Сейчас есть дела поважней.

Дверь за Кристиной закрывается так же, как и в прошлое. Теперь только в будущее, и никакой голос не будет ему напоминать о минувших днях.

Денис присаживается на кровать, звонит репетитору и отменяет занятия, после хватает кожаную куртку. Будет очень холодно. Берёт в последнюю очередь ключи от папиной машины. Выходит из квартиры, быстро запрыгивает в автомобиль и заводит. Резко стартует и направляется в сторону высокого заброшенного здания. Пытается как можно быстрей оторваться от недовольного и удивлённого взгляда матери, которая в это время помогала Кристине загрузить чемодан в багажник.

Ранее психиатрическая больница пугала его. Будучи маленьким, он боялся, что родители отдадут в руки недобрым врачам. Проходя мимо серого здания, он смотрел в окна и видел там детей, таких же маленьких, как и он, и прижимался к маме. Он обещал себе слушаться маму и папу, потому что думал, что в госпиталь кладут непослушных. Прошли годы, но страх к этому зданию не прошёл, но, несмотря ни на что, Денис поднимается на крышу. Он надеется увидеть там Софи. Точнее, он надеется найти её наверху. Денис попытается объясниться с ней, попросит прощение, а там будь, что будет. Он готов получить пощёчину, готов к тому, что девушка оттолкнёт его или не станет слушать. Что ж, заслужил.

Но, открыв дверь на крышу, он никого не замечает. Любимое место Софи пустеет, но вскоре его занимает Денис. Смотря на мир на высоте семь метров, невольно кружится голова и желудок словно сворачивается в трубочку, становится трудно дышать, но через некоторое время всё приходит в норму. Время медленно склоняется к вечеру, и становится всё более холодней.

Она всегда приходила ближе к вечеру. Он будет ждать её.

Люди отсюда похожи на маленьких сошек. Денис смотрит на них свысока, а они на него, как на идиота. Когда он увидел вдалеке маму, Денис резко подскакивает и отходит от выступа. Надеется, что его не увидела женщина. Мама и так в последние дни сидит на валерианке.

Ночь медленно сменяет вечер. Денис, подложив куртку под задницу, смотрит на холодные белые облака, но постепенно в них начинают пробуждаться живые краски. Жёлтые оттенки сменяются оранжевыми, нежно-голубой — фиолетовым. Красок большое множество, и самый тревожный из них цвет — красный. Словно в этот момент должно что-то произойти, но звенит затишье.

Тишина и одиночество всегда были хорошими друзьями Дениса, но сейчас они сильно нагнетали и убивали нервные клетки. Он прождал здесь больше четырёх часов. И видно, прождёт ещё столько же.

Небо начинает темнеть. Денису уже надоедает смотреть на людей и ввысь, жмурясь, но оставшись наедине самим собой, он мог смотреть на себя со стороны. Каким же он был свиньей? Софи пыталась понравится всем не просто так, а из-за долгого одиночества. Да-да, именно из-за него, из-за лучшего друга Дениса. Когда парень сам закрывался от людей, не хотел идти в садик и ни с кем не разговаривал, девушка смотрела в окно из психиатрической больницы и мечтала вырваться из этих четырех стенах. Теперь понятно, почему она почти лизала всем зад. Просто боялась одиночества.

Но разве можно боятся того, чего ты не видишь. Куда больше нужно избегать людей, которые обязательно нагодят тебе в душу, причинят боль и предадут. Так считал Денис. А одиночество будет спровождать тебя повсюду, выслушает, утешит. Нет людей — нет эмоций, нет эмоции — есть покой.

Леша был единственным человеком, которому Денис мог довериться. Конечно, парень может высказать то, что Денису совсем не понравится, но зато честно.

Денис продрог весь до костей. Конечности ужасно отекли и словно покрылись холодной корочкой. Он встает и надевает куртку. Топчится на месте, растирает ладони. Уже почти полдевятого, мама начинает названивать, но Денис не отвечает.

Парень обходит крышу кругом, смотрит вдаль. Неужели она не прийдет сегодня? Денис дает себе двадцать минут, после он уйдет и попытается поговорить с Софи в школе, но эта треть часа переваливаются в два. Парень проверял время, и каждый раз давай себе двадцать минут, но не уходил. Он словно врос в это здание, пустил в холодный бетон корни. За это время телефон провибрировал пятнадцать раз, мама все никак не могла успокоиться. Раз остановилась полицейская машина, обсмотрела место и уехала, видно не нашли не одного шастающегося подростка.

Денис смотрит на часы. Одиннадцать. Софи не прийдет, и парень попросту просидел здесь в холоде и одиночестве. Он прячет руки в карманы, а нос — под рубашку. Согревается своим воздухом и спускается по сломанным ступенькам. Пролетает четыре этажа за считанные секунды. Чуть не падает на поломанной плитке и неожиданго слышит плачь. После гробовой тишины наверху, звуки кажутся слишком громкими и резкими. Сперва Денис думает, что ему кажется, но после понимает, что он узнает этот голос. Софи…

Неужели она все время находилась в здании, когда он ждал ее на крыше? Слышится другой голос. Шварц. Куда же без него? Впереди только темнота, длинный коридор и выбитая насквозь дверь. Он боится. Боится как мальчишка, словно кто-то выскочить из-за угла. Как в глупый играх из мрака модет образоваться человек с перекошенной головой и вышибит ему мозги.

Но Денис не хочет признаваться, что боится совсем не умереть, а встречи с Софи. Куда лучше, когда мужчина будет боятся монстров, чем девушку, которая почти на две головы ниже его.

Хочется развернуться и тупо идти домой, наплевав на Софи и на свое решение, и, наверное, на свои чувства, а точнее на глубокую вину, но сердце отбивает под грудью свой ритм и тянет его куда-то вглубь темноты. Человек, который привык думать головой, сейчас слушает свое нутро, которое говорит идти на звук.

Правда, долго идти не приходится. Пройдя две запертые двери, Денис видит зеленые волосы и почему-то замерает возле вышибанной двери.

Софи, сжавшаяся в грязном углу, плачет и сквозь слезы громко разговаривает с Шварцом, а если быть точным, то проклинает весь жестокий мир.

— Почему люди такие глупые?

— Не нужно винит людей в их же страхе. — Шварц поправляет волосы и переводит взгляд на Дениса. На секунду Денису кажется, что его глаза сверкают в темноте. Становится не по себе. Виктор хмурит брови, но после отворачивается, словно не увидев одноклассника. — Ты хочешь пить? — спрашивает он и подсовывает бутылку воды девушке, та отрицательно мотает головой и оталкивает ее.

— Разве мы опасны? — Софи вскакивает с места, как ошпаренная кипятком, и дико прожигает Шварца взглядом. — Разве ты опасен? — шипит она и наклоняется к нему.

Шварц только грустно улыбается и вытирает пальцами падующие слезы Софи, взяв ее лицо. От этого действия девушка резко отдергивается, но ее поведение нисколько не обижает Виктора.

— В каком-то роде опасны. В первую очередь для себя.

Софи застывает на месте, даже ее тело перестает дрожать от истерики. Она шмыгает носом, переваривает информацию и резко вскидывает подбородок, вмиг встав на метр выше друга.

— И это говорит человек, который хотел суициднуться?

Стрелки часов прекращают свой ход, время застывает, и Денис слышит биение сердце в висках. По рукам бегут холодные мурашки, и парень тупо смотрит на Шварца, глаза которого блестят, как оба фонаря. Когда Денис обращал внимание на Шварца в школе, то думал, что этот овощ ни на что не способен, а одноклассника в то время посещали мысли о самоубийство.

В горле застревает комок. Денис представил, как в один прекрасный день он пришел в занятия, а классный руководитель извистила об кончине Шварца. Конечно, Денис не считал его за человека, но все равно не был равнодушным.

— Заткнись! — Вырывается крик. — Могла бы меня не спасать.

— Не могла. Ты сильный человек, только твой дневник убивал тебя изнутри. Ты зацикливался на своих проблемах и видел только темные стороны мира. Ты совсем никакой не псих, а нормальный человек.

— Наоборот, я самый настоящий псих. Я лечился больше полтора года в психиатрической больнице, видел смерть своей матери и Марго, я убил человека!