— А что? Не понравилось? — отозвалась цыганка.

— Да нет, все в порядке, просто странный вкус, никогда такой не пробовал. И ощущения странные…

— Этот коктейль называется «Смерть после полудня», как раз то, что тебе сейчас нужно, комиссар, — подмигнув, с растяжкой произнесла Лейла.

Она стала на носочки, вытянувшись вверх и касаясь пальчиками рук бокалов, висящих над стойкой, проведя ноготками по ним, заставила их мелодично зазвенеть. Один слой юбки, словно по волшебству, отделился от пояса и скользнул на стойку, а оттуда на пол. Лейла повернулась вокруг своей оси, и ещё пара полупрозрачных слоев многоцветной драпировки взлетели и медленно опустились около ног застывшего от удивления Эфе. Теперь музыка играла оглушающе громко. Девчонка оглаживала себя руками, скользя по талии, животу и бедрам, в разрезах юбки то и дело мелькали стройные гладкие ноги, изящные кисти рисовали в воздухе древние письмена и знаки.

Лейла провоцировала Эфе, при этом прекрасно зная, что делает. Танцевала перед мужчиной на барной стойке, ловко перебирая босыми ногами в такт музыке и наблюдая как постепенно менялся его взгляд. Снисходительная ухмылка сползла с его лица и теперь он смотрел, не отрывая глаз, в которых медленно, но верно разливался плотоядный огонь. Лейла хорошо знала такой взгляд. Мужское восхищение и желание горело в нем ярким пламенем. Под таким взглядом чувствуешь себя неповторимой, офигенно красивой, желанной — и это ей нравилось. Она словно питалась взглядом Эфе, черпая из него энергию, ее движения становились всё более быстрыми и вызывающими. От возбуждения у нее самой уже кружилась голова, а по телу разливался жар. Но так просто сдаваться она не собиралась. Зорко наблюдая за мужчиной напротив, Лейла следила, чтобы ни одно его малейшее движение не ускользнуло от ее взгляда.

«Посмотрим, насколько ты быстрый, комиссар…»

Стоило ему протянуть руку, она уворачивалась как угорь, моментально оказавшись на противоположном конце стойки, но при этом не прекращая танца ни на секунду.

Разгоряченная движением и возбуждением, которое накрыло уже ее с головой, Лейла сбросила ещё несколько покровов и внезапно упала перед Эфе, сев на стойку на колени, выставив вперед грудь и выгнувшись, откинула голову назад в тот самый момент, когда закончилась музыка.

Наступила столь внезапная тишина, что Эфе обернулся вокруг. К его удивлению, в баре совершенно не осталось людей. Никого, кроме него и Лейлы. Ее грудь высоко вздымалась, а тело блестело от пота при тусклом освещении бара. Она замерла.

Всё вдруг показалось ему каким-то нереальным, невозможным.

Протянув руку, Эфе дотронулся до Лейлы как раз в том месте, где шея переходит в плечо и, слегка погладив влажную кожу, откинул копну волос назад.

«Она не успела ускользнуть на этот раз? Или не захотела?»

Его рука скользнула дальше — прошлась ладонью по шее, сжала ее плечо и потянула на себя. Лейла кожей ощутила его прерывистое дыхание и горячие губы, которые едва касались, но эти легчайшие прикосновения словно разряды тока волнообразно расходились по ее телу. Эфе потянул носом, чтобы вдохнуть ее восхитительный запах — разгоряченная кожа источала возбуждение, перемешанное со сладким пьянящим розово-ягодным ароматом. Это заводило. Хотя он и так был на грани, но не мог определить, от чего больше — того коктейля, которым напоила его чертовка, ее волнующего танца или же от ее доступно-недоступной красоты. Лейла слабо попыталась отстранится, но Эфе был уверен, что она хочет быть пойманной, поэтому крепче сжал ее плечо, вызвав легкий стон, сорвавшийся с малиново-красных приоткрытых губ. Эти губы. Бросив на них взгляд хотя бы раз, не сможешь о них уже забыть. Они звали, манили, обещали все сладости мира, несмотря на смысл слов, которые они прошептали: «Убирайся прочь!»

Притянув Лейлу к себе, Эфе впился долгим голодным поцелуем, вложив в него всю свою ярко вспыхнувшую страсть и умопомрачительное желание, от которого распирало штаны в районе паха. Неожиданно он почувствовал ее руку прямо там — на ширинке, она сжала его через ткань брюк.

«Ты попалась, маленькая вертихвостка! Теперь тебе никуда не деться».

Больше не было времени думать, тело знало, что нужно делать. Эфе сгреб её со стойки и, развернувшись вместе с ней, посадил на первый попавшийся столик, скинув на пол всё, что на нём было. Замедлившись, с наслаждением огладил ее живот, одновременно задирая наверх обтягивающую светлую футболку, и жадно припал губами к пупку. Он чувствовал, как она задрожала всем телом от легкой щекотки и удовольствия, слегка поджав мышцы живота.

— Эфе… — выдохнула Лейла, впервые за этот вечер назвав его по имени.

Для него это прозвучало как сигнал к дальнейшим действиям. Стянув через голову ее кофточку, он осыпал нежную шею и острые ключицы горячими влажными поцелуями. На девушке оставалась последняя тонкая полупрозрачная юбка, которую Эфе подтянул наверх, нырнув рукой под нее. Лейла в это время тоже начала действовать, показывая всё своё нетерпение. Маленькие ручки с острыми коготками проникли под футболку сзади и легонько царапали ему спину. Им обоим совершенно сорвало крышу, тратить время на прелюдии и ласки было некогда, испепеляющее желание требовало только одного — соединиться в сокровенном древнем танце только для двоих. Животная страсть одолела их, взяла власть над сознанием и заставила отбросить все предрассудки. Все происходило словно в бреду.

— Теперь нужно что-нибудь выпить, — шепнула, тяжело дыша Лейла прямо в ухо Эфе, — у меня в горле пересохло! Ты просто зверь! — рассмеялась она грудным журчащим смехом. — Еще коктейль?

С этими словами она выскользнула из его объятий, одернула юбку и, подцепив кофточку, торопливо натянула ее на себя. Оставив Эфе одного, исчезла за высокой стойкой. Он тяжело опустился на стул и уронил голову на руки. В ушах шумело, а сердце готово было выскочить из груди, как после быстрой пробежки. Пытаясь унять дыхание, он закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. Неожиданно кто-то коснулся его щеки.

— Комиссар! Эй! — нежный голос Лейлы звучал словно издалека.

Эфе, не открывая глаз, потянулся, чтобы поцеловать её ручку.

— Комиссар! Эй, полегче! — внезапно над ухом раздался грубый мужской голос, — кажется ты перебрал с напитками! Что ты пил?

Эфе, вздрогнув, открыл глаза и уставился на Картала, который внимательно рассматривал бокал, стоящий перед ним на столе, сунув любопытный нос в остатки коктейля, цыган расхохотался:

— «Смерть после полудня»! Сильно! То-то я и смотрю, лезешь мне ручки целовать, — насмешливо хмыкнул он, — полегче, комиссар, мы на такие отношения не договаривались. Я мужиков не люблю, знаешь ли. Но я тебя прощаю, если переборщить с абсентом в этом коктейле, то может и не такое произойти! Зеленых фей увидишь, будут перед тобой танец Саломеи танцевать…

Эфе чуть не задохнулся от насмешки циничного цыгана. Нервно оглянулся по сторонам в поисках Лейлы, но не увидел ее.

— Кого ищешь, комиссар? Мы тут одни. Я пришел закрыть бар, а ты тут храпишь вовсю. Иди, так и быть, вызову тебе такси.

— А Лейла? — Эфе совершенно ничего не понимал.

— Она давно дома, — нахмурился Картал, — эгей, господин начальник, будешь к моей сестре приставать… — он красноречиво чиркнул пальцем себе по горлу.

Эфе ничего не оставалось, как подняться и пойти вслед за Карталом к выходу.