В последнее время Этеле посещал один и тот же сон, напоминавший разрозненные кадры какого-то бредового фильма. Ведьмаку снилась Эрика, чувства к которой за время разлуки не угасли. Скорее, наоборот, стали ещё сильнее. Во сне девушка загадочно ему улыбалась, а иногда, весело смеясь, хватала за руку и куда-то вела, повторяя, чтобы непременно следовал за ней. Обычно после этого наступала тьма, скрывавшая то таинственное место, в которое так настойчиво звала его Эрика. На смену одной фантазии приходила другая, пронизанная чувственностью и страстью: Этеле порывисто целовал любимую, сжимая в своих объятиях. Девушка охотно отвечала на поцелуи и смотрела на него с нежностью.

Приятный сон, который ведьмак был не против просматривать снова и снова, хоть каждую ночь, если бы не странное его окончание: всякий раз, стоило сознанию затуманиться желанием, лицо девушки исчезало, будто кто-то стирал его ластиком. А на месте Эрики оказывалась его безумная прародительница, Эржебет Батори, которая тоже была не прочь одарить ведьмака ласками.

Графиня льнула к его груди, касалась лица ведьмака губами и при этом вкрадчиво шептала:

– Ты непременно должен быть с ней. Вы должны стать едины. Только так сможете спасти моё наследие и нашу семью.

Эти короткие, произнесённые томным голосом фразы, ещё долго потом звучали в его сознании.

Сегодня Этеле Батори снова проснулся в холодном поту, с сердцем, бешено колотящимся в груди. Перед глазами застыл образ Эржебет, облачённой в светлое, струящееся складками платье. Даже очнувшись ото сна, Этеле ощущал каждое её прикосновение, словно графиня являлась к нему наяву и исчезала лишь за миг до того, как он открывал глаза.

Запустив пальцы в волосы, некоторое время молодой человек сидел, не шевелясь, пытаясь упорядочить мысли и понять, что же с ним происходит. Подойдя к окну, поднял ролеты, зажмурившись от непривычно яркого зимнего солнца, искрившего снег, укутавший белоснежной пеленой маленький тихий дворик. День обещал быть холодным, но ясным. Идеальный для экскурсии по городу, принаряженному по случаю рождественских праздников.

Молодой человек улыбнулся своим мыслям. Он уже предвкушал, как будет проводить время наедине с Эрикой. Быть может даже убедит её к нему переехать. Другими словами, сделает всё возможное, чтобы пожелания Эржебет из ночных фантазий превратились в такую долгожданную реальность.

На завтрак шла, как обычно, опасаясь нарваться на Криса. Хорошо, Венцель, с которым столкнулась на лестнице, успокоил, сказав, что его разлюбезный сыночек отправился на работу.

В воскресенье!

Оказывается, ведьмак у нас не бездельник, коим я его всегда считала, а трудяга, работающий в строительной компании папочки. Вместе с Этеле, который сегодня, в отличие от Эчеда, бездельничал.

Завтракали в этом странном доме тоже в столовой и тоже под чутким надзором прислуги. Признаюсь, от обилия угощений у меня глаза разбегались. Я разрывалась между воздушными круассанами, горячими тостами, поджаренными до золотистой корочки, и вон теми разноцветными пирожными, обильно политыми кремом и украшенными ягодами.

Напомнив себе, что ночью оприходовала полведёрка мороженого, ограничилась одном маленьким рогаликом и чашкой кофе.

– Есть планы на день? – промокнув губы салфеткой, участливо поинтересовалась Цецилия. – Если нет, Кристиан мог бы показать тебе город. Он скоро вернётся.

Меня передёрнуло. Стоило представить себя в компании ведьмака, который с маниакальным упорством будет выклёвывать мне мозг до самого вечера, как тут же поспешила откреститься от столь щедрого предложения:

– Спасибо, но у меня уже есть экскурсовод. Этеле обещал заехать в десять.

К счастью, в тот самый момент просигналила машина, и я, отправив в рот последний кусочек сдобной радости и запив её глотком кофе, подхватилась.

– Это, наверное, Этеле.

– Только не задерживайся допоздна, – предупредила Цецилия. – Ритуал проведём сегодня вечером. Если ты, конечно, ещё не передумала.

Не передумала ли становиться ведьмой? Однозначно нет! Кажется, я уже успела свыкнуться с мыслью о том, что в скором времени стану волшебницей, и она мне даже начала нравиться.

– К ужину обязательно вернусь, – заверила я гостеприимных хозяев и поспешила на встречу со своим венгерским приятелем.

Цецилия проводила девушку задумчивым взглядом. Откинувшись на спинку стула, побарабанила пальцами по покрытому узорчатой скатертью столу и тяжело вздохнула. После знакомства с Эрикой колдунья бросалась из одной крайности в другую: вернуть девушку обратно или использовать в своей игре. Вот только отступать от задуманного Цецилия не привыкла. Тем более что ни Этеле, ни даже Кристиан так просто не согласятся снова её отпустить.

– Уверена, что хочешь впутывать это юное, невинное дитя в вашу с Габором войну? – исподлобья взглянув на жену, поинтересовался Божик.

– Эрика уже никогда не сможет вернуться к прежней жизни. Она часть нашего мира, и это только вопрос времени, когда она узнает всю правду о самой себе. Будет лучше, если уже сейчас она будет неразрывно связана с кланом Эчедов.

– Привяжешь её к себе с помощью Керестея? – негромко хмыкнул Венцель. – Он будет в бешенстве, когда поймёт. Я уже молчу про Ясмин…

– Это Керестей-то? – усмехнулась колдунья. – Плохо же ты знаешь нашего сына. Он-то как раз против не будет, разве что попсихует потом немного. Кто меня тревожит больше, так это Этеле. Он меня не простит, – тихо закончила ведьма и опустила голову, не желая встречаться с супругом взглядом. Прекрасно зная, что прочтёт в его глазах так и не высказанный упрёк.

Ну а Ясмин… Глава клана грустно улыбнулась. Что ж, в любой войне не обойтись без жертв.

Уже и забыла, каково это – ехать куда-нибудь вместе с Этеле. Вдвоём. Я думала, после ужина между нами ощущалась некая неловкость. Да ничего подобного! Вчера мой зад не ёрзал так усердно по подушке дивана, как сегодня по сиденью машины. Вчера мы с ним (с Этеле, а не задом) остались наедине всего лишь на несколько минут, пока в гостиную не заявилась Йолика, а сегодня… М-да, день обещал быть долгим.

Без воспоминаний общаться с ведьмаком было однозначно проще.

– Как спалось? – нарушил он тишину, от которой мне, если честно, уже хотелось лезть на дверцу машины. Не всё же как зачарованная пялиться в экран телефона и делать вид, что строчу сообщения Изе.

– Неплохо, – коротко ответила я, опустив ночную встречу с Ясмин и её полураздетым бойфрендом возле холодильника.

Сначала аппетит мне испортили, а потом и сна лишили.

Нечисть бесстыжая.

Сама не знаю почему, но после возвращения в спальню я ещё долго ворочалась с боку на бок. Отключилась только под утро, да и те короткие пару часов поспать толком не удалось: мне снилась какая-то бредятина про могилу деда, на которую меня притащил Эчед. Рядом стояла Цецилия в чёрном ретро-плащике и широкополой шляпе с вуалью. Госпожа ведьма всё хватала нас за руки, заставляя наши пальцы переплетаться (хоть я честно сопротивлялась), и при этом шептала какую-то абракадабру.

Заклинание, не иначе.

– Не передумала насчёт переезда? – отвлёк меня от мыслей о венгерских погостах и странных ритуалах Этеле.

Если передумаю, есть риск, что у меня случится передозировка неловкостью. Хватит пока что и передозировки страхом, что испытывала я всякий раз, стоило Эчеду попасть в поле моего зрения.

– Ещё нет, – улыбнулась своему экскурсоводу. – Пусть сначала Цецилия поможет мне разобраться в себе.

– Как бы там ни было, знай, я тебе всегда рад, – напомнил душка-венгр и, к моему немалому облегчению, переключился на нейтральную тему: стал рассказывать, откуда стоит начать знакомство со столицей. – Сначала покажу тебе Старый город. Поднимемся на фуникулёре в Будайскую крепость. От замка улочками Буды прогуляемся до Рыбацкого бастиона и церкви Матьяша. Это самые яркие достопримечательности западной части города.