Энди нехотя просыпается. Кто-то очень настырно дергает его за плечо. Открывает глаза, оборачивается и видит в темноте чистое лицо Хизер. Ее пшеничные волосы щекочут ему грудь.

— Вставай, — требует она и улыбается.

— Зачем? — недоумевает Энди. А может, он просто спит? Щипает себя за руку, но образ Хизер не исчезает. Та только тихо смеется над ним. «И что тут смешного?» — корчит смешное обиженное выражение, от чего Хизер уже готова разреветься от смеха. Она пытается не шуметь, поэтому кажется, словно она задыхается или так своеобразно кашляет.

— Я хочу кое-что тебе показать, — задорно изрекает она и прикасается к его руке. Сердце уходит в пятки, но Энди сжимает ее ладонь в ответ. Хизер мило улыбается и, как можно осторожней, шагает через спящего Виктора и Бакстера. Энди отмечает, что Рика нет на месте. Наверное, бродит по дому в одиночестве. Как, в общем-то, и любит.

Энди осторожно встает с постели. Благо, он спит на самом краю. Половицы под ногами немного скрипят, и Энди оборачивается на Стрикена, который беспокойно ворошиться. Он переворачивается на бок и обнимает Кери. Одеяло слетает с него, прикрывая только ноги, и Энди поправляет его. Аккуратно обходит спящих и спешит выйти из комнаты. Там его терпеливо ждет Хизер с верхней одеждой в руках и ее пушистыми пледами.

Не трудно догадаться, что Хизер собирается с Энди устроить вылазку на улицу. Последний немного переживает, но не начинает отнекиваться от этой затеи. Во-первых, он дико хочет провести время с Хизер наедине, во-вторых, в случае чего-то опасного, Хизер окажет ему первую помощь.

Какой же ты беспомощный и слабый, Энди Миллер!

Они идут по коридору в самый конец, к огромному окну. Хизер очень умело открывает его, выходит на козырек дома. Зовет с собой Энди. Тот не так уверено лезет.

— Какой же ты трусишка! — хихикает Хизер. Энди недовольно скрещивает руки на груди. — Помоги мне.

Она пытается оттянуть прочь пленочный, плотный материал, закрывающий матрас. Вдвоем они справляются очень быстро. Энди улыбается Хизер, которая приглашает его присесть. Он приземляется рядом с ней, но между ними остается небольшое расстояние, и это не нравится Хизер. Она пододвигается к Энди ближе, их плечи соприкасаются друг с другом. Сперва укрывает пледом его, после себя.

Они смотрят на небо, которое вот-вот должно пробудиться. Оно остается еще черным, но буквально через пару часов осветится солнечными лучами. В Норвегии дни очень короткие. Вьюга стихла, но на горизонте еще видны мерзкие дымчатые тучи.

Теперь Энди по-настоящему знает, насколько сильна и кровожадна Норвегия. Она и вправду, очень похожа на Снежную Королеву, но она имеет, пусть ледяное, но сердце, когда Норвегия бессердечна. Тот факт, что он не умер, не говорить о ее милосердии. Норвегия, наверняка, собирается его убить при каких-то других обстоятельствах.

Он украдкой смотрит на Хизер.

— Что такое?

— Ничего, — тут же теряется Энди и отводит взгляд. Он еще никогда не разговаривал с девчонками, особенно с такими красивыми, которые не скрывают дикий интерес к нему. Не станет врать, но Хизер нравится ему. Оттого-то сердце у него не успокаивается, стучит, как заведенное. И сам он забывается и очень сильно тупит, когда она обращает взор на него, как, например, сейчас.

Хизер прижимается к нему, совсем как Стрикен, но его друг не дарит такое обжигающее чувство. Что происходит с его телом? То бросает в холод, то в жар. Берет его за руку и переплетает их пальцы.

— Ты можешь сказать мне, о чем думаешь? — нежно изрекает Хизер, начинает поглаживать большим пальцем его ладонь. Ее голос, как бальзам для ушей. Такой приятный, мелодичный, живой.

— Ты очень похожа на Герду.

— Честно? — весело вопрошает она, но вдруг резко грустнеет и опускает взгляд. Шмыгает носом. Энди не понимает, что сказал не так? А может, он ее каким-то образом обидел? Он уже хочет извиниться, как Хизер опускает голову ему на плечо и сильней сжимает его ладонь.

— Герда очень храбрая. Она пошла спасать брата, а мой — умер. Родился мертвым, захлебнулся в утробе. Так папа говорил. А я так хотела иметь братика. Ему бы сейчас было восемнадцать лет. Был бы почти совершеннолетним, — вздыхает тяжело Хизер.

Холодно становится на душе. Наверное, очень больно терять родных.

Энди не помнит родителей. Они оставили его в Доме Уродов совсем младенцем. Он знает, что они были обычными среднестатистическими людьми, без творческих наклонностей. Отдавались работе на заводе во благо всего человечество. Умерли они примерно десять лет тому назад, но, когда Симона, сообщила Энди эту новость, он ничего не почувствовал. Не мог он оплакивать незнакомых ему людей, которых он даже в лицо не видел. Но горько плакал, когда жизнь Кери была на волоске. Белые Люди спасли ее. Совершить самоубийство не удалось.

— Этот мальчик, Стрикен, кем он тебе приходится?

— Лучшим другом.

— А я думала, он тебе брат, — усмехается Хизер.

— Мы совсем не похожи, — изрекает Энди. — Но я очень сильно его люблю. Готов отдать за него жизнь.

— А за меня? — Она смотрит на него, но не поднимается голову с его плеча. Этот вопрос немного приводит Энди в замешательство, но он быстро собирается и отвечает:

— Конечно.

— Врешь, — резко высказывается, — Но я не обижаюсь на тебя. Ты совсем меня не знаешь.

— Нет, правда, готов, — начинает тараторит Энди, и Хизер вновь смеется над ним. Но он не обижается. Это добрый смех.

Неожиданно небо становится совсем чистым и появляется зеленый дымок, который превращается в волну, что слегка дрожит и переливается всеми оттенками. Через несколько секунд появляются изумрудный и синий цвета. И все эти три цвета сливаются, образуют настоящее чудо.

— Северное сияние, — радуется, подобно ребенку, Энди. Хизер реагирует спокойно. Этот пейзаж для нее не в новинку.

— Очень красиво, не правда ли? — вопрошает Хизер. — Я привела тебя сюда, чтобы ты полюбовался северным сияниям. Твои друзья сказали, что вы видели его, но крайне в тяжелом состоянии. Уставшими и замерзшими. А ты, наверное, совсем не замечал этой красоты.

И вправду. Энди было не до северного сияния. Он думал о теплом месте, желал о костре, о котором и речи не шло.

— Волшебно, — произносит как можно тихо, будто боится спугнуть эту красоту.

Хизер улыбается и немного ежится. Энди замечает это и обнимает ее за талию.

Странное чувство сейчас теплится в нем. Но кажется, он знает его название. Влюбленность. По крайней мере, о таких же симптомах пишется в сказках. Ладони покрываются испариной. Сердце готово выпрыгнуть из груди, но у Энди так спокойно на душе. Неужели, в этом холодном ледяном месте, который считается тюрьмой, он нашел себе любовь. От мысли сносит голову.

— Папа запускает фейерверки каждый год в честь моего День Рождения. Вот это событие очень красивое, а к сиянию я уже привыкла.

Энди внимательно слушает Хизер. Это доставляет ему невероятное удовольствие.

***

Рик не смыкает глаз. Дожидается, чтобы все кругом крепко заснули. Но ждать не приходится долго. Буквально через пятнадцать минут все уже сопят. Громче всех, делает это Виктор, пока его Прах что-то разбивает в гостиной.

Отлично. Перед тем, как встать, Рик проверяет, на месте ли украденная шпилька. Да. Он для начала приподнимается на локтях, чтобы удостовериться собственными глазами, что все спят, а не полагаться только на слух. Сомнений нет, все давно находятся в стране Морфея.

Рик встает очень осторожно, чтобы не разбудить остальных. Выходит из комнаты на цыпочках. Оглядывается по сторонам. Нет не единой души. Проходит к комнате хозяев, чтобы убедиться, что они не бродят, как лунатики, по дому. Фостер с Хизер мирно спят на одной кровати.

Просто превосходно. Если гадкий Прах никого не разбудит, то Рику удастся исследовать кабинет Фостера. Он явно лгал насчет украденной дочери, да и шестое чувство подсказывает, что в кабинете есть что-то интересное.

Рик тихими шагами плетется к кабинету. Встает на корточки, достает шпильку. Разгибает ее и вставляет в замочную скважину. Проходит не больше минуты, и дверь уже открыта. Этому приему Рик научился в Доме Уродов будучи подростком. Этот навык, как полагал он, должен помочь побегу. Иса часто ругалась на него, когда ловила за этим делом, но он не останавливался, пока у него ничего не получилось.