Человек стоял у окна оранжереи своего особняка и смотрел вниз, туда, где, громко смеясь, бегали и резвились на тщательно ухоженной лужайке его внуки. Это была одна из тех немногих вещей, которые наполняли его чем-то вроде умиротворения: закат и заразительный смех внуков.
- Сэр? - послышался у него за спиной голос дворецкого.
Человек с холеными руками, словно не слыша, продолжал смотреть в окно и улыбаться.
- Сэр, вас просят к телефону.
Он обернулся и увидел, что дворецкий предупредительно держит дверь открытой. На мгновение Человек с холеными руками задержался, задумчиво глядя на идиллическую картину внизу. Потом повернулся к двери и направился к себе в кабинет.
Сумерки казались здесь глубже, лавандовые тени в тех местах, где стояли высокие, от пола до потолка, книжные шкафы, становились почти лиловыми. По углам и на стенах висели, стояли и лежали всевозможные символы богатства и высокого происхождения. Казалось, все эти вещи собрали здесь для хранения и забыли.
Человек с холеными руками, не глядя на роскошную обстановку комнаты, шагнул к письменному столу у окна, где настойчиво мигал телефон. Он поднял трубку и встал так, чтобы можно было продолжать смотреть, как его внуки играют на лужайке в салочки.
- Да, - сказал он.
На другом конце линии раздался знакомый прокуренный голос. Он лаконично сообщил:
- Возникла ситуация. Участники собираются.
Человек с холеными руками вздрогнул: он не любил неожиданностей.
- Положение и в самом деле критическое?
- Да. Встреча назначена на сегодняшний вечер в Лондоне. Мы должны определить новый курс.
Лицо Человека с холеными руками стало жестче.
- Кто созвал эту встречу?
- Страгхолд.
При звуке этого имени Человек с холеными руками мрачно кивнул. Бессмысленно было задавать еще какие-нибудь вопросы. Голос по телефону продолжал:
- Он только что сел на самолет в Тунисе.
Не ответив, Человек с холеными руками опустил телефонную трубку на рычаг. С лужайки донесся детский крик. Человек порывисто шагнул к окну.
Живописная картина веселья внизу, которой он любовался еще минуту назад, теперь была нарушена. Из дома выбежали люди - его дворецкий, домработница, садовник со своими подручными - и поспешили туда, где только что играли дети. Мальчик, его младший внук, лежал в траве на боку. Лицо его исказилось от боли и было белым как полотно. Одна нога была неловко подвернута и придавлена тяжестью его тела. Дворецкий первым подоспел к малышу и, опустившись рядом с ним на колени, стал нежно поглаживать лоб мальчика, одновременно выкрикивая указания остальной прислуге. Когда дворецкий бережно поднял ребенка на руки, Человек с холеными руками выбежал из кабинета. Все мысли о Страгхолде в тот же миг вылетели у него из головы.
В тот вечер он прибыл в Кенсингтон только в начале девятого. Лимузин с шофером тихо проскользнул в круглый дворик и остановился перед парадной дверью большого, но довольно скромного здания из красного кирпича. На двери дома не было ни таблички с именем хозяина, ни номера.
- Страгхолд уже приехал? - спросил Человек с холеными руками у дворецкого, который вышел ему навстречу.
Тот указал куда-то в сторону длинного, неярко освещенного холла.
- Все ожидают в библиотеке, сэр.
Он повел Человека с холеными руками через холл. Еле слышный шелест голосов сделался громче, когда они приблизились к библиотеке. У входа дворецкий поклонился и оставил его одного. Стены большой комнаты были обшиты деревянными панелями цвета грецкого ореха. Единственным украшением служили несколько скромных бронзовых и серебряных вещиц. Посередине комнаты стояли несколько мужчин, которые смотрели прямо в серебристо-голубой глаз телемонитора. На экране шел черно-белый видеофильм низкого качества, какие-то темные фигуры дергались на еще более темном фоне, испещренном "снегом" помех. Когда он вошел, все присутствующие с надеждой обернулись к нему.
Человек с холеными руками внимательно рассмотрел собравшихся, прежде чем присоединиться к ним. Дюжина мужчин приблизительно такого же возраста и внешности, как и он сам - впрочем, такой непринужденной надменности, как у него, ни у кого из них не было. Этих людей немногие знали в лицо, хотя одно лишь слово любого из них могло заставить правительство сверхдержавы пасть на колени. Люди, которые всегда держатся в тени.
В центре группы стоял невысокий худой человек с седыми короткими волосами, одновременно изящный и представительный. Это был тот самый человек, с кем всего сутки назад разговаривал инопланетный руководитель группы переселения. Он чуть дольше положенного помолчал, рассматривая вновь прибывшего, и Человек с холеными руками почувствовал легкий трепет смущения.
- Мы уже начали беспокоиться, - обманчиво ласковым тоном проговорил Страгхолд, словно укоряя любимого сына. - Некоторые из нас прибыли издалека, а вы заставляете себя ждать.
- Мне очень жаль. - Человек с холеными руками склонил голову в знак уважения к Страгхолду. - Мой внук упал и сломал ногу. - Это все, что он мог предложить в качестве оправдания, даже Страгхолду.
Тот, казалось, вообще не слышал его объяснений. Ровным голосом он продолжал:
- Чтобы не терять зря времени, мы, пока вас ждали, просматривали записи наблюдения, которые вызывают еще большее беспокойство.
- Еще большее беспокойство, чем что? - нахмурившись, спросил Человек с холеными руками.
- Мы были вынуждены пересмотреть нашу роль в Колонизации. - Это нельзя было считать ответом на вопрос, однако тон Страгхолда был вполне будничным; он мог бы с теми же интонациями говорить о мелких неприятностях в коммерческих делах. - Проявились кое-какие новые биологические факторы.
- Вирус видоизменился, - пояснил за него другой голос, более настойчивый. Мужчина, которому он принадлежал, достал из пачки очередную сигарету.
Человек с холеными руками, казалось, был потрясен этим известием.
- Сам по себе?
- Этого мы не знаем. - Человек с сигаретой достал из кармана зажигалку. Пока что отмечен только один случай в Далласе.
- Его влияние на хозяина изменилось, - сказал Страгхолд. - Вирус теперь уже не просто вторгается в мозг в качестве управляющего организма. Он развил в себе способность преобразовывать тело хозяина.
