Проснувшись в очередной раз, он проверил положение корабля и принялся писать жене:
Филлис, дорогая. Я не виню тебя за то, что ты расстроена испорченным вечером. Я и сам был расстроен. Потерпи немножко, милая. Я совсем скоро перейду на регулярные рейсы, а через десять лет меня отправят в отставку, и у нас будет сколько угодно времени для бриджа, гольфа и всего остального. Я знаю, это трудно…
Его прервал щелчок селектора.
– Ну-ка, Джейк, быстренько скорчи самую компанейскую рожу. Веду посетителя в пост управления.
– Никаких посетителей, капитан!
– Нет, Джейк. У этого болвана письмо от самого старика Гарримана. «Окажите все возможное содействие…» – и прочее в том же духе.
Пембертон быстро прикинул варианты. Он мог отказать – но было глупо обижать большого босса.
– Хорошо, капитан. Пусть зайдет ненадолго.
Визитером оказался мужчина – общительный и совершенно негабаритный: Джейк прикинул, что в нем примерно фунтов восемьдесят облагаемого штрафом веса. За ним следовала его тринадцатилетняя копия мужского пола. Ворвавшись в дверь, чадо немедленно бросилось к пульту управления.
Пембертон перехватил мальчишку и заставил себя вежливо произнести:
– Держись за эту скобу, иначе ты можешь разбить себе голову.
– Пусти меня! Пап, заставь его отпустить меня!
Капитан Келли поспешил вмешаться:
– Я думаю, судья, ему лучше держаться за скобу.
– Мм-да, хорошо. Сынок, делай, как говорит капитан.
– Ого, смотри, пап, вот здорово!
– Судья Шахт, позвольте представить вам первого пилота Пембертона, – быстро произнес Келли. – Он покажет все, что вас интересует.
– Рад познакомиться, пилот. Любезно с вашей стороны, и все такое.
– Что бы вы хотели посмотреть, судья? – осторожно спросил Джейк.
– Как бы сказать… и то и се. Все, что может заинтересовать мальчугана. Это его первый рейс. Сам-то я старый космический волк, налетал, должно быть, больше часов, чем половина вашей команды. – Он засмеялся.
Пембертон оставался серьезен.
– В свободном полете мало что можно увидеть.
– Пусть. Мы просто посидим здесь, почувствуем себя как дома… да, капитан?
– Я хочу сесть за пульт управления! – объявил Шахт-младший.
Пембертон поморщился. Келли быстро сказал:
– Джейк, ты не против? Расскажи мальчику в общих чертах о системе управления, и мы сразу уйдем.
– Мне не надо ничего показывать. Я и так все знаю. Я – юный ракетчик – вы что, не видите значка?
Мальчишка, оттолкнувшись, поплыл к пульту. Пембертон подхватил его, усадил в кресло пилота и пристегнул ремни. Затем щелкнул тумблером.
– Ну и что вы сделали?
– Обесточил пульт, чтобы объяснить тебе его работу.
– Мы что, не будем врубать двигатели?
– Нет. – И Джейк принялся быстро указывать на кнопки, циферблаты, переключатели, счетчики и прочие хитроумные приспособления, стараясь по возможности говорить попроще.
Малый скорчил недовольную гримасу.
– А если метеорит? – спросил он.
– Этого бояться не надо. У нас один шанс из миллиона встретиться с метеоритом на трассе Земля—Луна. Метеориты – большая редкость.
– Да? А вдруг все-таки нарветесь? Вот вы и влипли.
– Я бы так не сказал. Специальный радар стережет нас в радиусе пятисот миль. Если что-то держится на постоянном пеленге в течение трех секунд, автоматически запускаются двигатели. Сначала будет дан сигнал тревоги, чтобы люди могли ухватиться за что-нибудь прочное, а через секунду – бац! – мы пулей вылетаем из-под носа любого метеорита.
– По мне, так какой-то отстой. Вот я сейчас покажу, как это делает коммодор Картрайт из «Дикой кометы»…
– Не трогай управление!
– А ты не командуй! Корабль не твой. Мой папа говорит…
– Послушай, Джейк… – Услышав свое имя, Пембертон развернулся к Келли. – Джейк, судья Шахт хотел бы узнать…
Краем глаза Джейк засек, как мальчишка потянулся к контрольной панели. Джейк с криком развернулся, но двигатели уже громыхнули, и ускорение рвануло его назад.
Опытный космонавт сродни кошке и при самом резком переходе от невесомости к ускорению успевает во что-нибудь вцепиться. Но Джейк, вместо того чтобы держаться самому, хватал мальчишку и мотался из конца в конец рубки, чудом изворачиваясь, чтобы не сбить Шахта. Потом ударился головой о раму кессонной двери и в полуобморочном состоянии был выброшен на нижнюю палубу.
* * *
Келли тряс его:
– Джейк, у тебя все в порядке?
Джейк сел:
– Нормально…
Тут он услышал рев и ощутил вибрацию палубы.
– Двигатели выруби! – Оттолкнув Келли, Джейк метнулся в рубку и ткнул в кнопку отключения. Упавшая тишина показалась не менее оглушительной, чем рев двигателей. Мгновенно вернулась невесомость.
Джейк отстегнул ремни с Шахта-младшего и толкнул его к Келли.
– Капитан, убери эту ходячую катастрофу из моей рубки.
– Пусти! Пап, он хочет сделать мне больно!
Старший Шахт мгновенно ощетинился:
– Что это значит? Отпустите моего сына!
– Ваш драгоценный сынок включил двигатели!
– Детка, это правда?
Парень смутился.
– Нет, па, – ответил он. – Это… это был метеор!
Шахт был явно озадачен. Пембертон презрительно фыркнул:
– Он врет. Повторяет то, что я рассказывал минуту назад о противометеоритном радаре.
Шахт быстро взвесил показания сторон и вынес вердикт:
– Малыш никогда не врет. Стыдитесь, вы взрослый человек, а сваливаете свою вину на беспомощного мальчика. Я буду жаловаться на вас, сэр. Пошли, сынок.
Джейк схватил его за руку:
– Капитан, я требую, чтобы прежде, чем эти двое покинут пост, с панели управления сняли отпечатки пальцев. Не было никакого метеора, а управление было отключено, пока ваш парень не врубил его. К тому же противометеоритная система предварительно подает сигнал.
Шахт забеспокоился:
– Это нелепо. Я протестую против обвинения. Мой сын не причинил никакого вреда.
– Вы так уверены? А как насчет сломанных рук или шей? И топлива, что уже истрачено и которое еще предстоит истратить, чтобы вернуться на прежний курс? Известно ли вам, мистер Космический Волк, сколько топлива нам потребуется для согласования орбит с Космическим терминалом? Возможно, у нас его уже нет. Возможно, ради спасения корабля, нам придется сбрасывать груз, а одна только его перевозка обходится в шестьдесят тысяч долларов за тонну. Отпечатки пальцев подскажут арбитражной комиссии, с кого взыскивать убытки!
* * *
Когда они наконец остались одни, Келли озабоченно спросил:
– Ты что, действительно собираешься сбрасывать груз? У тебя же есть маневренный запас.
– Я не уверен, сможем ли мы вообще добраться до терминала. Как долго работали двигатели?
– Не знаю, я сам потерял голову.
– Надо вскрыть акселерограф и уточнить.
Келли просветлел:
– Да, конечно! Если этот паршивец не извел слишком много топлива, нам придется только развернуть корабль и включить двигатели на такой же срок.
Джейк покачал головой:
– Ты забыл, что у нас совсем другая масса.
– Ах да…
Келли выглядел смущенным. Ведь в самом деле, изменились все характеристики корабля: масса, уменьшившаяся на вес сгоревшего топлива, курс, скорость. Прежней осталась только тяга двигателя. Масса, которую он толкал, уменьшилась. Возврат к правильному положению, курсу и скорости превратился в сложную задачу с точки зрения баллистики.
– Но ты попробуешь это сделать?
– Я должен. Хотя мне чертовски хочется, чтобы рядом был Вайнштейн.
Келли пошел проверить состояние пассажиров, а Джейк принялся за работу. Необходимо было узнать курс, скорость и положение корабля. С помощью радара он определил все три показателя, но с недостаточной точностью. Астрономические наблюдения Солнца, Луны и Земли дали ему координаты корабля, но ничего не сказали о курсе и скорости. И он не мог себе позволить выжидать время для проведения второй серии наблюдений, чтобы узнать курс и скорость.
