– Ваши судьбы никогда не пересекутся, – говорит Лахеса.

– Его нити отличаются от твоих…

– И они уже переплетаются с нитями другого человека, – заканчивает Айса.

Троица возвращается в прежнее положение, оставляя всех присутствующих в полном недоумении. Платина готова расплакаться на месте и, чтобы не показывать свою слабость, бросается прочь из зала. Кронпринц переминается с ноги на ногу, оказавшись в неловком положении перед оставшимися гостями.

– Вы, наверное, проголодались? – спрашивает Роун, возвращая приветливый вид. – Наша последняя остановка – кухня!

Попасть в королевскую кухню оказалось невероятно легко, когда рядом с тобой кронпринц. Роун любезно приветствовал слуг в белых фартучках и причудливых колпачках; все они были низенькими и пухленькими, с розовыми щечками и живыми глазами, какие редко встретишь во дворце. От людей здесь пахло настолько вкусно, что у меня заурчало в животе. Огромная кухня казалась идеально чистой и слишком светлой, по сравнению с другими помещениями.

– Можете попробовать. Очень вкусно, – говорит Роун женщине, которая принялась уплетать свежеприготовленные сдобные булочки.

Кронпринц незаметно подошел ко мне, пока я высматривала среди работающих людей свою сестру и нервно сжимала кулон.

– Вспомнил, – шепчет Роун. – Я отправил сюда твою подругу, да?

– Она все еще здесь?

Юноша улыбается и кивает куда-то в сторону. Я слежу за его взглядом и мои глаза находят родное лицо.

– У тебя есть немного времени, чтобы пообщаться с ней, – предупреждает кронпринц и возвращается к Триумфам.

Я смотрела на замученную и иссохшую Габриэль. Полусонная, она пыталась уследить за движениями повара, который яростно размахивал половником и трижды стукнул им ей по макушке за невнимательность.

Габи выделялась среди остальных работников кухни – лишь у нее одной был несчастный вид. Ее волосы сталь чуть короче, это заметно по длине излюбленной косички; цвет кожи приобрел оливковый оттенок, руки перевязаны тканью от запястья до плеча; взгляд понурый без озорного огонька и желания своровать очередную безделушку. Она зевает, прикрывая рот ладонью и отрывает взгляд от стола, наконец замечая меня.

Не могу сдержать улыбки, когда мы смотрим друг на друга. Столько месяцев разлуки и грустных мыслей, и вот она здесь, в нескольких шагах от меня, целая и невредимая! Я бегу к ней через всю кухню и не сдерживаю себя, когда стискиваю ее в объятиях при всех слугах.

– Габриэль! Я так рада видеть тебя, – меня переполняют эмоции. Уши и щеки горят, сердце бешено колотится в груди. – Мне столько нужно тебе рассказать!

Я отстраняюсь от подруги, когда не слышу ее голоса и не чувствую того, как меня обнимают в ответ. Продолжаю глупо улыбаться, но когда вижу слезы в уголках глаз Габриэль, мрачнею.

– Что такое? Почему ты плачешь? – беспокоюсь я и хочу взять ее за руку, чтобы ободрить, но она отталкивает меня.

– Почему ты не позволила мне сбежать? – Габриэль неожиданно срывается на крик, и я вздрагиваю. – Зачем все решила за меня? Такой жизни ты желала мне, да? Взаперти чертовой кухни, кишащей объедками Триумфов?

На нас глазели люди. Я постаралась отвести Габи в сторону, но она даже не сдвинулась с места. Слезы сыпались градом, оставляя на щеках влажные дорожки. Она содрогалась от рыданий и не могла успокоиться.

– Я не понимаю…

– Ты и не пыталась понять! – грубо прерывает меня подруга. Она утирает фартуком слезы и смотрит на меня. – Я всю жизнь твердила тебе и Лорне, что не хочу тратить свое время на прислуживание магам. Вы всегда затыкали меня, пытались убедить в обратном и к чему это привело, а?

Габи заливается истерическим смехом, и я пячусь назад, словно провинившийся ребенок. Она шмыгает распухшим носом и ухмыляясь, говорит:

– Я здесь, а умница Эловин служит будущему королю, – она подходит ближе и резко разворачивает меня за плечи. Мы обе смотрим на кронпринца, который точно также смотрит на нас. – Какая прелесть!

– Мы хотели помочь тебе, – мямлю я.

Девушка продолжает сверлить взглядом Роуна.

– Хорошо ты устроилась. И принц, и свобода… Лорна наверняка гордится тобой.

Я хватаю ртом воздух и не могу вздохнуть полной грудью.

– Т-тебе не нравится? Не нравится работать на кухне? – заикаясь, спрашиваю я.

– Ваше Высочество, – хмыкая, Габриэль отвешивает поклон подошедшему к нам, Роуну. – Надеюсь ты получишь то, ради чего идешь по головам.

Габриэль уходит обратно к повару.

Я полностью разбита.

– Идем, – меня зовет Роун, и я молча следую за ним, оставляя на этой кухне часть себя.

* * *

В Знатном городе сегодня проходит грандиозная ярмарка в честь наступления осени. Его Высочество покинул дворец еще утром, оставив своих верных стражников во дворце. Несмотря на слова королевского советника о том, что путешествовать в гордом одиночестве небезопасно, принц был непреклонен и твердо стоял на своем.

Я сидела в столовой слуг разминая в деревянной миске вонючую тыкву. Весь пол усеян семечками и мякотью, которым не удалось стать частью любимого десерта принцессы Сеаль.

– Как она это ест? – спрашивает меня Лу, перемешивая оранжевую массу ложкой.

Молча пожимаю плечами. У меня абсолютно нет желания хоть как-то шевелить языком, не говоря уже про разговоры о вкусовых предпочтениях принцессы.

– Ты в порядке? – Лу пыхтит, когда убирает с лица прилипшие огненно-красные волосы двумя руками. – Лекарства Маофа помогли тебе?

Я впервые отрываю свой взгляд от тыквенного пюре и смотрю на Лу. Она выглядела по-настоящему обеспокоенной, когда кончики ее заостренных ушек причудливо дергались.

– Шрам все равно останется9, – грустно усмехаясь, отвечаю я.

А на что я надеялась, когда по собственному желанию бросилась спасать принца и угодила в беспощадную пучину магии Виктории? Неужели на то, что мази королевского советника помогут всем моим ранам затянуться, в том числе и душевным?

– Ты и так красивая, – девочка широко улыбается и показывает мне большой палец. – Со шрамом или без, это не важно.

– Спасибо, – я пытаюсь улыбнуться, но получается не очень убедительно.

Мне бы хотелось поговорить с Лу обо всем, что происходит в моей жизни, но ей и своих проблем хватает.

– Я принесу чай, – продолжая улыбаться, говорит Лу и отправляется в сторону небольшой кухни.

Я добавляю в комковатое пюре пару ложек сахара и заливаю неприятную массу водой, продолжая непрерывное помешивание. Невольно вспоминаю те счастливые дни, когда мы готовили вместе с Габриэль, не испытывая друг к другу отрицательных чувств. Жить, вернее существовать, намного труднее, когда ты знаешь о том, что самый близкий человек считает тебя виноватым во всех своих неудачах. Вдвойне труднее, когда ты соглашаешься с этим и каждый день думаешь: «А что было бы, поступи я по-другому? А как бы тогда она жила? Была бы счастлива?»

– Давно не виделись, – я вздрагиваю, когда по обе стороны от меня, на лавочку садятся те, от одного только вида которых хочется потерять сознание.

Цемузе и Теберп не трогали меня с того момента, как мы заключили гадкую сделку, закрепленную ударом по затылку, после которого меня притащили в комнату и кое-как закинули на кровать.

– Что вам нужно? – я старалась не поддаваться панике, ведь мы находились в столовой, где присутствовали и другие слуги.

– Информация, – тихо отвечает Цемузе, прижавшись к моему боку вплотную. – Отправляйся в трактир, что находится на окраине Арума и узнай что-нибудь интересное о королевской семье от владельца.

– «Гнусавый Лэни»?

Стражники смеются, Теберп легонько похлопывает меня по плечу, изображая веселого друга. Белые слуги не обращают внимания на нашу компанию, продолжая заниматься своими делами.

– О, так ты уже была там, прелестно, – Цемузе достает из кармана защитного жилета складной нож и улыбается, глядя мне в глаза. – Если проболтаешься, я добавлю шрам и на другую бровь, для симметрии.