Данный текст ни в коей мере не претендует на документальность. Разрешается любое использование данного текста в некоммерческих целях со ссылкой на автора.

СПб. Апрель 2022

[email protected]

В этом месте главным был кот Васька, и лишь повариха тетя Люда могла хоть как-то претендовать на эту роль, да и то, без особой надежды на успех. Лишь Ваську обитатели этого дома встречали радостными возгласами. А манной каше или даже компоту кто-то так радовался? То-то же.

Бывало, к концу дня Васька даже жалел, что не остался на улице, прошедшее десятки детских рук тело болело, а шерсть на загривке даже вытерлась от многих поглаживаний. Что делать, у каждого своя работа, и он это понимал. Лишь двух вещи не укладывались в его маленькой рыжей голове: почему человеческие котята так и оставались слепыми, и как они жили до него?

А ведь прошло всего семь лет, как нянечка тетя Валя нашла маленький рыжий комочек под крыльцом интерната и не преминула сообщить об этом своей подруге

– Глянь Людка, кого я нашла

– Симпатичный. Себе заберешь? – отозвалась повариха, серьезных габаритов дама под 50 с ярко рыжими крашеными волосами

– Да куда, у меня и так двое

– Где двое, там и третий не помешает. Я и мужу так говорю. Твой-то точно не против будет – юмор поварихи деликатностью не отличался. Муж Валентины уж 10 лет как помер, и что было тому причиной: слабое здоровье или ежедневно употребляемая водка, было уже не важно. Валентина грустила не долго, но натерпевшись от алкаша, больше замуж не собиралась, да и не взял бы никто. Было ей тогда уже за 50, из имущества покосившийся домишко в частом секторе, да доставшийся от мужа кредит на 2 тысячи, при зарплате в 5. Ещё был брат-летчик где-то в России, которому она каждый Новый Год посылала открытки, но последние 15 лет ответа не получала.

– Да взяла бы. Так то, мальчик, а у меня две девочки. Котят куда девать буду?

– Топить. Да и этого туда же. Надо, так подсоблю – предложила Люда

– Дура, что ли. Вон, смотри совсем как наши, слепыш еще. Предложу директорше, может, разрешит здесь оставить

– Сама ты дура. Директорша может и разрешит, а вот докторша точно нет. Негеенично, скажет

Примерно так и случилось. Директриса, Полина Александровна не возражала, но поставила два условия: за животным сама убирай и врач интерната не против. С первым проблем не было, а вот со вторым могли возникнуть сложности.

Врач, Светлана Николаевна лишь год назад закончила ординатуру и была полна надежд и планов. Пришлось брать Ваську на неделю домой. Кошки обрадовались, котят у них никогда не было, и материнский инстинкт заработал на полную катушку, Васька был постоянно вылизан и обласкан. Утомляло лишь то, что кошки постоянно его прятали то ли друг от друга, то ли от хозяйки, и пока Васька не научился жалобно попискивать, найти его было нешуточной проблемой.

За неделю Васька немного округлился, а Валентина подготовилась к встрече с докторшей. Для этого был призван отрабатывать старый долг соседский подросток Витька, который неосмотрительно пытался ободрать единственный куст крыжовника в огороде Валентины и был пойман на месте преступления. С помощью Витьки была составлена речь с использованием разных умных фраз из Интернета: тактильные ощущения, мелкая моторика и много других. Слова эти в голове нянечки совсем не держались, пришлось делать шпаргалку, которая, впрочем, так и не пригодилась. Васька для встречи с докторшей был помыт дорогим шампунем, тщательно причесан, на шею повязан нарядный синий бантик, который котенок поначалу пытался сорвать, но быстро утомился и заснул.

Был май, Светлана Николаевна была влюблена со всей пылкостью юности, думала лишь о предмете своей страсти и сдалась без боя, лишь строго заявила, протирая носимые исключительно для солидности очки: «Пусть живет. Но если у кого будет на него аллергия – заберете в тот же день». Вот так Васька и оказался на должности всеобщего любимца с полным пансионом. Персонал его уважал, и было за что.

Детей было несколько десятков, кто-то осторожно гладил его за ухом, а кто-то и прижимал к себе изо всех своих ребячьих сил. Васька когтей ни разу не выпустил, лишь иногда глядел с укоризной, что, впрочем, обитатели интерната видеть не могли. Вечером и утром Васька в одно и то же время приходил к тете Люде на кухню за едой и с достоинством съедал всё, что давали. Но за хозяйку считал лишь Валентину, был предан ей безоговорочно, и когда она дежурила по ночам, что было 2-3 раза в неделю, приходил на пост, терся о ноги и засыпал на специально выделенном ему застиранном байковом одеяле.

Все кончилось в один день по желанию одного человека.

Васька всегда боялся фейерверков, на Новый год прятался под кровать и дрожал, тараща из темноты большие зеленые глаза. А тут взрыв, да такой, что даже окна на фасаде к чертям повыбивало, а Васька как назло в это время погулять вышел. Любил он после трудового дня и заслуженного ужина обозреть окрестности, а если повезет, то и познакомиться поближе с окрестными кошками.

Испуганный Васька побежал и бежал, пока лапы не перестали слушаться. Потом прятался в каком-то подвале, где было сыро и темно. Наутро выглянул в подвальное окно, где-то недалеко громыхало, пусть и не так как вчера, но тоже неприятно. Заснул. На следующий день все стихло. Васька проснулся, попил из лужи, есть не хотелось. Осторожно выглянул в окошко и потихоньку побрел в сторону интерната. Привычные для него улицы поменялись, появились обломки, дымился какой-то дом, пахло фейерверками и гарью. Но больше всего пугало отсутствие людей. В это время все шли на работу, а сейчас никого. Непонятно. Наконец добрел до интерната. Здание почти не пострадало, лишь не было стекол, да на стене были непонятные щербинки. Дверь закрыта и никого не слышно. Дошел до задней стороны здания, здесь Ваське повезло.

Коля, подсобный рабочий, заколачивал досками запасной вход и курил неизменную беломорину

– Васька, живой. А наши все уехали. Еще вчера всех в автобус посадили и вперед. Говорят вроде к полякам или к немчуре. Дожили. А я тут за главного остался. Мне уезжать никак нельзя, семья, понимаешь. Ладно, переживем. У меня отец всю войну тут просидел под немцами, и ничего. На-ка вот, ешь бутерброд, с сыром. Я б тебе домой взял, да жена не разрешит, строгая она у меня. Вчера уж как выпить хотел, так не дала. Ну и ладно – Коля затушил бычок о крыльцо и примолк на минуту – Тут ведь такое дело. Валентина то померла. Вроде, сердце не выдержало, в городской морг забрали. Похоронить бы надо, да кто сейчас этим заниматься будет. Вроде брат у неё есть, да как его сейчас найдешь. Такие вот дела.

Васька доел бутерброд с сыром, не побрезговав и булкой, и пошел. Здесь его ничто не держало. Надо идти, искать хозяйку и своих подопечных. Дошел до большого здания, где стояло много автобусов не любимых Васькой за запахи бензина и железа. Он устал, саднили пораненные осколками стекла подушечки на лапах, хотелось поспать.

Вдруг Васька услышал звуки детских голосов из автобуса неподалеку. Подошел к открытой двери и, промедлив пару секунд, устремился вовнутрь. В проходе стояли женщины и дети, все что-то одновременно говорили, на крадущегося по проходу кота никто внимания не обратил. Осмотревшись и принюхавшись, Васька понял: дети не его, надо было начинать поиски заново. Но в это время где-то неподалеку раздался взрыв, все загалдели ещё громче, напугавшийся Васька проскользнул под задние сиденья и притаился там. А ещё через минуту двери закрылись и автобус поехал.

Ваську нашли только через час, многочисленный детский плач и крики мам почти сразу прекратились, всем хотелось погладить «кису» и чем-нибудь покормить. Водитель смотрел на дорогу и делал вид, что не замечает внепланового пассажира.

Васька нежился в лучах внимания, утраченный смысл жизни был обретаем заново и он первый раз за последние 3 дня с удовольствием поел.