Потом ее лечили у невролога и водили к логопеду, но ничего не помогло. Так до самой смерти и заикалась, особенно сильно, когда нервничала или выпивала.

– Мам, точно все в порядке? Точно? – темные глаза сына все также пристально следят за моим лицом.

Так получилось, что у обоих моих детей, в отличие от меня глаза карие, а не серые. Такие же темные, как звездное небо или открытый космос, или бездна, на самом дне которой тем не менее спрятан мой рецессивный ген. Поэтому вполне вероятно, что однажды, прорвавшись сквозь толщу слоев генетической головоломки, он все же проявится у моих потомков серо-зеленым цветом глаз. Точно таким же, какой был у моего отца и у моего деда.

– Не волнуйся, все Ок. Ешь, пока не остыло!

А я тем временем попытаюсь соединить ту часть пути, которую я уже прошла и ту, которою мне еще предстоит пройти сегодняшним мгновеньем. По-моему, у кого-то это уже было? Вам не кажется? Только не помню у кого…

Колесо Фортуны

Аркан 10

Общее значение: удача, выигрыш, дальние путешествия, год или полгода

Анатомия/болезни: перемена в состоянии здоровья

Вопрос да/нет: да, даже в перевёрнутом положении

Отношения: положительная динамика

Бизнес/деньги: положительная динамика, возможности, бизнес за границей (другой город, регион) или с иностранцами

Аффирмация:

Когда подходит к концу что-то одно, на смену к нему тут же приходит что-то другое. День сменяет ночь, лето зиму. И этот цикл бесконечен.

Медитация:

Круг жизни бесконечен. Поколения людей сменяются одно другим, умирают старые и рождаются новые цивилизации, зажигаются и гаснут звезды. И жизнь человека, и время, и все вокруг него циклично и одновременно бесконечно.

В самом конце инь, всегда рождается ян, а ян в свою очередь, умирая, рождает инь. Одно перетекает в другое. И этот цикл бесконечен, очень сложен и очень прост одновременно. Как день и ночь, как жизнь и смерть, как колесо Сансары.

Магический совет:

Для того, чтобы привлечь к себе удачу, сделайте счастливый талисман. Для этого возьмите любое кольцо, которое вам нравится и проденьте через него красную нитку. Получится маленький маятник.

Держите этот маятник в руке и начитывайте на колечко следующий заговор: «Будь, колечко, счастливым, да успешным! Заключу Фортуну в круг, никогда от меня не отвернется, не уйдет. Всегда со мной удача, на века да рука об руку».

После этого надо носить заговоренное колечко на руке

Глава 2

Каждый из нас приходит в этот мир с целым багажом желаний, надежд и планов на будущее. И ни один нормальный человек не включает в этот список несчастные случаи или свою смерть. И это нормально.

Все мы хотим жить, если не вечно, то хотя бы долго и счастливо, и не думать при этом о неизбежном.

Однако, это совершенно не означает, что неизбежное не думает о нас. Напротив. Смерть постоянно находится где-то рядом. Это ее привилегия и ее карма. Молча стоять неподалеку, наблюдать и терпеливо ждать…

Первый раз я умирала в возрасте 40 дней от двухстороннего воспаления лёгких.

В год моего рождения на дворе бушевали ледяные пыльные бури и меня сильно застудили по дороге из роддома домой.

Родственники по линии отца и матери никогда не ладили между собой, даже можно сказать враждовали. Поэтому, в то время, когда одна моя бабка приехала за мамой в роддом на такси, вторая, уже успела ее забрать и отвести пешком по морозу к себе домой.

Тонкое байковое одеяльце и самодельные, вязаные крючком кружева, по всей видимости, были не лучшим решением для холодной февральской погоды. К вечеру следующего дня у меня резко поднялась температура, и они вызвали неотложку.

Положение было настолько серьезным, что все сочувствующие или просто вежливые родственники приходили в больницу для того, чтобы со мной попрощаться.

Много лет спустя, я совершенно случайно пересеклась с женщиной, которая лежала тогда с нами в одной палате.

– Ой, я думала, что ты точно не выживешь! – рассказывала она, слегка поеживаясь, от воспоминаний, – Такая маленькая была, а тебе в голову капельницы ставили! Перевернут вниз головой, за ноги держат и иголкой в вену, прямо в висок. Жуть!

Я, конечно, всего этого не помню. Но то, что меня тогда безжалостно обкалывали антибиотиками, знаю точно. У меня до сих пор на них стойкая аллергия, просто на весь пенициллиновый ряд без исключений.

Так вот, тогда попрощаться со мной в больницу пришла даже моя прабабка Мария Яковлевна в девичестве Колпакова. И, я думаю, что этот поход был для нее настоящим подвигом, потому что она прожила долгих 95 лет и умерла в здравом уме и памяти, никогда не уходя со своего двора дальше нескольких кварталов.

Овдовела она рано и замуж больше никогда не выходила. Говорила, что муж должен быть один и на всю жизнь. Да и вообще, что мол, ноги мужчины больше в ее доме не будет. Даже родного брата на порог не пускала.

Вот так жестко и не совсем для меня понятно. То ли деда так сильно любила, то ли боялась чего. Не знаю. Мутные времена были, даже родственникам особо никто не доверял.

Хотя робкой назвать ее тоже нельзя. Сбежать с любимым человеком, ночью через окно, завязав вещи в маленький узелок, оставить семью, преподавание в женской гимназии, переехать в чужой город – далеко не каждая женщина на такое пойдет, а баба Мария рискнула. И колесила потом следом за мужем по всей России, пока они, наконец, окончательно не осели на Кубани.

К тому же прадед был сиротой и воспитывался то ли турками, то ли чеченцами, то ли сам был чеченец или абхаз. Здесь ничего точно сказать не могу – семейная легенда. Что мне доподлинно известно, так это то, что звали его Иваном Прокопьичем, и что служил он старшим инженером на Северо-Кавказской железной дороге.

Во сколько лет, дед Иван умер, выяснить мне тоже так и не удалось. Единственное что знаю точно, так это то, что дело было весной, в самый разгар цветения акаций.

Вы наверняка знаете как они цветут: белые душистые гроздья, как морская пена на взбитых зеленых волнах молодой листвы. А запах! Терпкий, пьянящий, сладковатый.

Каждую весну, как только начинала цвести акация, у бабы Веры, маминой мамы, неизменно начинались жестокие приступы астмы. Она ненавидела этот запах, на дух не переносила, потому что именно под таким цветущими деревом и стоял гроб прадеда Ивана.

– Он молодой совсем еще был, от чахотки умер. Я помню, что гроб открыли, и отдельные мелкие цветы прямо с веток падали на отца, на его лицо, и на красное шелковое покрывало. И запах, этот жуткий запах! – бабуля начинала приглушенно кашлять и отмахиваться то ли от терпкого аромата растений, который наполнял собой все вечернее пространство мая, то ли от своих неприятных воспоминаний.

Всего у бабы Марии и деда Ивана было пятеро детей, трое из которых умерли в тяжёлые послереволюционные годы. Выжили только две девочки: моя бабка Вера и ее младшая сестра Светлана. Но до самой своей смерти баба Маня, так ее почему-то все называли, зарабатывала исключительно тем, что присматривала за чужими детьми.

Знаете, как это ни странно, но я очень хорошо помню и ее, и то, чем она занималась. Особенно четко врезалось в память прабабкино лицо: круглое морщинистое с хитрыми глазками-щелочками, которые неотрывно за тобой следят.

Как большая темная птица пра неизменно восседала на низком колченогом табурете перед порогом своего саманного дома с каким-нибудь очередным розовощеким карапузом на руках и пугала меня своей темно-ситцевой вдовьей монументальностью и пристальным взглядом.