– Спасибо, вам. Я буду скучать.

– Спасибо тебе за все, Илис. Береги себя. Дункан – город большой, главное не потеряй себя. Оставайся такой же доброй и светлой. Эй, Ворон, – обратился к жеребцу старец. Конь, услышав свое имя, навострил уши. – Смотри, головой отвечаешь за эту сумасшедшую девчонку. Я на тебя рассчитываю. – И Дриус погрозил пальцем. Я невольно засмеялась.

– Увидимся ли мы вновь? – спросила я.

– На все воля Богов. Но сердце мне подсказывает, что обязательно встретимся, – улыбнулся старец. – Пора.

Он ловко забрался в бричку, натянул поводья и тронулся в сторону моей родины. А я взобравшись в седло Ворона, я посмотрела вдаль. Дорога желтой рекой уходила за поля, а над землей видно было, как от жары испаряется влага.

– Прощайте, Дриус! Спасибо за все!!! – крикнула я напоследок старику и увидела, как удаляющиеся фигура помахала мне в след рукой.

– Что ж, Ворон, в путь? В путь! – пришпорила я коня. Жеребец в ответ лишь фыркнул и тут же рванул с места на восток в сторону города Дункан.

Глава 4

Четвертый день в пути. Поля, деревья, облака, все это пролетало мимо меня – вот с такой скоростью Ворон несся по пыльной дороге. Видно, что жеребец давно хотел почувствовать ветер в черной гриве и услышать, как от топота его копыт дрожит земля. По дороге нам попадались малочисленные деревеньки. Большая часть сел заброшена, либо разрушена. Солнце нещадно палило, но чем дальше мы продвигались на восток, тем ласковее оно было.

По моим подсчетам мы должны были в Дункан попасть еще вчера. Неужели я сбилась с курса? Ворон сбавил свой темп и бежал рысью. Я уже было отчаялась, как вдруг прохладный ветер принес с собой запах сырости. Я дернула поводья, и Ворон помчался навстречу прохладному ветру, приятно охлаждая кожу. Спустя некоторое время, мы увидели море. С вершины холма раскрывался неописуемый прекрасный вид. Я, аж, притормозила коня. Огромные просторы голубой глади моря до самого горизонта сливались с небом, а солнечные блики ярко отражались на воде. Красота неописуемая! Я влюбилась в море! Так хотелось воспарить птицей и полететь туда, за горизонт. Какие же счастливые моряки, они видят эту красоту каждый день. Еще немного постояв и полюбовавшись, мы тронулись дальше. Спускаясь с холма, я увидела огромный город. Разной высоты здания, как грибы разбросаны по всему побережью. Красные крыши домов, утопали среди огромного количества зеленых деревьев. Высокие кирпичные здания возвышались над городом, как огромные статуи. В порту стояли красивые корабли. Из всего этого великолепия выделялись высокие колонны, арочные постройки и останки, когда-то разрушенной стены. Когда-то давно тут стояла крепость, а сейчас тут великий и процветающий край. Сомнений быть не может – это он! Дункан! Мы добрались!

Спешившись с коня и взяв его под уздцы. Я пошла к высоким воротам. На воротах стояли стражники, на нас они никакого внимания не обратили. Поэтому мы беспрепятственно зашли в город и оказалась на большой торговой площади. Народ пестрыми бликами сновал туда-сюда. По всей площади стройными рядами стояли прилавки торговцев, расхваливающие свой товар. Кругом царил шум и гомон. Но тут я услышала тяжелый грохот, народ весь расступился, пропуская вперед больших черных буйволов. Я отошла подальше от дороги и внимательно стала рассматривать животных. Они тянули огромную повозку, на ней возвышалась клетка, в которой сидели люди. На них висели железные наручники и ошейники. Сопровождали повозку всадники. Грозные мужчины, одетые в черные плащи, с накинутыми капюшонами на головы, покрикивали на зевавшуюся публику.

– Это кто в повозке? – спросила я у женщины стоявшей возле меня.

– Это рабы, – ответила женщина.

– Как это рабы?.. – выдохнула я и снова посмотрела в сторону уезжающей повозки. Так в этом городе есть еще невольничий рынок?! Сердце до боли сжалось в груди, а по телу пробежала крупная дрожь. Женщина усмехнулась.

– Об их судьбе тебе лучше не думать, детка.

Тут из сопровождающих всадников отделился один и повернулся в нашу сторону. Лицо скрывалось под капюшоном, но жуткий злой взгляд я почувствовала сразу. Он покрутился на коне и поехал дальше.

Я поежилась и отошла в сторону. В душе поселилась тревога. Какой-то неприятный осадок остался на душе. Даже описать сложно. Может, это от переутомления? Нужно искать место для ночевки. Я направилась вверх по улице, по пути расспрашивая прохожих, где можно найти гостиную или постоялый домик

Город жил своей жизнью. По вымощенной булыжником дороге бродил народ, ездили повозки. На небе не было ни облачка, солнце сияло во всей своей красе. Мы сильно устали и брели по улицам, не спеша.

А у меня с головы все не выходила огромная повозка с закованными в цепи людьми. Что же с ними будет? Как они попали на невольничьи рынок? Так размышляя, я даже не заметила, как подошла к небольшой гостинице со странным названием «Вавилон». Трехэтажное здание было в легком запустении. Я осторожно постучала в дверь. С обратной стороны послышался грохот, затем торопливый топот ног и скрип ключа в дверной скважине. Открыла мне дверь маленькая полная старушка. На глазах были надеты очки в круглой оправе, седые волосы были заплетены в пучок. На светло-розовом платье видны следы муки. Похоже, женщина занималась готовкой.

Старушка внимательно меня осмотрела и затем… захлопнула дверь. Странно. Я постучала еще раз.

– Мы ничего не продаем и не покупаем, уходите, – донеслось с обратной стороны двери.

– Я хотела бы у вас снять комнату.

– Мы бродячим артистам комнаты не сдаем, – заверещала женщина и наступила тишина.

– Вообще-то мы не артисты! – возразила я. Дверь с обратной стороны опять заскрипела дверным ключом. Женщина еще раз внимательно осмотрела меня и произнесла:

– Тогда как ты объяснишь свой цвет волос? – Похоже, мои волосы принесут мне немало хлопот на новом месте. Я глубоко вдохнула.

– Не знаю, о каких артистах идет речь, но я не одна из них. Это мой натуральный цвет, – я даже дернула за локон дабы доказать свою правоту. Женщина прищурилась, а затем широко улыбнулась:

– Ой, прости, девочка, я подумала, что ты с бродячими артистами водишься. А то вот…

– Я бы хотела у вас на одни сутки снять комнату, – перебила я ее.

– Да хоть десять! И для твоего жеребчика найдется место. Пойдем. – Женщина обошла меня и направилась за угол дома. Ну, я следом за ней.

– Зовут меня «госпожа Талана Суред». Ты можешь меня называть хозяйкой или по имени, – сообщила мен женщина.

– Илис Флеор, – представилась я. Сильно откровенничать с этой женщиной мне не хотелось. Мне бы только ночь переночевать, а там подыщу что-нибудь другое. Не найдя во мне собеседницу, госпожа Талана перестала меня расспрашивать, и мы шли молча.

Спустя четверть часа Ворон стоял в стойле и мирно жевал сено. От долгой езды седло натерло ему спину. Удостоверившись, что никто за мной не наблюдает, я аккуратно коснулась ранки и залечила ее. Почему-то свой дар мне не хотелось афишировать. Управившись с Вороном и убедившись, что он вполне нормально устроен, я направилась в свою комнату.

Комната находилась на втором этаже. По желтым стенам стекали ржавые разводы, деревянные полы в некоторых местах погрызены шашелем. В комнате находилась кровать, стол, стул и одно маленькое окно, занавешенное застиранной занавеской. Старая деревянная кровать была покрыта старым покрывалом, но вполне чистым. Подушка тоже не внушала доверие, поэтому я приняла решение, искупаюсь и лягу поверх покрывала, а под голову положу свою сумку.

Тут в комнату постучались, открыв дверь, увидела мужчину преклонного возраста. Он молча прошел в комнату поставил посередине большой таз и вылил ведро горячей воды, затем также молча вышел за дверь. Я присела на стул. Спустя некоторое время, он опять постучал в дверь и принес ведро горячей и ведро холодной воды. Все вылил в таз, мотнул головой и ушел. Как я поняла – он был немым и мотанием головы он мне сказал, чтобы я могла купаться. Закрыв на засов дверь, и, раздевшись, я залезла в таз. Как хорошо, после долгой дороги смыть с себя дорожную пыль. Искупавшись, я облачилась в сменную одежду. Грязную – постирала и развесила ее на спинке стула и разложила на подоконнике. Ночи теплые, думаю, до утра она высохнет. Что делать с водой в тазу? Идти сейчас вниз и требовать, чтобы ее убрали, мне не хотелось. Поэтому, решив, что до утра подождет, я прилегла на кровать и, подмяв под себя свою сумку, тут же уснула.