— Рин, — странный тип вдруг улыбнулся, впервые за время их знакомства, — зачем в борделе-то? Всё это можно проделать на улице, во время твоей очередной прогулки.

О таком Рин даже не подумал. А ведь точно: этому парню вовсе незачем делать это в борделе. Шрам на лице, взамен на свободу? Что ж, красоты ему не жалко за такое, к тому же — она не принесла ему ничего хорошего. Вот только…

— А какое ваше условие, господин? Чего вы хотите от меня?

— Ты будешь целый год моим личным рабом. Ровно год, а потом я освобожу тебя.

Год принадлежать этому человеку и выполнять все его прихоти. Всего год, а не пять или более в Нанпаре, после чего неизвестно куда его продадут. Неплохая сделка. Однако, Рин ничего не знал об этом человеке. Он даже не спал с ним и не знает чего ожидать. Может он окажется жестоким в постели, и этот год покажется Рину адом? С другой стороны: всего лишь год, и что такого он может сделать, чего Рин не вытерпит?

— Я могу подумать?

— Твой следующий поход в город через неделю?

— Да.

— В это же день?

— Нет, на следующий.

— Тогда давай договоримся: через восемь дней встречаемся там же, в тоже время, и ты дашь мне ответ. Я не приду больше в бордель, ни к чему твоим хозяевам думать, что я заинтересован в тебе. Если ты решишь согласиться, надень на себя какие-нибудь украшения подороже, и денег возьми – обставим всё как ограбление.

Парень развернулся и пошёл в сторону набережной, не дожидаясь ответа. И тут Рин понял, что не спросил самого главного и побежал за ним.

— Господин! Господин, скажите: почему я? — прошептал он, подходя. — Вы можете купить любого мальчика на рынке, так к чему такие трудности? Вы даже не прикасались ко мне, так почему именно я?

— Ты мне подходишь.

_

Это были самые долгие восемь дней в жизни Рина. В душе бушевала буря эмоций. В голове крутились сотни вопросов и сотни вариантов его дальнейшей жизни. От самых ужасных, до вполне себе радужных, хотя последние он старался гнать от себя. Верить в лучшее вообще было не в его характере. Лучше уж предполагать самое плохое, тогда разочарование не будет таким сокрушительным. Внешне он ничем не проявлял своих чувств, и по вечерам вёл себя совершенно обычно, обслуживая клиентов. И лишь оставаясь с собой наедине, в своей комнате, давал волю мыслям. Свобода… Свобода! Это слово билось и рвалось в нём, как зверь в клетке. К назначенному дню он уже всё решил для себя. Он скажет: «Да». И будь что будет!

Рин взял с собой несколько самых дорогих своих украшений, как и просил странный незнакомец. Одно колечко было особенно ценным – золотое, с редким красным камнем, которые добывали на северных островах. Его подарил кто-то из клиентов, сказав, что Рин в ту ночь был невероятно хорош, а вот сам юноша совершенно не помнил ни ночи, ни лица мужчины – они все были для него одинаковыми. За пару дней до назначенного срока, Рин направо и налево говорил, что собирается заказать себе парочку новых шёлковых нарядов. Так что теперь, большая сумма, что он положил в мешочек, была оправдана, и ни у кого не должно возникнуть подозрений зачем он взял с собой так много.

Да, хозяева даже давали им деньги – пару золотых в неделю на одежду, сладости или украшения. Они полагали, что так их мальчики не будут чувствовать себя несчастными и обделёнными – маленькие радости, в обмен на послушание и хорошую работу. Казалось бы, а почему не накопить денег и не сбежать? Какая глупость. Об этом не могло быть и речи – ни один стражник не выпустит раба за пределы города, без сопровождения хозяина. Тогда спрятаться в городе, ведь можно затеряться и жить своей жизнью? И снова: нет. Не просто так все рабские браслеты были магическими – хозяева просто отследят эту железяку, а потом… Про наказания страшно вспоминать. В общем, эти проклятые браслеты отнимали любой шанс на побег.

Рин пришел к лавке тканей минут на пятнадцать раньше назначенного времени, так что теперь просто прогуливался неподалеку, каждую минуту поглядывая на дверь. Знакомый незнакомец появился ровно в час, и Рин сразу поспешил к нему.

— Пойдём, — тот лишь кивнул и пошёл в сторону от торговой площади.

Рин наконец-то решил рассмотреть человека с которым ему, скорее всего, придётся провести целый год. Ростом чуть выше самого Рина, и телосложение ненамного отличалось, хотя не было изящным. Тёмные волосы, ниспадая по спине до пояса, были собраны в хвост, а длинная чёлка обрамляла лицо. Само лицо не сказать чтобы красивое, но довольно приятное: острые скулы и подбородок, тонкий удлинённый нос и такие же тонкие брови, глаза небольшие, но очень яркого зелёного цвета. Вот именно их цвет и запоминался больше всего. За всеми этими разглядываниями Рин не заметил, как они пришли в какую-то узкую подворотню. Юноша огляделся: вокруг ни души. Он даже не знал, что в Абрасе есть такие укромные местечки. С какой улицы они свернули сюда?

— Здесь? — тихо спросил Рин.

— Да. Каков твой ответ?

Юноша застыл. Он ведь уже всё решил, правда? Он думал об этом десятки раз, всё взвесил, так чего же сейчас стоит и сомневается?

— Господин, — неуверенно начал он, — вы точно выкупите меня после?

— Конечно.

— Постарайтесь понять мои сомнения. Если вы не выкупите меня, то, скорее всего, меня продадут в какой-нибудь дешёвый бордель, где на шрам большинству будет плевать. Вы знаете, что практически все рабы покидают подобные места мёртвыми? — Рин поднял на парня глаза, в которых застыли слезы.

— Рин, я…

Юноша неожиданно для самого себя бросился ему на шею, и крепко обхватив руками, зашептал:

— Пожалуйста, придите за мной. Не оставляйте меня им… Умоляю вас, пожалуйста!

«Не показывай страха, не показывай слабость…» — звучал в голове родной голос.

«Прости, папа, но сегодня я просто не в силах этого сделать. Мне страшно…. Мне давно уже не было так страшно…»

Спины Рина коснулась тёплая ладонь, и стала легонько поглаживать, пытаясь успокоить.

— Рин, я клянусь, что приду за тобой. Я понимаю, как тебе должно быть сложно довериться незнакомцу, но, может быть, ты попробуешь? Я не желаю тебе зла, поверь.

Юноша расцепил руки, прижался спиной к стене и вдохнул поглубже.

— Хорошо, делайте это, — тихо произнес он.

— Ты принес деньги или украшения?

Рин протянул мешочек, что до этого лежал во внутреннем кармане. Парень лишь мельком глянул внутрь и убрал его к себе.

— Тебя будут спрашивать как это случилось, ты придумал, что сказать?

— Да, только… на какой мы улице?

— Ты что не смотрел куда мы идем?

— Простите, я задумался.

— С обратной стороны дома ремесленников по дереву и камню. Может вместе придумаем легенду?

— Не нужно, я знаю что сказать.

— Ну хорошо, ты готов?

— Да.

Парень достал из поясной сумки сложенный в несколько раз ремень и кривой сапожный нож. Ремень он протянул Рину.

— Закуси, — юноша послушно выполнил требуемое. Зеленоглазый прижал его своим худощавым телом к стене и свободной рукой сильно сжал лицо Рина. — Будет больно. Терпи. — Рин кивнул. — И только не вздумай дергаться, я не хочу навредить тебе больше необходимого.

Рин прикрыл глаза. Он почувствовал как его щеки коснулся прохладный метал, а в следующую секунду её резануло такой болью, что он невольно попытался отстраниться, но парень держал крепко. Рин распахнул глаза из которых текли слезы, и одной рукой вцепился в плечо парня, до хруста сжимая пальцы, сильнее прикусывая кожаный ремень. От боли потемнело в глазах. Боги, он его насквозь что ли режет? Рука на лице Рина исчезла, а затем из его рта аккуратно вытащили кляп, и это простое движение принесло такую нестерпимую боль, что он судорожно всхлипнул. Что-то горячее текло по шее, затекая под одежду.

— Всё? — едва выговорил Рин, кажется начиная падать.

— Да, ты молодец, — его поддержали и осторожно усадили на мостовую. — Рин, ты теряешь сознание, — сказал парень, отпуская его. — Мой человек позовет на помощь через пару минут. Рин, ты слышишь меня?