Юнги кажется, что сегодня он остаётся на ночь, чтобы позже остаться навсегда.
🖇Утром Юнги просыпается первым и аккуратно выбирается из кровати, стараясь издавать как можно меньше звуков. Чимин спит на животе, прижавшись щекой к подушке и обнимая её обеими руками. Он выглядит таким расслабленным и уютным, и Юнги едва сдерживается, чтобы не забраться обратно в кровать и не сжать Чимина в крепких объятиях.
Но у него есть план. И этот план включает в себя спящего Чимина.
Сменной одежды Юнги с собой, конечно, не брал, поэтому без разрешения натягивает чужую футболку, которая оказывается почти впору. Повезло, что они с Чимином примерно одинаковой комплекции. За годы офисной работы его некогда спортивное тело стало менее подтянутым, но занятия в бассейне, пусть и нерегулярные, помогают ему держать себя в тонусе. Не трудно догадаться, что инициатором его изнурительных заплывов всегда выступает Лиён. Подумав о подруге, Юнги шкодливо улыбается. Сегодня он ей докажет, что очень даже дорос до всякого рода намёков.
Залитая утренним солнцем кухня встречает его приятной тишиной. Юнги редко просыпается в выходные до обеда, но, когда ему всё же удаётся выбраться из плена одеял и подушек, он старается запомнить каждое мгновение. Свет мягко скользит по мебели, укутывая собой всё окружающее пространство, из-за чего помещение кажется наполненным волшебной дымкой. И пока ты один в этой вселенной, находишься в состоянии между пробуждением ото сна и потоком бесконечных дел, дышится легче, свободнее. Юнги очень ценит это ощущение.
Довольно быстро он находит фильтр для кофе и принимается за приготовление эспрессо. Он был уверен, что Чимин любитель готовить замысловатые напитки и вряд ли обходится простой капельной или капсульной кофеваркой. Юнги добавляет к молотому кофе немного корицы и острого перца, и после начинает медленно наливать воду из вскипевшего электрического чайника. Сам процесс приготовления кофе не занимает много времени, но выходит довольно медитативным. Юнги успевает погрузиться в свои мысли и отключиться от любых тревог. Хотя, если честно, их сегодня не так уж много. Проведённая с Чимином ночь расставила всё по своим местам, усмирила бурю эмоций и вернула прежний уверенный настрой, которым обычно славился Юнги в рабочих делах. Теперь пришло время проявить себя и в личной жизни. И первое, что Юнги собирался сделать, — принести Чимину кофе в постель. В конце концов, он задолжал.
Когда Юнги возвращается в спальню, то обнаруживает, что Чимин уже проснулся. Он лежит на спине и что-то бездумно просматривает в телефоне: возможно, листает новостную ленту в какой-нибудь соцсети.
— Доброе утро, — обозначает своё присутствие Юнги, и Чимин отрывается от телефона. Заметив в руках Юнги чашку кофе, он улыбается так широко, что за его щеками становится почти не видно глаз.
— Неужели ты сделал мне кофе? — Чимин приподнимается, опираясь руками о матрас, и садится удобнее, прислоняясь спиной к изголовью кровати. Юнги кивает, проходя вглубь комнаты, и присаживается рядом с парнем, крепко держа чашку в руках. Он протягивает её Чимину как Святой Грааль и внимательно следит за реакцией, пока Чимин аккуратно отпивает ещё немного горячий напиток.
— Вкусно, — заключает он, и Юнги в ответ дарит ему свою самую тёплую улыбку.
Они сидят в тишине какое-то время, наслаждаясь моментами ленивого утра и обществом друг друга, пока Юнги не вспоминает терзавший его ранее вопрос.
— Я хотел спросить, — начинает он. Чимин приглашающе мычит в чашку, прося продолжать. — Почему ты тогда отменил наше свидание? Это из-за того, что я принёс кофе Намджуну?
Чимин от удивления прыскает прямо в чашку и пара капель кофе попадает на щёку Юнги. Он сконфужено стирает их пальцами, боясь, что опять сморозил какую-то глупость. Но, если судить по вчерашнему разговору с Лиён, именно это стало причиной молчаливого игнорирования со стороны Чимина.
— Возможно… я себя слегка накрутил? — неуверенно начинает Чимин и на всякий случай ставит чашку на прикроватную тумбочку. Он глубоко вздыхает и складывает руки на груди, будто готовясь произнести какую-то серьёзную речь. Юнги это определённо не нравится, но, поскольку разговор уже начат, отступать некуда. Он готов принять любую правду.
— Помнишь, я говорил, что мне всегда казалось, что ты меня ненавидишь? — Юнги дёргается от этих слов и порывается начать извиняться, но Чимин жестом руки останавливает его, и продолжает: — Когда мы договорились о свидании, я был ужасно счастлив. Но в то же время мне всё казалось каким-то нереальным, будто где-то здесь есть подвох, понимаешь? А потом ты принёс кофе, и я сначала решил, что это вроде реверанса за прошлое. Наша маленькая фишка. Но потом я понял, что кофе предназначалось не только мне, и ничего особенного в твоём жесте нет. Я ужасно разозлился на свою не в меру разыгравшуюся фантазию и немного испугался тоже…
— Испугался? — всё же прерывает Юнги и чуть подаётся вперёд, беря руки Чимина в свои. Чимин с благодарностью улыбается.
— Подумал, вот он, подвох, которого я ждал. И на самом деле, я тебе не очень интересен. Или, по крайней мере, не так сильно, как ты мне.
— Чимин-а, — тянет Юнги и подносит их сплетённые ладони к губам, нежно целуя костяшки пальцев Чимина. Щёки у того тут же розовеют, и он стремится спрятать своё смущение, отворачиваясь. Казалось бы, после проведённой вместе ночи стесняться уже нечего, но Чимин делает это до того очаровательно, что сердце Юнги не выдерживает и пускается в быстрый пляс.
— То кофе было в благодарность за выбор ресторана, я и подумать не мог, что ты воспримешь это как-то иначе. Я правда ужасен в ухаживаниях, — Юнги невесело усмехается. Мысли путаются, сталкиваются друг с другом и бьются в черепной коробке как загнанные в клетку звери. Как же дать ему понять, что это всё взаправду? Как передать всю ту нежность, что поселилась в нём с момента их знакомства? Как показать привязанность, зависимость, чувственность, что овладели им? Возможно, таких слов ещё не придумали, забыли добавить в словарь, и Юнги пробует объясниться языком тела, притягивая к себе Чимина для поцелуя.
Вместе, постепенно, осторожно они будут выдирать с корнем сомнения, уничтожать тревогу и непрошенную уязвимость. Вместе научатся любить без оглядки, отчаянно и страстно, но, в то же время, осознанно, не топя друг друга, а, напротив, служа опорой. В его Чимине — теперь уже однозначно его — сомнений и страхов не меньше, чем в нём самом, и Юнги жаждет избавиться от них всех.
Юнги перебирается Чимину на колени, топит в ласке и заботе, осыпает поцелуями его лицо. Чимину щекотно, и он звонко смеётся, отчего у Юнги в животе те самые пресловутые бабочки устраивают целое танцевальное шоу. Он жмётся к Чимину, обнимает крепко и шепчет нежно слова, что первыми приходят на ум. В них нет никого смысла, если не знаешь контекста, зато в них чувства, в них есть любовь. И Чимин весь обмякает, хватаясь за плечи Юнги, будто за спасательный круг, боясь утонуть в безграничном счастье. Он нашептывает какие-то глупости в ответ, убаюканный таким открытым, таким трогательным Юнги.
Кофе благополучно остывает, забытый на тумбочке. И смс для Лиён так и остаётся не отправленной.
Но ни Чимин, ни тем более Юнги не переживают об этом, увлечённые друг другом в своём персональном раю на двоих.
========== Часть 3. Рождественский переполох ==========
Рождество. Праздники. Чимин задумчиво стучит карандашом по настольному календарю перед собой: на какой бы день взять выходной?
Вот уже неделю они с Юнги планируют совместный отпуск. Оба давно не делали перерыв от работы; усталость накопилась неподъёмным грузом и, откровенно говоря, тяготила. К тому же, под конец года их завалило новыми срочными проектами, совещания по которым не прекращались, кажется, ни на минуту.
Более того, из-за предписания властей они были вынуждены частично перейти на уделённую работу, и теперь львиная доля рабочего времени проходила в режиме видео-звонков. С одной стороны, Чимин рад тому, что им с Юнги выпала возможность работать над одним из проектов вместе, а значит — видеться, хоть и не лично, но зато гораздо чаще обычного. С другой — количество поступающей информации значительно превышало способности Чимина переварить её и усваивать, из-за чего он пребывал в затянувшемся стрессе: подолгу не мог уснуть, а когда наконец проваливался в сон, тревожно ворочался и просыпался на утро совсем разбитым. Юнги выглядел не лучше: его и без того бледное лицо приобрело сероватый оттенок, появились мешки под глазами. Им обоим просто жизненно необходим отпуск.
