Она опять оказалась в отвратительном месте, где было убито не мало молодых душ. Порок одержим найти призрачное лекарство. Фекла не верила, что из крови иммунов можно извлечь что-то такое, что спасет миллионы людей от неиминуемой гибели, даст второй шанс на жизнь.

Солнце так жестоко поступило с ними. Вспышка опустилась на их землю и так жестоко поглумилось над людьми.

Ее шатало из стороны в сторону. Ужасно мутило, глаза покрылись будто пленкой. Ей не было так плохо, даже после жутких экспериментальных таблеток, что она глотала каждый день. Девушка давно бы упала, если бы не упиралась об стену.

Трудно было делать шаги, трудно было дышать. Трудно было так жить.

Воздух приходилось ловить ртом. Сердце стучало в висках. В голове было пусто, лишь одна маленькая мысль до сих пор держала оборону. Ей не хотелось упасть звездочкой на этом всегда холодном полу.

Холодное как сердце у советника Авы Пейдж. Эта женщина сделала ее жизнь настоящим кланком. Это она причинила ей много горя. Это из-за нее умер самый дорогой для Феклы человек.

Она ненавидит Аву Пейдж. Ненавидит всеми фибрами.

Вот и показалась нужная дверь. На удивление, медики сами вышли ей навстречу. Мужчина в белом халате в последний момент подхватил изнеможденную Феклу.

Девушка словно находилась во сне. Все мелькало и мигало. Голова казалось до ужаса тяжелой.

Веки насильно закрывались, но девушка из последних сил пыталась не провалиться в сон. Фекла должна знать, что с ней будут делать. Она не может доверять никому. Не в это время.

Медики кружили над ней. Они что-то измеряли, что-то кололи, что-то проверяли. Их движения Фекле казались заторможенными, словно в замедленной съемке.

Девушке не хотелось смотреть не в чьи лица. Она отвернулась, поймав хороший момент, когда все медики отстранились от нее на секунду. Фекла позволила закрыться глазам.

Ей хорошо.

***

Маленькая Холли всегда боялась метро. Здесь было темно и страшно. В поезде собиралось слишком много неприятных людей. Однажды ее напугал рыжебородый байкер с огромным шрамом на лице. Он был ужасным. Но как оказалось этот мужчина был очень добрым. Байкер подарил ей игрушку и мило улыбнулся.

Где интересно сейчас он? Выжил ли вообще этой добряк?

Холли видела мертвые тела людей. А раньше, смотря в окно машины, можно было увидеть зеленые деревья и процветающий луг.

Все это выжгло солнце. Холли любила свет и страшилась тьмы. Светило очень подвило их. Подвило все человечество. А когда-то люди поклонялись этой звезде.

Лица, собравшихся людей, можно было разглядеть благодаря фонарям метро. Было несколько взрослых среди множество детей. Некоторых она знала, некоторых видела впервые.

Женщина в белом успокоила Томаса. Ему было страшно и тоскливо, также как и Холли. Как и всем остальным.

Томас. Новое имя этого мальчика. Холли не могла привыкнуть к другому имени, да и Фекла сказала, что и не нужно.

Эти имена им дали родители и никто не имеет право их менять. Эти люди хотят стереть все, что у них было раньше. Все до мелочей. Они не позволят делать с ними, что им вздумается. Нужно давать отпор. И отрицание новых имен маленький шаг к противостоянию.

Холли всегда хотела быть похожа на Феклу. Она никогда не давала себя обижать. Один очень вредный мальчик вечно задирался, так Фекла побила его. Конечно, все закончилось скандалом двух семей, но дело не дошло до полиции.

Фекла не любила платья, отдавала больше предпочтения джинсам. В них можно было попрыгать и побегать и не нужно было волноваться, что что-то там задереться и будет открытым.

Девочка любила своих сестер, но очень ждала появления братика. Но он не родился. Умер вместе с матерью. Раньше она не любила детей, думала, что все внимание переключится на маленьких, но она быстро поменяла мнение, когда родители привели в дом Холли. Она не была им родная, но очень была похожа на них.

Последние полгода было неспокойно. Мама была сама не своя. Она часто запиралось в туалете и открывала воду. Что делала эта женщина нельзя было определить из-за журчашей воды. Фекла часто прикладывала ухо к двери, но это не помогало.

По телевизору все больше упоминалось о какой-то неизлечимой болезни и о смерти людей. Правда по ящику скорбили лишь смерть богатых и влиятельных персон. Такая кучка биомусора, как они, им были не нужны.

В один день мать убила себя. Наглоталась таблеток. Она была заражена и не хотела становиться монстром. В своей последней записке она попросила Феклу следить за младшими сестрами, а их, в свою очередь, слушаться ее.

Когда же и отец заразился, то он отвез их в очень странное место и уехал. Фекла до сих пор не знает, что с ним.

Оставил. Бросил.

Фекла стала для девочек одновременно и матерью и отцом. Среднюю она учила всяким хитростям, младшей же делала куклы из подручных материалов.

Холли посмотрела на Феклу. Она держалась ровно и буквально излучалась уверенностью. Ее брови хмурились, как только она попала в Порок. Женщина в белом постоянно твердила, что Порок — это хорошо. Но это не так.

Когда они отказывались есть, их кормили насильно. У Холли до сих пор болели щеки. Сестер первые два дня держали в отдельной медицинской палате. Каждую секунду их рассматривали врачи и вели на разного рода процедуры. Все было в порядке. А дальше их подключили к какой-то машине, и они отключились.

Никто из них не оказался иммуном.

Их везли в другое место. Холли очень волновалась, но Фекла как могла поддерживала ее. Она держала девочек за руки всю дорогу.

Фекла смотрела на девочку, которая пыталась встать с места, но ее удерживал громила. Она уже один раз заступилась за малышку, но военный лишь рыкнул. Женщина тоже сделала замечание, но мужчина словно не услышал ее.

Он был зол. Зубы были железно сомкнуты. Безусловно, солдат знал эту девочку. Видел один раз, но ему хватило. У нее были глаза Риты. Его любимой жены, которая родила ребенка от другого.

Предательница.

Военный Порока одновременно любил и ненавидел эту женщину. Он хотел удушить ее собственным руками, но она сама сдохла от заразы.

Эта девочка напоминала его. Такой же подбородок с ямкой, такой же прямой нос, такие же русые волосы. Больше всего на свете ему не хотелось видеть эту оборванку, но как назло его определили смотреть за детьми. Они ему нравились, но только не она.

Сейчас и должность пса казалась милой.

Эту девочку словно не воспитывали. Она не хотела сидеть на месте, протестовала и постоянно чего-то хотела.

У нее Ритины глаза, но все остальные досталось от отца.

Солдат представлял, что эта девочка Хантер. Его ладонь, что держала миниатюрную ручку, медленно, но крепко сжималась. Девочка начала бунтовать еще сильней. Он не слышал ни ее голоса, никого другого.

Злость отравила его мозг. Он никогда не чувствовал себя так отвратительно. Видно, солнце и над ним поглумилось.

Девочка не выдержала и закричала.

— Заткнись, — рявкнул мужчину, еле сдержавшись наговорить что-нибудь лишнего.

Тут не выдержала Фекла. Она опустила ладони сестер и резко встала.

— Как вы смеете?! Она еще ребенок.

Точка кипяния у солдата достигла своего пика. И последней каплей была эта темнокожая. Он отолкнул ненавистную для себя девочку, так, что та ударилась головой, и двинулся к Фекле. В этот момент девчонка потеряла свою уверенность и отшагнула назад.

Но вдруг на защиту сестры встала Холли. Она не успела сказать и слова, как получила прикладом по лицу. Ее мир превратился в одну большую точку.

Фекла от шока непроизвольно села на место. Пуля поразила лоб свихнувшему солдату, но Фекла даже не вздрогнула. Она смотрела на свою девочку, что словно сидела на полу. Девочка будто выпала из этого мира, и даже ошеломленный крик детей не привел ее в чувства.

***

Темнота нравилась Фекле. Она любила спать ночью без ночника, когда девочки бы не шагнули в мрачную комнату. Сейчас же он наводил ужас.