Нужно переступить через себя. В мире, где царствует Вспышка, нельзя быть одним. Даже в Пороке враги могли дышать тебе в затылок. Кажется, каждый был врагом друг другу.

Он не предлагал встречаться, просто в один момент взял все в свои руки. Да и не нужно было слов. Они из покон веков были лишь пылью, которые так часто бросали люди в глаза. С ним было одновременно хорошо и дискомфортно. Он обнимал, целовал, выражал свою любовь, когда девушка не делала ничего. Чувствовала себя лицемерной сукой, но ничего не могла с этим поделать.

Она не любила его как мужчину. Он был самым хорошим братом, но ничем более.

Норма вытерла скатившуюся слезу по щеке и сжала кулаки. Она будет сильной. По-другому быть не могло. Любовь закрепляется временем, а она слишком молода, чтобы разобраться в своих чувствах.

Неожиданно идеальную тишину нарушил стук дверь. Девушка немного напряглась. Она никак не могла предположить, кто там может быть. Первой мыслью было, что это Адам, которому очень часто не спалось.

— Открыто, — оповестила Норма и быстро вскачила на ноги. Вместо Адама в комнату вошла мама. Девушка не могла поверить глазам. Неужели она почувствовала ее боль и все это было не детскими надеждами. На уголках глаз тутже поступила новая порция слез, но Норма выдавила из себя горкую улыбку.

Ава бесшумно подошла к девушке и поцеловала лоб. Норма с дрожью выдохнула горячий воздух и прикрыла глаза. Мама вытерла покатившиеся слезы и тепло улыбнулась.

— Почему ты никогда не закрываешь дверь? — Норма нервно хихикнула и прижалась к груди матери, как делала всегда, когда ей было страшно. Ее бугало собственное будущее. Ава не спрашивала, почему девушка раскисла. Ее просто хотело успокоить и поддержать свою дочь.

— Я понимаю тебя, твое волнение. Первое серьезное отношение. Но ты же знаешь, что Адам не даст тебя в обиду. Он любит тебя. Горячо.

Норма открыла глаза и перестала дышать, напрягая каждую клеточку на теле. Сердце в груди ныло от безысходности ситуации.

— Я тоже, мам.

***

Норма деловито развалилась в рабочем кресле и разбирала бумаги, думая про отдельные личности группы А. Билл, на которого она делала все ставки, свихнулся, не смог выдержать того ужаса, что происходило в Лабиринте, не собрал все силы в кулак, зато Минхо, которого не было видно и слышно, проявлял первые лидерские качества. Норма до последнего сомневалась в его способностях, надеясь внутри в скором выздоровлении Билла. Интуиция не могла подвести девушку.

Она держала в руках три досье, облакотившись в спинку кресла, и смотрела в лицо Минхо, Билла и Ньюта. Здоровья последнего ей очень не нравилось. И сейчас идет речь не о физическом, а психическом. Он был уставшим и избитым судьбой. Все эти события в Глэйде могли сломать его. Девушке хотелось забраться ему в голову и узнать о чем так часто думал парень.

Голова была тяжелой. Давно надо было закончить работу, но девушке так не хотелось возвращаться в их совместную с Адамом комнату, которую они обязались называть домом.

У Нормы чуть не разорвалось сердце, когда Адам подошел бесшумно к ней со спины и обнял ее за шею. Он тяжело дышал прямо ей затылок, горячий воздух словно обжигал волосы как плойка, которой Норма когда-то часто пользовалась. В горле запешлило, мурашки покатились вниз по рукам, оставляя за собой холодные шаги по коже.

Адам не понимал, что с ним происходило, но в последнее время он словно ощущал страх своей Нормы и ему это нравилось. Нравилось, когда она вздрагивала и часто дышала, когда он подбирался к ней из-за спины. Ловко и неожиданно, как голодный хищник. Нравилось оставлять свои поцелуи на ее ключицы и на кончике носа, вести линию по лебединной шеи, кусать мочку уха, медленно возбуждаясь и упиваться своим превосходством.

Норма манила, Норма влекла, Норма звала следовать по пятам.

— Ты сегодня задерживаешься, — тихий шепот прямо возле уха. Он обжигал Норму, но по телу все равно отчаянно проходился холодок.

— Много работы, еще не скоро освобождусь.

Опять работа. Норма уже устала ею прикрываться, а Адаму уже осчертало слушать одну и ту же отмазку. Он вздохнул и весь его настрой куда-то исчез. Вдохнув сладкий аромат ее духов, он остронился от своей девушки, чтобы разместиться на полу напротив Нормы и расположился между ее ног. Ему было абсолютно наплевать, что она была в юбке, что она часто оттягивала ее, потому что она высоко отдергивалась.

— Адам… — девушка попыталась откатиться от него на кресле, но парень упустил свою голову ей на ногу, одной рукой слегка держась за ее бедро.

Норма встревоженно подняла глаза на камеру.

— Мама поймет, — поймав ее взгляд, он поцеловал ее коленку.

— Что ты хочешь?

— Ребенка, — резко отозвался парень, извинившись в лице. Норме показалось, что на секунду она посмотрела на своего друга-Адама, а не на мужа. Его лицо такое чистое и бескорыстное. С ним происходило в последнее время что-то очень странное: часто менялось настроение. Ввел себя с ней то нежно, то грубо. Особенно когда речь шла о сексе.

— Мы же все обсуждали: нам еще рано, — девушка осмелилась резко ответить Адаму и попыталась встать с кресла. На этот раз парень позволил ей это сделать. Норма быстро поправила свою юбку-карандаш, посмотрев прямо в карие глаза парню. Он не отрывал от нее взгляд. Девушка откашлилась и прошла к своему рабочему столу, раскладывая важные документы по нужным папкам. Парень поднялся на ноги и приблизился к ней. Она пыталась не смотреть на него, но Адам сам поднял ее голову, чтобы видеть ее глаза и поправил выбившуюся прядь. Легко поцеловав ее в губы, парень присел на край стола.

— Мы не обсуждали, ты на этом просто настояла. Но когда, как не сейчас. Нам уже по двадцать два, мы счастливы и молоды. Нам просто необходим ребенок.

— Я не готова.

— Почему? — Норма замерла на месте. Потому что она не могла гарантировать себе жизнь в дальнейшем, не то что собственному ребенку. Но объяснять все это Адаму не было ни сил, ни желания, да и он бы ее не понял, оставалась только бежать, как делала всегда Норма, когда застревала в тупике. Девушка схватила ключи от их комнаты, которые лежали на столе и, развернувшись, хотела уже уходить, как ее остановил Адам.

— Почему? — потребовал тверже парень.

— У меня голова болит.

— Почему?!

— Адам, мне больно, — рука, которая держала аккуратную ладонь девушки, резко сжалась.

— Почему?!

— Я не хочу, понимаешь, не хочу! — выкрикнула со всей злости Норма и посмотрела на Адама. Он был в настоящей ярости. Глаза почернели так, что почти слились с зрачком.

— Дрянь.

Норма чуть не упала на пол, согнувшись, как старушка. На щеке очетливо остался след от ладони парня, покраснев, выделяя границы. В ушах стоял звук пощечины. Она подняла глаза на ошарашенного парня, который сам не верил, что сделать это.

***

Норма смогла переступить через себя и простить Адама за ту недавнюю выходку, ради мамы, которая была вся не своя после недавней выходки. Сам Адам тоже видно переживал. Уходил на диван, не беря собой даже подушки.

Сейчас они расположились на диване, Норма читала вслух художественную книгу, а головка Адама покоилась на ее коленках. Парень не слушал девушку, рассматривая ее рельефное лицо, и думая про себя, что ему повезло.

Норма же наоборот углубилась в чтение, сопереживая главным героям, что даже не замечала, что все время Адам не отрывал от нее взгляд. Она была очень милой, когда была увлеченна чем-то.

Хотелось остановить время, чтобы этот момент длился очень долго. Чтобы они всегда были вместе и никогда не расставались. Адам не много было нужно от жизни. Просто, чтобы под боком был родной и любимый человек.

Рука Нормы опустилась в густые волосы парня. Адам тутже почувствовал запах ее кожи. В одно мгновение парень забыл про существование Нормы, остранив взгляд.

Ее кожа… Она не может быть такой девственной белой, как первый снег, не может быть такой тонкой, что видны узкие темно-синие вены, не может быть такой манящей.