Соседи, быть может, ради того, чтобы оправдать свои бесчисленные поражения, с неприкрытой завистью и опаской твердили, что легендарные скифские воины обладают особым воинским искусством, сродни древним богам. «… Ни одному врагу, напавшему на их страну, они не дают спастись; и никто не может их настичь, если только сами они не допустят этого»3. Скифы были прекрасными наездниками, стреляли из лука с обеих рук, хоть верхом, хоть пешими, а в рукопашных схватках, особенно в ножевом бое, не знали себе равных.

Со временем канули в Лету бесконечные кровопролитные сражения за пастбища и добычу. Племена разделились, многие пытались вести более размеренный и спокойный образ жизни, но воинское мастерство по-прежнему оттачивалось до блеска. Много воды утекло с тех пор… Беспощадное время всё расставило по своим местам – нашлись-таки враги, исхитрившиеся растащить на части великую Скифию, а остатки древнего народа сколотов растворились в окрестных племенах…

С детства Майпранг заслушивался рассказами немногих оставшихся в живых седых как лунь стариков, деды и прадеды которых ещё помнили золотые времена. Пробираясь тайком к костру, где вечеряли старшие, он, затаив дыхание, внимал легендам о таинственном союзе древних скифов и прекрасных воительниц-амазонок, положившем начало его народу – народу сарматов. К слову сказать, сарматы стали для соседей не меньшей головной болью, унаследовав воинственный нрав и боевые навыки от своих славных предков. Да только сейчас это не имело ровным счётом никакого значения.

Прежний вожак, отец Майпранга, ещё пытался всеми силами собрать воедино разрозненные остатки сарматских племён. Он уже понимал, что одной войной им не прожить, и делал всё для того, чтобы народ его процветал и ни в чём не знал нужды, но с его бесславной гибелью в существовании последнего сарматского племени была поставлена жирная точка. Стая редела, новые волчата появлялись на свет всё реже, многие из них умирали ещё во младенчестве. Да и ясно было, что пустошь, на которой была стоянка, чужаки рано или поздно обнаружат, а деваться-то с неё и некуда. Выхода Майпранг не видел – спасти его племя могло только чудо…

…Неожиданно отвлекшись от тягостных дум, он натянул поводья и прислушался – что-то было не так. Молодой волк втянул ноздрями воздух. Природное чутьё не могло обмануть: в лесу, совсем рядом, был кто-то ещё. Враг? Засада? Воин обвёл взглядом возможные ближайшие укрытия. Есть! Человек прятался в кустах близ скалы по левую руку. Майпранг спешился, сделал вид, что поправляет седло, отвлекая внимание, и незаметным движением увёл лошадь в сторону. А потом бесшумно и молниеносно напал с тыла…

Уже с ножом в руке и захватив противника мёртвым хватом, он успел понять – тот безоружен, что и остановило в последний момент клинок у горла жертвы. Мгновение спустя волк, окончательно уверившись, что опасности нет, опустил оружие и ослабил хватку. «Противник», что-то пискнув, вырвался и, тяжело дыша, привалился спиной к скале. Жёлтые глаза Майпранга расширились от удивления – перед ним стояло нечто! Поначалу воин решил было, что паренёк из местных, однако добротная одежда, чистая белая рубаха и расшитый жилет вряд ли могли принадлежать кому-то из крестьян. Неужто из богатеньких? Княжич залётный??? Вот удача!

Всё это пронеслось в голове Майпранга за пару секунд, но в следующее мгновение он вдруг сообразил, что к мужскому полу пойманное существо не имеет никакого отношения. Девка! Переодетая в мужское платье, с короткими волосами, но девка! Причём, не из местных, судя по внешности и странной одежде. Девка, прижавшись спиной к скале, мелко подрагивала всем телом, тяжело дышала и дико вращала вытаращенными серо-зелёными зенками. В целом вид представляла настолько потешный, что Майпранг невольно ухмыльнулся, показав острые зубы.

Девица вращать глазами перестала, но трясти её продолжало по-прежнему. Тем более, что стук лошадиных копыт позади возвестил об остальных подъехавших воинах.

– Что ты церемонишься??? Прирежь его, бери, что есть, и поехали! – послышался недовольный голос Катиара.

Не успел Майпранг ответить, как вожак спешился и подошёл ближе.

– Ха, братцы, да это баба! Хорошая награда нам за труды праведные! Оприходуем прямо здесь, а понравится – с собой прихватим! – без лишних церемоний Катиар протянул руку к девице…

***

…Аглая была уверена, что спряталась очень хорошо, поэтому нападение с тыла было столь неожиданным, что она даже напугаться не успела. Только позже пришло осознание, что клинок был прямо у горла всего мгновение назад. Правда, хватка практически сразу ослабла, и девушка, инстинктивно отскочив к скале, прижалась к ней спиной, а потом решила, что спятила – перед ней стоял молодой парень самой неожиданной и фантастичной внешности.

Ростом немного выше её, довольно широкоплечий, но мускулистый и поджарый. Тёмно-русые волосы, отливавшие рыжиной в скупых лучах осеннего солнца, пробивавшихся сквозь поредевшую листву, собраны с гладко выбритых висков на макушку и затылок и закручены сзади в «конский хвост». Насколько Аглая помнила, такую причёску в древности носили воины, да и одежда незнакомца больше походила на умело изготовленные доспехи: коричнево-красная длиннополая куртка то ли из кожи, то ли из плотной ткани, запахивающаяся справа налево, зауженные шаровары и невысокие сапоги. На поясе болтались пустые ножны, короткий меч парень всё ещё держал в руке, и бросив взгляд на сверкающее острое лезвие, девушка содрогнулась. Замечательно, конечно, что её не прирезали, но дальше-то как? Что вообще происходит???… Ухмылка воина «добила» её окончательно. Чуть не порешил, а теперь веселится! Внезапно привлекли внимание его янтарно-медовые глаза, неожиданно светлые на смуглом обветренном лице.

Последней каплей стало появление остальных всадников. Впереди верхом на гнедом жеребце ехал здоровенный мужичина весьма неприятного вида, которого девушка однозначно определила, как вожака этой шайки. Мрачный взгляд из-под густых бровей однозначно не располагал к доброму приветливому общению, а приглядевшись, Аглая на пару мгновений оцепенела – через правую щёку предводителя шёл кривой безобразный шрам, терявшийся где-то в районе уха. Проще сказать, что правого уха у вожака не было вовсе! Да-а, с таким типом договориться будет сложно…

Поначалу было подумалось, что её угораздило наткнуться на компанию «ролевиков» – фанатов каких-нибудь древностей, но чем дальше, тем больше это предположение казалось всё более неуместным. Для дилетантов эти ребята были слишком хорошо экипированы, а для «профессионалов» вели себя чересчур вольно. Девушка знала, что в нескольких метрах, за соседним кустом – путь к спасению, обратно в «её» лес, но почему-то была уверена, что удрать вряд ли получится.

Вообще, всё, происходящее вокруг было… неправильно! И когда всадники подъехали, соображала она уже совсем плохо – впору в лучших традициях дурного водевиля закатить глаза и кувыркнуться в обморок, но стоило вожаку грубо схватить её за плечо, незатейливо сообщив о своих гнусных намерениях, накопившийся адреналин просто «вышел из берегов». Аглая размахнулась и, не особо понимая, что творит, со всех оставшихся сил впечатала кулак в плотоядно ухмылявшуюся кривую физиономию. Помирать – так с музыкой, как говорится…

Мужчина пошатнулся, больше от неожиданности, чем от силы удара, потом взревел от ярости и бросился на девушку. Мгновенно, как тень, вырос между ними молодой воин, выставив вперёд клинок.

– Прочь, полуярок! – рассвирипел вожак.

– Моя добыча, Катиар! Я её взял!

– Добыча волка – добыча стаи! Ты хорошо это помнишь? – вожак позеленев от злости, уже выхватил один из своих ножей, но с места не двигался.

– Стаи! Вот и отвезём её в стаю! – парень оставался непреклонен.

– Я могу твою добычу отобрать, забыл? Или станешь перечить вожаку?

– Отвезём в стойбище. Пусть боги решат! – не уступал воин.

Катиар зло сплюнул и, развернувшись, размашисто зашагал к своей лошади: