ВЕРОНИКА ПЕТРОВНА (удивленно, обращаясь к Гликерии). Гликерия! Какое редкое и странное имя. Я первый раз слышу.
ЛИКА (гордо.) Гликерия по-гречески «сладкая». Но можете звать меня Лика.
ВЕРОНИКА ПЕТРОВНА. Вот давайте лучше Лика. Так проще. А меня звать Вероника Петровна.
ЛИКА. Я уже поняла.
САВВА. А просто Петровна нельзя?
ОЛЬГА. Савва, перестань острить. Не смешно. Лучше открой, наконец, бутылку.
Савва возвращается к столу, берет штопор и начинает открывать бутылку вина.
САВВА (задорно, стихами). Вонзите штопор в упругость пробки, и взоры женщин не будут робки.
ВЕРОНИКА ПЕТРОВНА. А он у тебя поэт.
ОЛЬГА (расставляет тарелки и накладывает в них картошку). Поэт, поэт. Безработный поэт.
САВВА. Ольга, ну не надо сейчас об этом.
Савва разливает вино по бокалам.
ВЕРОНИКА ПЕТРОВНА (поднимает бокал). Ну, за что выпьем?
ЛИКА. За прекрасный зимний вечер.
Все чокаются и начинают есть.
ОЛЬГА (обращается к Лике). Лика, как твоя дочка? Она в каком классе?
ЛИКА. Уже в восьмом. Говорит, что подвергается в школе моббингу.
ВЕРОНИКА ПЕТРОВНА. Это что такое?
ЛИКА. Психологическая травля человека коллективом. Я вообще от нее много новых слов узнаю. Вы, например, знаете, что такое каминг-аут?
САВВА. Нет, конечно.
ЛИКА. Это добровольное признание в принадлежности к сексуальному меньшинству. А кросс-дрессинг?
ОЛЬГА. Да что это за слова такие?
ЛИКА. Это переодевание в одежду противоположного пола.
САВВА. Я из новомодных слов знаю только слово «фемдом». Это доминирующая роль женщины над мужчиной. У нас в семье именно так.
ОЛЬГА. Ладно, не придумывай. Лучше наполни бокалы.
Савва наливает всем вино.
ОЛЬГА. Давайте выпьем за любовь.
Все дружно выпивают.
ОЛЬГА (обращаясь к Лике). Лика, а как в личной жизни? Ты все с Артуром встречаешься?
ЛИКА (вздыхая.) Нет, уже не с ним. Артур меня бросил, наверное, другую нашел. А я сексуальничаю.
САВВА (мечтательно.) Завидую. Только не понимаю, почему все женщины думают, что мужчины уходят от них, только польстившись на другую. Почему просто нельзя уйти в никуда.
ЛИКА. Мой опыт показывает, что почему-то мужчина уходит не в никуда, а к другой женщине.
ВЕРОНИКА ПЕТРОВНА. Мужчины на удивление нелогичны. Твердят, что все женщины одинаковые, но при этом постоянно меняют одну на другую.
ОЛЬГА. И с кем ты сейчас?
ЛИКА. С Давидом, уже месяц встречаемся.
САВВА. Это твой директор магазина? Грузин?
ЛИКА. Он самый. А я не по национальности мужчин делю, я их различаю по платежеспособности. Мужчина должен платить.
САВВА. Женщины очень любят, когда на них тратятся. Это еще Мольер сказал. За триста лет ничего не изменилось. Девиз такой: «Ты меня обеспечиваешь, а я тебя вдохновляю».
ЛИКА. Правда, Давид женат. А я у него вроде любовница. А что, тоже неплохо. Не надо готовить дежурные макароны, не надо стирать его вонючие носки, убирать квартиру. Это все жена делает. А я только сливки снимаю, получаю подарки и его хорошее настроение. Правда, в магазине зарплату платит маленькую, так сказать, согласно штатному расписанию.
ВЕРОНИКА ПЕТРОВНА. Лика, поверьте моему жизненному опыту. Очень скоро вы будете рыдать по ночам в подушку, потому что до дури захотите стирать его носки, варить макароны и делать уборку. Не ищите в этом логики. Это тайна женственности.
ЛИКА. Да, хотелось бы, конечно, серьезных отношений.
САВВА. Знаете, что такое серьезные отношения в понимании женщины? Сейчас объясню. В мужчине она хочет видеть надежность и опору. При этом мужская опора должна выражаться в финансовом обеспечении, а надежность – в готовности мужчины взять на себя ответственность за все проблемы барышни. Только так и никак иначе.
ОЛЬГА. Эй, знаток женщин, наливай.
Савва разливает вино по бокалам.
ВЕРОНИКА ПЕТРОВНА (обращается к Савве). Савва, а вы, кажется, на гитаре играете? Я часто ваш перезвон за стенкой слышу. Сыграйте нам что-нибудь, развлеките дам.
САВВА. Ну, давайте сыграю.
ЛИКА (качает головой). Ах, какой мужчина, и готовит, и на гитаре играет.
ОЛЬГА. Лика, не завидуй. У него много плохих привычек.
САВВА. Какие это у меня плохие привычки? Не знаю таких. Лика, я ее иногда не понимаю.
ОЛЬГА. Женщины созданы для того, чтобы их любили, а не понимали.
Савва идет к шкафу и достает оттуда гитару. Садится на стул и начинает петь и играть.
Ах, Оля, Оля, Оленька,
Не читай ты умных книг,
А ходи все время голенькая
И целуйся каждый миг.
Красива ты, умна и прелестна,
Обворожительна и очень любезна.
Меняет тональность, подмигивает Веронике Петровне. Она смущенно опускает голову.
Ты хлестал меня узорчатым
Вдвое сложенным ремнем.
ОЛЬГА. А можно без пошлых песенок?
САВВА. Можно и так.
Играет и поет дальше.
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей.
ВЕРОНИКА ПЕТРОВНА (уже слегка пьяная, подперев рукой подбородок). Да, без денег можно быть счастливым только в молодости, а в зрелости жизнь без них неудобна. Деньги дают возможность обменивать их на удовольствия.
ОЛЬГА. Вероника Петровна, это вы к чему?
ВЕРОНИКА ПЕТРОВНА. Да не покупают больше моих книг. Все, исписалась. Каждый считает, что может быть писателем. Но если подойти всерьез, то быстро выяснится, что труднее занятия нет. Особенно тогда, когда вам абсолютно нечего сказать.
САВВА. А надо писать на вечные темы. Вот, например, роман «Как закалялась сталь». Этот роман был написан на злобу дня. А те произведения, которые написаны на злобу дня, растворяются без следа, их больше никто не читает. А вечные темы – это любовь, дружба, семья, наконец.
ЛИКА. А я читала, что у настоящего писателя детство должно быть невероятно несчастным.
ВЕРОНИКА ПЕТРОВНА. А вот у меня было счастливое детство: москвичка, папа – профессор.
САВВА. Вероника Петровна, я вам придумал замечательную концовку романа. Вот послушайте.
Встает со стула и выразительно декламирует.
Он с грустью посмотрел на нее, и на его глазах появились пьяные слезы.
Опять садится на стул.
ВЕРОНИКА ПЕТРОВНА. Неплохо, осталось придумать сам роман.
ОЛЬГА. А почему слезы именно пьяные?
САВВА. А потому что перед этим они крепко выпили. Или вот, отличное название книги – «На осколках любви». Естественно, в книгу войдут рассказы о любви.
