автора, он издевается и негодует, сожалеет и восхищается.
В романе "Последние заморозки" предстают судьбы двух потомственных рабочих семей - Векшегоновых и Дулесовых. Их предки - тульские мастеровые люди и демидовские умельцы - положили когда-то начало Старозаводской улице в нынешнем современном уральском городе. У семей этих давние и сложные отношения. Но писателя интересуют сегодняшние дела этих людей. Братья Векшегоновы создают на своем заводе новые "линии жизни". Однако производственные отношения не заслоняют человеческих контактов и духовных исканий героев романа. Каждый из них по-своему ищет дорогу к счастью - и не только для себя, но и для других. При всей разности характеров братьев Векшегоновых они едины в основном: труд для них - творчество в коллективе и для общества. Они счастливы тем, что несут добро людям.
Иная жизненная активность - у Руфины Дулесовой. Своекорыстная жажда славы не только не дает ей возможности найти свое счастье, но все больше отделяет от людей, которых она любит. Самоуверенность, честолюбие, тщеславие, эгоцентризм в конце концов приводят Руфину к полному одиночеству. Писатель напоминает, что многие из этих качеств еще живы в душе человека и осложняют его путь к счастью, поиски своего настоящего места в жизни. Это и превращает семейно-бытовой роман в психологическое повествование.
Уже эти свои произведения писатель склонен был называть "маленькими романами". Семья таких романов Евгения Пермяка увеличивается, в середине и конце шестидесятых годов опубликованы "Счастливое крушение", "Бабушкины кружева", "Сольвинские мемории", а в семидесятые годы - "Царство Тихой Лутони", "Яргород", "Очарование темноты".
"За последние годы, - говорит Евгений Пермяк, - я пришел к убеждению, что жанр так называемого маленького романа таит в себе много возможностей и преимуществ. Короткий или маленький роман, сохранив природу многостраничного и будучи уплотненным за счет пересказа вместо показа второстепенного, позволяет отчетливее "сказаться" главному".
Площадь таких романов действительно невелика. Они состоят из новеллистически кратких, часто сюжетно цельных глав. Это позволяет писателю густо населять свои произведения, широко охватывать большой жизненный материал, делать экскурсы в далекое прошлое, прослеживать связанные с ним судьбы людей, быстро менять место действия, развивать повествование динамически напряженно и увлекательно.
В маленьких романах Евгения Пермяка читатель увидит не только "последние заморозки" уходящего прошлого. В них - и уважение к минувшему, без которого писатель и его герои не представляют настоящего. Если "Счастливое крушение" лишь сентиментальный эпизод в судьбе юноши, едва не оказавшегося на переломе классовых боев "пленником прошлого", то в романе "Бабушкины кружева" минувшее причудливо переплетается с настоящим и во многом объясняет его. В "Сольвинских мемориях", которые сам автор склонен считать "романом-пересказом", "семейной хроникой", последовательно хронологически прослеживаются судьбы потомков декабриста Глебова, сосланного на Сольвинский завод...
Почти все маленькие романы Евгения Пермяка написаны в сказовой манере. Ни один из них не обходится без вставной сказки, прочно связанной с повествованием и многое проясняющей в идейном замысле всего произведения. Сказка "О Жалевой правде", органически включенная в сюжетную ткань "Сольвинских меморий", сказочные образы и характеристики определяют жанровое своеобразие лучших маленьких романов Евгения Пермяка - "Царство Тихой Лутони", "Очарование темноты".
