Бенджамин придумал игру, заставив друзей стрелять в него, рубить саблями и пронзать ножами. Они изорвали форму в клочья, но не причинили ему ни малейшего вреда. Он хохотал до упаду.

Цель его заключалась в том, чтобы досадить матери.

Гомер, которого все сторонились из-за уродства, сидел в одиночестве, погруженный в мрачные мысли. Очередная вечеринка, где звенел смех женщин, которых привлек Легион. Неужели они снова над ним насмехались? Женщины всегда смеялись над ним, даже сумасшедшая Полианна. Наверняка она соблазняла его лишь затем, чтобы поиздеваться. И Фрида, эта сука, заявлявшая, будто она его мать… Она бы с радостью куда-нибудь его отправила, чтобы не смущал ее своим присутствием. Как бы она ни притворялась, от проблесков пси-способностей не скрыться.

Всем было все равно. Никто его не понимал – кроме Бена, его отца и иногда того странного юноши Мыша. И он никогда не простит отца за подаренную жизнь. Наверняка тот мог что-то сделать, с такой-то властью и деньгами, – вернуть ему зрение, исправить физические дефекты…

Гомер знал, что отец пытался помочь. Но человеческий разум в минуты отчаяния редко следует доводам здравого смысла.

В такие минуты Гомер ненавидел Гнея Юлия Шторма.

– Гомер? Страдаешь? – послышался рядом голос.

Гомер вздрогнул – подобного сочувствия он никогда прежде не встречал. А чужой жалостью он всегда был готов воспользоваться.

Странно, что он не почувствовал, как к нему подошли. Глаза его были мертвы, но все прочие чувства – сильнее обычного. Казалось, рядом стоял призрак.

– Кто это? – (Голос был незнаком.)

– Майкл.

Ну конечно. Его выдавала способность незаметно подкрадываться и менять голос.

– Чего тебе?

– Просто хотел тебя развеселить. В крепости в последнее время становится слишком мрачно.

Гомер кивнул, хотя, естественно, не поверил ни единому слову. Ди был принцем лжецов и всегда говорил уклончиво. Может, он и в самом деле хотел поднять Гомеру настроение, но лишь с некоей вполне определенной целью.

Для подозрений у Гомера имелись все основания. Будучи слепым, он не мог определить, какое зло замышляет Майкл. Это можно было заметить по выражению лица, да и то лишь на мгновение.

Ди обнаружил ахиллесову пяту Бенджамина. Он получил всю необходимую информацию от самой стойкой защитницы Бена, его матери, попросту послушав ее встревоженную болтовню.

– Хочешь поучаствовать в игре, Гомер? Бенджамин вызывает желающих на поединок. Может, разрешит и тебе.

– Поединок со слепым? Ты совсем рехнулся, Ди?

– Ничего, я тебе помогу. Идем. Бенджамин, Гомер хочет попробовать.

Ди оглянулся, и по его виску стекла капля пота. Оружие Торстона следило за ним с идеальной точностью.

– Почему бы и нет, черт побери? – ответил Бенджамин. – Давай, Гомер. Может, у тебя выйдет получше, чем у этих клоунов.

По обычаю здоровый шагнул в сторону, снисходительно уступая калеке.

Уговорив Гомера подняться на ноги, Ди вложил ему в руку дуэльный нож и поставил лицом к брату-близнецу. Галерея наблюдала за ними, весело улыбаясь. Гомер почувствовал, как у него поднимается настроение.

– На счет три, – сказал Майкл, отступая назад и пытаясь расположиться так, чтобы кто-нибудь оказался между ним и Торстоном. – Раз…

Бенджамин, играя на публику, подставил грудь клинку Гомера. Пострадать он не мог. Ни одно холодное оружие не пробьет защиту его брони.

– Два…

Ориентируясь по дыханию Бенджамина, Гомер сделал выпад, желая вынудить брата свалиться на свою хваленую задницу.

Отравленное острие деревянного клинка проскользнуло сквозь защищавшую от любого металла броню, и наступила тягостная тишина. Последовала немая сцена, словно в стоп-кадре из старого кино, а затем Бенджамин и Гомер одновременно завопили. Их пси-способности сцепились друг с другом, ярость и боль вырвались наружу, окутав крепость. Бенджамин медленно сложился пополам и осел на пол. Гомер без чувств рухнул на Бенджамина – его разум не смог противостоять нахлынувшей пси-волне брата-близнеца. Завизжали женщины, закричали мужчины.

Воспользовавшись тем, что случившееся отвлекло Торстона, Майкл Ди выскользнул за дверь, столь же незаметно, как до этого подошел к слепому брату.

В зале разразился настоящий ад.

Когда в зале появился Вульф, он обнаружил, что Торстон расшвыривает во все стороны молодых офицеров, пытавшихся отомстить Гомеру за Бенджамина. И зовет на помощь кого-нибудь, кто доставил бы близнецов в медицинский центр.

Кто-то проскользнул за спиной Торстона и, воспользовавшись смертоносным деревянным клинком, совершил акт мщения, едва Гомер пришел в себя. Развернувшись, Торстон расколол нападавшему череп.

Гомер встретил смерть с улыбкой. Темная Госпожа была единственной женщиной, которая могла его полюбить.

Вульф не обращал внимания на свершившуюся драму. Чтобы доставить братьев в медицинский центр, требовалось всего несколько минут, и вряд ли кто-то из них умрет безвозвратно. Он искал тех, чье отсутствие могло бы броситься в глаза.

Ворвался Гельмут, в одном исподнем, держа в руках по пистолету:

– Что случилось?

– Найди Ди! – приказал Вульф. – И убей его. Поруби на куски и вышвырни их в разные шлюзы. На этот раз полковник нам не помешает.

Гельмут взглянул на тела. Пояснений не требовалось.

Они с Вульфом разделились, ища след, будто гончие псы, которые не успокоятся, пока их морды не обагрит кровь добычи.

Вульф был вне себя от ярости. Его крайне удивляло отсутствие Фриды. Будь она здесь, наверняка бы рыдала, оплакивая бедное дитя, и мешала всем подряд.

Через несколько минут всю крепость мобилизовали на поиски Майкла Ди. Но каким-то образом, несмотря на царившие на планетоиде ограничения, ему удавалось скрыться.

Братья Дарксворд, с трудом сдерживая злость, отправились в Боевой центр, намереваясь руководить оттуда поисками.

Едва они вошли, оператор межзвездной связи оторвал с принтера распечатку. Это оказалось полное тревоги сообщение от Шторма. Вульф прочитал его первым и обреченно покачал головой:

– Всего двадцати минут не хватило.

– Сигнал пришел с задержкой. С опозданием на двадцать минут. Могу поспорить, – сказал Гельмут.

– Мне нужен Ди! – прорычал Вульф.

– Пусти по его следу гончих.

– Так и сделаю.

Через несколько минут по следу уже шли сирианские боевые псы Шторма. След нашелся на жилом уровне и вел к входным шлюзам. Дежурные утверждали, что за последние часы не видели никого, кроме жены полковника, которая с двумя санитарами загружала на старый одноместный корабль две медицинские капсулы.

– Вот черт! – выругался Вульф. – Неужели?..

Кивнув, Гельмут схватил коммуникатор.

Два последовавших вызова подтвердили самое худшее. После того как Гомер нанес смертельный удар, Ди схватил Фриду и уволок ее в свои комнаты. Там он раздел ее, связал и заткнул рот кляпом, а сам облачился в ее одежду и загримировался. Под видом Фриды он отправился в медицинский центр и, изображая крайнюю тревогу за Бенджамина, убедил дежурных переправить мертвецов в какой-нибудь госпиталь, располагающий всеми ресурсами планеты. Ди столь идеально сыграл свою роль, что ничего не подозревавшие санитары помогли ему перетащить и погрузить криогенные гробы.

Ярость Дарксвордов повергла в ужас даже тех, кто знал их много десятков лет.

– Он еще не улетел далеко, – заметил Гельмут, когда к нему вернулось самообладание. – Когда он все это проворачивал, он не знал, куда отправился полковник. Посмотрим, что скажут в Боевом центре. Может, еще успеем.

При поддержке Боевого центра они начали контригру.

– Он направился в космос. – Вульф показал на пятнышко корабля Ди на главном дисплее. – Набирает скорость, готовясь уйти в гиперпространство. – Взяв указку, он показал на полудюжину преследующих Ди пятнышек. – Похоже, они времени зря не теряли.

– Когда я услышал о случившемся, сэр, отправил туда всех, кто находился на маневрах, – сказал старший дежурный, тот самый, который так разочаровал Шторма и Кассия во время инцидента с Абхусси и Ди.