Он поднял голову и шокировано посмотрел на нее. Он рассматривал ее лицо, словно пытался что-то найти прежде, чем с недоверием спросить:

— Ты меня не боишься?

***

— Ты только что спас мою жизнь, — пожала своими маленькими плечами Поппи. — Как я могу бояться тебя?

После ее слов он не мог сдержаться. Он схватил ее и притянул в свои объятия.

— Стэтсан! — охнула она. На секунду он подумал, что испугал ее, но потом она добавила: — Твоя рука! Ты ранен!

Она быстро отстранилась от него и посмотрела на его руку, Стэтсан тоже посмотрел на нее и увидел рану, которая перечеркнула его бицепс.

— Это всего лишь поверхностная рана, — успокоил ее Стэтсан. После этого он потянулся к ее рукам, чтобы развязать их. Остановившись, посмотрел на нее и спросил: — Если я развяжу твои руки, ты не побежишь, рассказывая всем мой секрет?

— А если скажу, что так и сделаю? — Спросила она, но искры, промелькнувшие в ее глазах, опровергали саму мысль, что она побежит всем рассказывать.

— Извини, но я не могу освободить тебя, пока ты не пообещаешь мне не делать этого. — Он прикусил губу с внутренней стороны, борясь с эмоциями, которые кипели в нем. Он никогда еще так не боялся за всю свою жизнь, также как он боялся за себя и братьев, которые могут оказаться в опасности из-за того, что все человечество узнает об их секрете.

— Я обещаю, тебе нечего бояться, — убеждала его Поппи, но это лишь слегка уменьшило его страх. Он никогда по-настоящему не поверит, что в безопасности, не тогда, когда скрывает, что он волк.

Стэтсан все еще не развязал все веревки, поэтому Поппи потянулась к нему и обхватила руками его щеки.

— Что мне сделать, чтобы ты поверил? — Спросила она.

Стэтсан понятия не имел, что ей сделать, чтобы он до конца поверил, но она была близка к ответу, когда потянулась к нему и поцеловала. Его затопил такой жар, какой он еще не испытывал, а потом он наклонился к ней ниже.

Спустя некоторое время обнаружил, что накрыл ее своим телом, а лежат они на куче сена. Из его горла вырвался рык, и он ощутил, как Поппи вздрогнула.

— Ты в порядке? — Спросил он, слегка отстраняясь. Боялся, что причинил ей боль. Он не был уверен, что контролирует себя.

— Мне всегда было интересно, почему ты так рычишь, — захихикала она. — Кажется, теперь я знаю.

— Разве тебя это не пугает?

— Я совру, если скажу, что нет, но думаю, я привыкну, если у нас продолжатся отношения, — тепло улыбнулась она. Стэтсан чуть не растаял, осознав, что она говорит.

— Хочешь сказать, что не собираешься сбежать, поменять имя, волосы и все возможное, чтобы скрыться от меня? — Такая вероятность убивала его. Он вспомнил, как одна женщина поступила именно так прежде, чем выдать его с братьями. Он понимал, что именно эта причина заставила его избегать женщин, хоть он и не признавался себе.

— Впервые в жизни я не испытываю потребность сбежать от мужчины, — произнесла Поппи, а потом притянула его к себе. Что-то в ее голосе подсказывало, что эти слова еще никогда не были правдивее, его сердце затрепетало от мысли, что может скрываться за ними.

Он обхватил ее запястья и нежно прошептал в губы:

— Сожми зубы. Может быть немного больно.

После он резко дернул и наручники, которые были надеты ей на руки, разорвались. Они остались браслетами на ее запястьях. Поппи охнула, когда посмотрела на сломанные наручники.

— О, Боже! — Воскликнула она. — Я знала, что ты сильный, но не предполагала, что настолько.

— Ты только что видела, как я превращаюсь в волка, но тебя удивляет моя сила, — рассмеялся Стэтсан. Он отвел прядку с ее лица. — Ты необычная женщина, Поппи Уэйд.

— Не могу сказать, что ранее встречалась с оборотнем, — захихикала Поппи, обхватывая его шею руками. — Но думаю, мне понравится.

— Уверен, что так и будет, если вспомнить прошлую ночь и сегодняшнее утро, — напомнил ей Стэтсан.

— Мне хотелось бы повторить, — прошептала она. Когда Поппи вздохнула, он задрожал в ее объятиях. — Стэтсан, хочу снова почувствовать тебя внутри. Хочу поблагодарить тебя за спасение своей жизни.

— Не нужно благодарить меня, — возразил он. — Но что бы не захотела леди, она это получит.

Стэтсан стянул с нее леггинсы. Стягивая их с ее длинных гладких ног, открывая то, что скрывалось под ними, он глухо зарычал. И вот взял ее, прямо в стогу сена, и такого еще не было. Он брал ее, как дикое животное, каким он и являлся, они извивались, рычали и стонали, пока их тела сливались в одно.

— Я люблю тебя, Поппи, — Выдохнул Стэтсан слова, которые, как ему казалось, он когда-нибудь произнесет снова, его сердце сильнее затрепетало, когда он услышал ее ответ.

— Я тоже тебя люблю, Стэтсан.

Их энергии будто слились, и Стэтсан в первые в жизни почувствовал себя целым, а все страхи исчезли. В конце туннеля засиял новый свет, во что он уже и не верил, хотя его братья убеждали в обратном. Теперь он им поверил.

Конец