Панси махнула головой в ярости. Чертик на ее плече победил.

Отпущенный бычок сигареты упал на грязный пол балкона.

— Тогда, Драко, тебе очень интересно будет узнать, что твоя невеста спала с магглом! — Панси выпалила это на одном дыхании, как-будто боялась, что после раздумий не сможет сказать такое. — Да. Да! Она спала! Я не знаю, кто он, но это правда! Я клянусь тебе.

Она прижала руку к груди, с силой вдавив зубы в худую губу. Ее веки задрожали.

Драко замер. Черные глаза напряглись, впиваясь в Панси. Ему было жалко ее, но одновременно с этим сказанное поразило его. Драко убил грязнокровку совсем еще недавно, чтобы забыть это дикое чувство. Драко навсегда понял, что этот момент поделит его жизнь в две части. Ту, в которой он был студентом Хогвартса, и ту, в которой он стал Пожирателем Смерти.

Однако было еще что-то. Когда рука Лорда велела убить ему серую мышь, то Драко впервые засомневался. Его с детства учили древним догмам о грязи и чистоте крови, об истинных волшебниках и убийцах магии, но только оказавшись перед жестоким выбором, он понял, что учение это относительно. Джелена проучилась с ним восемь лет. Она была блеклой и ненужной, но ее воспринимали своей.

А Лорд просто велел убить, потому что так было нужно. Драко был способен к анализу. Он все еще верил, что грязнокровки являются недостойными существами и истязателями его предков, но теперь он практически так же явно видел, как исказилась эта идея. Легализовав убийства однажды даже самых недостойных, он подписал себе смертный приговор, потому что невозможно спать спокойно, когда всегда находится лазейка для убийства тебя же самого.

Кем была эта Джелена? Может, действительно дочерью палестинской волшебницы, а, может, полукровкой? Но он убил ее без суда и следствия. Он все еще не испытывал к Джелене омерзения. Хотя ненавидел грязнокровок.

Слова Панси пробили его.

В голове застучала страшная мысль. Он мгновенно отогнал ее.

Панси глядела на него со страхом, она прикусила язык и часто моргала своими толстыми ненастоящими ресницами.

— Зачем ты говоришь мне это? — спросил Драко холодно, подавшись вперед. Панси прижалась к серой стене Мэнора.

— Затем, чтобы ты знал, что она недостойна тебя! — Панси сорвалась. По ее бледным щекам потекли слезы.

— Послушай, Панси. — он обхватил ее плечи руками и встряхнул. — Ты влезла в тему, которая совсем тебя не касается! — голос Драко обжигал льдом. — Я не хочу обижать, но лучше бы тебе заняться собственной личной жизнью, чем писать доносы. — глаза Драко сверкнули. Панси сжалась, но он прошел мимо нее, даже не задев плечом.

Драко вышел с балкона, оставив ее с рыдающим всхлипом на холоде, и прикрыл дверь.

Сердце его стучало как набат. Астория спала с магглом.

Правда ли это? Скорее всего. Зная ее повадки и помня о трусливости Панси, можно утверждать, что она не пошла бы ва-банк, не будучи полностью уверенной в том, что говорит.

Блядский Мэрлин, спаси душу Астории. Ей уже ничего не поможет.

Он шел обратно в сторону столовой, но беспокоился отнюдь не об Астории. Он получил шанс. Драко понимал это яснее, чем что-либо в своей жизни. Это был шанс на отношения с Гермионой.

Чистая кровь это основа существования магии. Ему вспомнились все пафосные слова гувернанток и Пожирателей Смерти. Но, кажется, Драко понял, что дело отнюдь не в чистой крови. Кем была убитая им Джелена? Он не знал этого.

Драко понимал лишь то, что сам стал орудием на уроке ЗОТИ. Лорд хотел устрашить студентов, хотел добиться повиновения. Поэтому заставил его убить. Они действительно испугались, цель удалась. Вторым же орудием была апелляция к чистой крови.

Драко ощутил бешеную пульсацию крови в висках. Он сжал голову, все глубже осознавая происходящее. Его шаг перешел практически на беговой, он свернул в правую галерею. Так, может быть, стоит воспользоваться и ему?

Отчего нет? Красивое лицо Астории и медные волосы отразились в его мозгу, перегораживая тонкую фигурку Гермионы. Он хотел распоряжаться своей жизнью сам, Драко знал это. Всего пара секунд терзаний.

Драко распахнул дверь обеденной залы. За длинным столом Пожиратели Смерти обратили на него свой взор.

***

— …добились полного освобождения наших последователей из Азкабана… — Волдеморт что-то вещал, поглаживая голову своей змеи. Драко пропускал это мимо ушей, потому что мысли были заняты отнюдь не этим.

Астория ни в чем не виновата. Панси просто мстит ей по девчонковски глупо. Так говорил один голос в его сердце. И он доверял ему. Гермиона просила его разорвать помолвку, а не уничтожать ее жизнь.

Но Гермиона не знает о полученных Люциусом от Приама Гринграсса векселях, деньги с которых уже вложены в покупку земли во Франции. Он просто намертво привязан к Астории. А отрезать камень, тянущий на дно, с ноги — не преступление. Орал другой голос, и Драко знал, что он был прав.

Его взгляд бегал по обеденной зоне, когда отец посмотрел на него строго, поэтому Драко намертво уставился в своего соседа напротив. Перед ним сидел старик Лестрейндж. Родственник его тетки, которого та ненавидела пуще мужа Руди. Лестрейндж был просто развалиной: жирный, с огромным животом, на котором не сходился даже самый большой форменный пиджак, с каким-то непонятным шарфом, обмотанным вокруг шеи, с обрюзгевшим лицом, рот на котором был всегда дугой опущен вниз, и сальными волосами, уложенными венчиком вокруг лысины.

Его неплохо было представлять, если хочешь сбросить возбуждение.

Толстые пальцы барабанили по столу, а сам он кажется дремал.

Прекрасный образ Пожирателя Смерти. Подумал про себя Драко и решил, что лучше он будет смотреть на лысую рожу Лорда, чем на Лестрейнджа.

Тот был невероятно энергичен. Красные глаза переливались от гордости.

— Друзья мои, самым главным событием недели я могу назвать доблестный поступок самого юного моего последователя! — Волдеморт улыбнулся. — Молодой Борец Истинных идей сообщил мне то, отчего у вас должны встать дыбом все конечности.

Драко мысленно зевнул. Наверняка Монтегю написал хвалебную оду Освобождению Хогвартса от грязнокровок или что-то в это роде. Какая-то на редкость тупая и подхалимская писанина, которая потешила эго Лорда.

— Слушайте, друзья мои! — радостно начал Волдеморт. — Юный Нотт уведомил нас о том, что Рейган! — Лорд вскричал на этом месте, стукнув ладонью о черный стол. — Стал Предателем Крови.

Лорд закончил так трагично, что повисла гробовая тишина, а потом пронесся легкий шепоток. Довольный, произведенным впечатлением, Лорд поднял палочку вверх и продолжил.

— Мы обязаны возвеличить поступок Юного Теодора, рассказывая о его поступке в Школах с ранних лет! Дети, каждый наш чистый волшебник, должны знать, что чистая кровь сильнее родства! Чистая кровь это все! И каждый должен помнить о том, что наше Правое дело в очищении магии от грязи!

Драко ощутил будто его ударили по голове обухом. Юный Теодор.

Нет. Она просто шлюха. Француженка, которая младше его на двадцать лет. Его мозг вспомнил эти слова так, будто бы Нотт говорил их при нем. Но Тео не было даже в этом зале. Драко понял все как простейшее заклинание.

Тео сдал отца из-за грязнокровки.

Мерлин. Блядский Мерлин. Как это глупо. Но как смешно. Черт на левом плече запрыгал сильнее.

Видишь. Так можно делать. Становится проще жить. Не дай поиметь себя, воспользуйся моментом.

— Мы обязаны поощрять такие инициативы. — голос Лорда притворно расстроился. — Рейган был моим школьным другом! Вы думаете, я бы смог и подумать о таком Предательстве с его стороны, если бы не сын! Верный Нашему Правому Делу сын!

Драко сжал кулаки. Он почувствовал, что сойдет с ума. Сердце колотилось на износ где-то в горле.

— Подумайте, друзья мои, подумайте! О спасении нашей Идеи и о благородстве юного Нотта. Казнь Рейгана будет публичной, а голову его мы выставим в холле Волшебной школы, чтобы каждый ребенок знал, что следует делать, если отец становится предателем! А Рейган поплатится за совершенное преступление вместе с остальными Предателями Крови. Вам есть, что сказать, друзья мои!? — воскликнул Волдеморт.