— Быть с тобой в разлуке хуже смерти…

***

Дамла и Дарио стояли в тени деревьев и смотрели на этих двоих. Будто самый лучший фильм о любви прокручивался перед их глазами. На них невозможно было налюбоваться. Дамла даже не обращала внимания на то, что Дарио по-прежнему держит ее в своих объятьях, прижимаясь своей грудью к ее спине.

— Пойдем, — прошептал он.

Она даже вздрогнула, волшебство рассеялось. Обернулась к нему. Он прав, они здесь лишние. Потихоньку, стараясь не издавать ни звука, они вернулись обратно ко входу в дом.

— Пойдем. Нам здесь нечего делать. Я забронировал номера в отеле, останемся сегодня там.

Дамла согласно кивнула.

— Ты бывала в Турине когда-нибудь?

— Я была несколько раз в Италии, но в Турин никогда не заезжала.

— Вот и славно! У нас целый день впереди. Я бывал здесь пару раз, но только по делам. Посмотрим на город вместе. У меня давно не было выходного, — сицилиец хитро улыбался ей. — Составишь мне компанию?

— А Дженк? Он что, живет здесь совсем один?

— Моя старшая сестра присматривает за ним, разве такого сумасшедшего, как он, можно оставить одного. Марина уехала на пару дней домой. Сегодня я спокоен, за ним есть, кому присмотреть.

Дарио взял ее за руку и увлек к калитке. На улице их ждала машина.

— Поехали, прокатимся по городу для начала. Знаешь, Турин — город королей и здесь много всего интересного.

И правда, Турин был красивейшим городом с королевским прошлым. Когда-то он был столицей государства и резиденцией Савойской династии.

Они доехали до площади Кастелло и дальше пошли пешком. Необыкновенно красивые исторические здания, дворцы, церкви встречали их. У Дамлы впервые за долгое время было прекрасное настроение. И все казалось ей чудесным. После долгих месяцев горя и отчаяния, казалось, в небе снова появилось яркое солнце, озарив все своим ярким светом и согрев теплом. Они осматривали достопримечательности этого красивейшего города, которых здесь было немало, и все кругом восхищало их. Дарио казался совсем другим. Не было сейчас непроницаемого выражения лица, не было напряженности и отстраненности. Оказалось, что с ним можно поговорить обо всем. Об искусстве, архитектуре, красоте и величественности зданий и дворцов, даже о моде. Он рассказывал ей некоторые факты из истории, сопровождая их смешными комментариями. Они забыли о времени и обо всех остальных в этом мире.

С площади свернули на Вия Гарибальди — одну из самых длинных пешеходных улиц во всей Италии с множеством магазинчиков, кафе и закусочных. Перекусили в одном из кафе, выпили лучший кофе, поели знаменитое мороженное «Гром», за которым им даже пришлось стоять в очереди. Когда дошли до конца этой улицы попали на площадь Статуто, знаменитую не столько своей исторической ролью, сколько магической. Остановились перед изумительной красоты фонтаном с возвышающимся над ним ангелом.

— Знаешь, есть мнение, что именно здесь находится вход в Ад, а этот ангел — никто иной, как сам Люцифер. Турин славится своей загадочностью и эзотерическим теориями.

— Здесь действительно все волшебно. Настоящая магия.

Глаза Дамлы блестели, как давно она не чувствовала себя так свободно и раскрепощенно! Ей было легко. И все казалось магическим и волшебным.

— Пойдем, я хочу тебе еще кое-что показать.

Они добрались к башне Антонеллиана, самой высокой во всем городе.

— Это символ Турина, его можно увидеть на открытках, в кондитерских, магазинах, и даже на монетке в 2 евроцента. Сейчас здесь находится музей кино, но мне хотелось бы подняться на самый верх и посмотреть на город с высоты птичьего полета.

Они поднялись на смотровую площадку башни в панорамном стеклянном лифте. Перед ними, далеко внизу, раскинулся весь город. От этого вида просто захватывало дух. Дарио слегка обнимал Дамлу за талию. Ее щеки порозовели, волосы развивал ветер, темные глаза казались бездонными. Она была так хороша, что сицилиец смотрел на нее больше, чем на прекрасный вид, открывшийся их взору.

***

После того, как прошел первый шок, Джемре потребовала от Дженка все его медицинские документы. Читала теперь, глотая слезы и поглядывая в его сторону. Он снова уселся в свое кресло, сидел подперев голову рукой и молча наблюдал за ней.

Когда Джемре все дочитала, она заволновалась:

— Тебе пора принимать лекарства.

Принесла его таблетки и стакан воды.

— Тебе не надо беспокоиться, у меня все нормально.

Дженку было так приятно, что она ухаживает за ним. Он радовался каждому ее движению. Выпил таблетки, поставив стакан, обнял ее и притянул к себе. Одной рукой обнимая за талию, второй погладил ее по животу.

— Но я хочу беспокоиться! Хочу! И сейчас, наконец-то, я могу сказать об этом. Не надо больше прятаться, не надо убегать. Почему ты не позволил мне быть рядом, когда отправился на эту операцию? Я ничего не знала. Не могу себе простить, что ничего не заметила…

Он прикрыл ей рот рукой, приблизился к ее лицу и прижался лбом.

— Прости, что ушёл, прости, что заставил это пережить, прости за те слова, которыми сделал тебе больно…

Она провела рукой по его голове, там, где был шрам. Дженк прижал ее руку к своему виску.

— Все прошло, любимая. Все прошло. Это уже осталось позади.

Он встал, взял с диванчика плед и накрыл ей плечи.

— Тебе не холодно?

Они не заметили, как прошел день и уже вечерело.

— Не холодно… Но мы сильно проголодались, — ответила девушка с улыбкой.

Дженк хлопнул себя по лбу рукой. Конечно! Про это он совсем забыл. Джемре надо хорошо питаться.

— Вот болван! Пойдем, посмотрим, что у нас есть в холодильнике.

Джемре засмеялась счастливым смехом, схватила его голову и поцеловала лоб, по которому он ударил. Держась за руки и смеясь, они побежали на кухню. Дженк открыл холодильник. Марина не могла уехать, чтобы оставить своего подопечного и его беременную жену голодными. Мужчина достал кастрюлю с супом и поставил подогревать. Запеченное мясо забросил в микроволновку. Вымыл овощи и серьезно сказал:

— Садись, а я буду резать салат.

Джемре уселась за стол напротив него, и смотрела, как он режет помидоры и перец, все время поглядывая на нее.

— Смотри, не порежься.

Он усмехнулся.

— Не волнуйся, я хорошо готовлю. Научился во времена Америки. Помнится, я тебе уже говорил об этом как-то. Но тогда ты отказалась кушать то, что я приготовил.

— Я очень много потеряла. Ну ничего, мы наверстаем упущенное.

Джемре до сих пор не могла поверить в происходящее. Она не могла об этом даже мечтать. Во всем мире есть только они — они двое. Будто не было ничего, будто не было этих ужасных месяцев, будто ничего не случилось.

Ей было так хорошо и легко, что она начала напевать веселую детскую песенку, расставляя тарелки на столе.

Когда все было готово и они уселись за стол, тогда и Дженк ощутил жуткий голод. Все казалось таким вкусным, будто никогда ничего подобного не ел в своей жизни. Он справился быстрее, чем Джемре, и теперь смотрел, как она доедает. Улыбка не сходила с его губ, а глаза сияли. Он наслаждался каждым прожитым моментом.

— Я хочу, чтобы ты все ужины готовил. И все завтраки, и обеды тоже, — сказала Джемре.

— А ты что тогда будешь делать?

— А я буду кушать…

Они рассмеялись.

— Я больше не оставлю тебя. Когда закончится твое лечение, давай останемся здесь. Никогда в жизни не видела места красивее. Я бы хотела здесь жить, с тобой…

Выражение его лица сразу изменилось, глаза погрустнели.

— Джемре, мы не можем. Теперь не можем. Придется вернуться.

Джемре задумалась. Он прав. Они не могут все так оставить. Эта война с Недимом… она не закончена.

Дженк потянулся и накрыл ее руку своей, будто прочитал ее мысли.

— Нужно разобраться до конца. Закончить все. Поставить точку в этой войне. Я хочу, чтобы Недим тоже начал новую жизнь. Он пострадал. У него впереди много всего из того, что ему было недоступно раньше. Мы не можем теперь все и всех бросить.