Наклонив голову в бок, да так что она хрустнула, я продолжил.

– Надеюсь твоё начальство это уяснит. И ещё, я хочу серафима.

– Серафима!

На этом он поднялся резко и даже в негодовании. Его хлипкие дрожащие руки ударили по столу.

– С тобой я не собираюсь это обсуждать. Это не просьба, а требование. Чтобы к концу месяца Серафим был у меня. Если не будет.

Сжал кулак, пальцы захрустели.

– Я не развяжу войну как в прошлый раз. Нет. Просто внуки ваших архиепископов могут не проснуться в какой-то момент.

– Ввыыыыы! Смеете угрожать! Провидцам божьим!

– Да.

На его негодование, смешанное со страхом, я ответил спокойно.

– Да, смею. Всё, свободен.

Откинувшись вновь на спинку кресла, я услышал, как дверь захлопнулась.

“Красивая люстра”

Сидя покачиваясь на стуле, я смотрю на люстру, что так переливается светом. Выпрямив только указательный с большим пальцами, я прищурил левый глаз, прицеливаясь в люстру.

– Пам.

––

– Сконцентрируйся, сына. Почувствуй, как мана течёт по руке.

– Угу, пяпа.

Сидя на зелёной травке, которую дразнит ветер, гоняя то в один бок, то в другой, сынок, нахмурив брови смотрит на вытянутую руку и уже двадцатую минуту пытается создать воду.

“Может для него это слишком сложно? Всё же три года всего”

Смотря на чёрный камень с мой кулак в ладони, я задумался.

Имя: Кларк Дэй

Характеристики

Сила: 3

Выносливость: 2

Интеллект: 12

Ловкость: 3

“От меня он унаследовал высокий уровень интеллекта. Как никак начал говорить даже быстрее, чем ходить”

Когда он первым словом сказал папа, я не смог сдержать эмоций. По венам словно кипяток прошёлся, я аж вздрогнул от удивления и счастья. Слёзы тогда потекли с глаз. Мой сын сказал первое слово, он назвал меня папой.

Я был на седьмом небе от счастья.

“Одно иметь задатки, а другое уметь их использовать. Мы уже тренируемся месяц, но почти нет никак результатов. Он лишь раз смог создать каплю. Конечно, дворяне обычно начинают изучать магию с шести, а обычные дети и того с десяти. Может в этом причина?”

– Папочка!

Крикнув мне, он неуклюже поднялся, помогая себе руками. Сначала поднял торчком попку к верху, а потом и всё тело.

– Папочка, я устал.

Бегая, словно какой-то карапуз, откидываясь то, в одну сторону то, в другую, он прыгнул ко мне, когда оказался в десяти сантиметрах.

– Хорошо, сына. Давай отдохнём.

Приласкав и поцеловав в пухлую щёчку сына, я вытащил из сумки жаренный сахар в форме леденцов на полочках. Один закинул себе в рот, а другой в его.

– Вкусно?

“Эхх, какая ностальгия. Когда-то мама и мне готовила их… Неужели я так повзрослел?”

Я сам их приготовил, специально для наших с ним таких посиделок. Кларку они тоже понравились, но если бы ему дали выбор эти леденцы или же торт, который приготовил шеф-повар, он бы без сомнения, как и нормальный ребёнок выбрал бы торт. Это нормально. Я бы и сам поступил так же.

Эти леденцы не для того, чтобы порадовать его, нет, это скорей услада для меня. Видя его радостно сосущим и грызущим жаренный сахарок, я чувствую как всё беспокойство, злость и переживания исчезают.

Я перестаю думать о наглости церкви, о ноющей боли в руке и ноге, что преследует меня везде, о Наре, которая смотрит на меня так будто бы я враг ей, а не муж и отец её ребёнка. Я ни о чём об этом не думаю. Лишь о сыне и себе. Об этом времени и о том, что будет дальше.

– Угу.

– Спасибо, сына, что ты у меня есть.

Я обнял его, маленькая головка упёрлась о мою грудь.

“Спасибо”

Это было моей отдушенной. Это время, что проводил с сыном. Оно помогало мне идти дальше, но я всё испортил.

– Папа!

Когда я сидел под деревом, уперевшись спиной о его толстый шероховатый ствол, меня окликнул взволнованный голос сына. Он показал мне руку, с которой фонтанном бьётся вода, вызывая радугу в воздухе.

– Это мой сынок.

Я сразу же побежал к нему и обнял малолетнего гения.

– Молодец, сынок. У тебя получилось.

Спустя три месяца у него наконец-то получилось использовать первое заклинание. На радостях, я слишком перенапряг ногу и руку. Боль в них усилилась так сильно, что я едва не скрутился на глазах у сына.

– Подожди, сына. Я сейчас… Ммм, вернусь сейчас.

С трудом сдерживаясь, чтобы не показать боль на лице, отошёл на метров пять от него. Выдохнул и снова вдохнул.

“Чёрт, я был неаккуратен”

Вытащил из внутреннего кармана спиртовой раствор из лечебных трав, который восстанавливает ману и обезболивает болезненные участки. Меня предупреждали, как побочный эффект он может вызывать плохие сны и даже галлюцинации, но это лучше, чем терпеть боль. Я высушил его.

– Гадость.

Поморщившись, я уже под постепенно затухающую боль хотел отвести сына помыться, а потом и спать, как увидел его возле моей сумки у дерева.

“Нет”

Тело словно из холодного ведра окатили. Я рванул к сыну, который к губам приложил один из бутыльков со слабым ядом, но было поздно. Он уже глотнул. Один маленький глоток, но для ребёнка смертельный.

Я собирался одну каплю разбавлять в литре обычной воды.

– Выплюнь!

Я подбежал к нему. Упав на колени, я схватил его маленькое тельце дрожащими руками, приоткрыл рот и засунул туда похолодевшие два пальца.

– Выплюнуть всё.

Не прошло и пяти секунд, как и он заплакал, схватившись за живот.

– Больно! Папа! Папочка больно!

Он заплакал, его лицо покраснело, с глаз потекли слёзы.

– Чёрт, чёрт.

“Что делать? Что? Магия исцеления не работает на ядах. Ампулы, я же их покупал. Точно, где? Куда я их положил?”

– Точно, тумбочка.

Взяв скрутившегося Кларка на руки, который продолжает рыдать и краснеть, я побежал со всех ног к замку.

– Сынок, всё хорошо, сейчас будет легче. Папа избавиться от боли. Сынок.

Смотря на его лицо, искажённое болью, слыша плачь, нет рыдания собственного сына, который сейчас испытывает адскую боль, я с трудом продолжаю бежать. Колени немеют, губы трясутся, а в горле пересохло.

Не прошло и минуты, как я ворвался в комнату, где Нара лежала на кровати просто читая книжку, как она обычно это делала, когда я забирал сына на тренировки.

Завидев меня, а потом и сына, она подорвалась.

– Кларк! Что с ним?

Не получив от меня ответа, ведь я занят поиском лекарства в тумбочке, она повысила голос.

– Зак, что с Кларком!?

– Закрой пасть!

Рявкнув на неё, я продолжил искать. Из-за трясущихся рук мне стоит только взять один из десятка бутыльков, как он падает. Приходится по несколько раз поднимать.

“Чёрт, чёрт, не то”

– Кровь. У него кровь с глаз! Кларк! Что ты с ним сделал!?

Я наконец-то нашёл нужный тюбик. Забрав от обнявшей Нары Кларка, я влил в его маленький посиневший ротик с половину лекарства и замер.

“Пожалуйста подействуй”

Молясь то ли богам то ли случаю, я перестал дышать. Плачь Кларка медленно начал стихать, на лицо вернулось умиротворение, и он уснул, сопя носом.

С глаз больше не текут красные слёзы лишь остались кровавые следы на щеках.

– Подействовало.

Почувствовав облегчение, я просто рухнул на кресло, уже не состоянии стоять на трясущихся ногах.

Но на этом ничего не закончилось. После того, как Нара убедилась, что Кларку ничего не угрожает, она вывела меня из комнаты и начала кричать. Называла психом, монстром, хреновым отцом и даже безбожником, проклятым богами. Она полностью наплевала на страх, который испытывала ко мне всё это время.

Сейчас она не боится, она отчитывает меня, словно младшего по званию. Я же ничего не отвечаю, я только слушаю, мне нечего ответить, а стоит только попытаться, как перед глазами встаёт искажённое в агонии лицо сына.

Мне нечего сказать в своё оправдание. Я не доглядел за сыном. Он чуть не умер. Меня лишь одна эта мысль бросает в дрожь.

“Он ведь мог умереть. Сегодня. Так просто. От одного лишь глотка слабого яда, от которого мне не было бы ничего, а обычному воину лишь лёгкая диарея. Я отвернулся всего на минуту”