– И бумаги кавалера.

Женщина раскрыла было рот, но ни скандалить, ни даже просто захлопнуть дверь не решилась, вновь скрылась из виду и после недолгого вроде бы даже спора предъявила точно такой же набор документов.

Ревень изучил их и переписал установочные данные в блокнот, после передал паспорт Василю и скомандовал:

– Пробей!

Того аж перекосило – и так весь красный и потный стоял, словно не мысленно с дежурным связывался, а туда-обратно бегал, но деваться ему было некуда: установил ментальную связь, чтобы минут через пять принять ответ.

– Чист!

Старшина вернул документы и предупредил:

– Завязывайте со своими практиками, гражданка. В следующий раз оформим протокол, и схлопочете оба по два месяца исправительных работ.

Дверь захлопнулась, мы спустились на первый этаж, и консьерж полюбопытствовал:

– А что было-то?

– Технический момент, – отмахнулся от него Ревень. – Если ещё свет мигать начнёт, звони в комендатуру.

Мы вышли на улицу, и Василь с наслаждением хватанул ртом морозного воздуха, потом задал вопрос, интересовавший и меня самого:

– А почему «откройте, полиция»?

– Операторы полицейских и в грош не ставят. Нам могли и не открыть, затаились бы внутри, как мыши. И что тогда? Речи о пресечении противоправной деятельности не идёт, пришлось бы санкцию на взлом запрашивать и подкрепление вызвать. Полночи бы точно прокуковали. А так – докладной отделаюсь.

– А чем они занимались-то? – спросил я.

Старшина закатил глаза.

– А сам как думаешь, Линь? Совокуплялись они по-новомодному – с задействованием сверхсилы. Вот тебе и «то двое, то один»! Всё бы ничего, если б с энергией меру знали.

Василь хрюкнул, я решил было, что он так странно смеётся, но нет, сослуживец покачнулся и навалился на сиденье мотоцикла.

– Срочный вызов! – хрипло выдохнул он мгновенье спустя. – Перестрелка на углу Фабричной и Тысяча девятьсот пятого года!

– Ого! – озадачился старшина. – Там на углу объединённая касса взаимопомощи! Линь, погнали!

И – погнали!

На место домчались минут за пять, но прибыли к угловому дому с колоннами и атлантами на фасаде далеко не самыми первыми. К этому времени на соседнем перекрёстке уже вовсю размахивал красным флажком регулировщик, он заворачивал редкий транспорт с Фабричной в боковой проезд, но мы проехали беспрепятственно. Остановили нас уже посреди квартала, где дорогу перекрыл броневик.

– С задов заезжайте! – крикнул незнакомый сержант, указав на арку дома напротив. – Только во двор не суйтесь, просто выезд перекройте!

Немного дальше напротив облицованного мрамором крыльца валялись покорёженные обломки мотоцикла с коляской, и вот так сразу определить, что именно с ним приключилось, я не смог. Но приложили сверхсилой – это точно. Среди колонн на забрызганных кровью ступеньках распластался человек в штатском, а вот из попавшего под удар патруля никого видно не было, но это ещё ни о чём не говорило: прочь уже катила карета скорой помощи.

Дела!

– Поехали! – негромко скомандовал Ревень, и я медлить не стал, вывернул руль, направил мотоцикл в арку; там его и оставил.

Двор пересекли рысцой, укрылись за оградой на задворках кассы взаимопомощи, где занял позицию белый как мел околоточный с револьвером в руке.

– Что тут? – обратился к нему старшина.

– Сунулись было, так я их пугнул, – ответил полицейский и судорожно сглотнул. – А у самого душа в пятки ушла. Думаю: вот жахнут молнией, и поминай как звали!

– Операторы там?

– Они.

Я немного привстал и глянул на здание через прутья ограды; все окна оказались темны, энергетических помех уловить не удалось.

– И что делать будем? – с азартом спросил Василь.

– Ждать! – коротко ответил Ревень. – И ты, Линь, давай сиди ровно. Чтоб никакой инициативы без приказа!

Василь раздражённо засопел, а вот меня такой настрой старшины всецело устроил. Великим специалистом по штурму зданий не был, но после тренировок с десантниками вполне отдавал себе отчёт, что с кондачка такие дела не делаются. Это пусть бойцы штурмового взвода повышенное довольствие отрабатывают.

Те прибыли минут через десять. Пулемётчик и его второй номер расположились рядом с нами, а снайпер ловко вскрыл дверь чёрного хода соседнего дома и увёл с собой Варю, та только и успела, что рукой помахать. Надо понимать, на чердаке либо на верхнем этаже позицию займут.

– Свободны! – отпустил нас пулемётчик и обратился к околоточному: – Пройдись по жильцам, предупреди, чтоб от окон подальше держались. Мало ли – прилетит.

Полицейский с готовностью поспешил прочь, а вот Василь насупился, и старшина украдкой показал ему кулак. Подействовало. Мой товарищ только и вздохнул, усаживаясь на мотоцикл, в пререкания с инструктором вступать не стал.

На улице бойцов корпуса заметно прибавилось, старший лейтенант Ельня раздавал своим людям последние наставления, не обошёл своим вниманием он и нас.

– Ждите! – приказал взводный штурмовиков. – Привлечём, если придётся преследование организовать.

Василь воспрянул духом, а потом заметил среди офицеров Леонида Зимника и отпросился на две минуты у старшины, побежал к нашему бывшему инструктору. Ревень только коротко матернулся ему вслед.

– Вот же неймётся человеку…

Впрочем, принесённые Василем новости он выслушал с живейшим интересом. Как оказалось, через полчаса после закрытия сработала тревожная сигнализация, и диспетчер направил на проверку отвечавший за округу патруль. Вот они и нарвались.

– Сержанта в больницу увезли, его серьёзно поломало, но жить будет. Водитель и стрелок лёгким испугом отделались, – просветил нас Василь. – Петя, представляешь – у них за стрелка Маленский был.

– Бог с ним, – отмахнулся старшина. – На крыльце кто? Кого-то из налётчиков положили?

– Не, это ночной сторож. Налётчики им прикрылись, когда наши подъехали. Непонятно толком, что именно случилось, но вроде они ему в спину пальнули.

– Вот ведь лиходеи какие! – цокнул языком Ревень. – Кровь пустить не побоялись!

В этот момент Зимник выглянул из арки и гаркнул:

– Линь! Бегом сюда!

У меня холодок по спине прошёлся, но медлить не стал, подбежал. Командир штурмового взвода сходу потребовал:

– Давай, расскажи нам, где налётчики засели.

– Да нет там никого! – махнул рукой тот самый сержант, что послал нас караулить задворки. – Я дважды проверял – нет внутри операторов! Ушли они.

Леонид Зимник покачал головой.

– От активного поиска могли и закрыться.

Сержант фыркнул и в пререкания с офицером вступать не стал, глянул на меня с раздражением.

– Давай, гений! Удиви нас!

Я вспомнил, как непросто было соотнести картинку в голове с планировкой квартиры в прошлый раз, и заколебался, но быстро нашёл выход, решив руководствоваться примером Лизаветы Наумовны.

– Есть план здания? – спросил, стягивая с головы танковый шлем.

Командир штурмового взвода расстегнул планшет, начал разворачивать тонкие листы. Кто-то принялся светить электрическим фонарём.

– Мне одного этажа хватит, – предупредил я, попросил карандаш и перебрался к выходу из арки, откуда открывался вид на здание кассы взаимопомощи. Там покрутил лист так и эдак, пытаясь сопоставить план и реальность, после открылся ясновиденью и мысленно толкнулся вперёд, но не уловил ни малейшего отклика внутри конторы; все искажения энергетического фона охватили её своеобразным периметром. Это – наши.

– Ну что там? – поторопил меня Зимник.

– Сейчас! – мотнул я головой. – Отойдите пока, господин лейтенант, мне бы в резонанс войти.

Лейтенант отступил, но вот так сразу вогнать себя в состояние транса не вышло. Если обычно шквал энергии подхватывал, стоило только того захотеть, то здесь пришлось тянуться к сверхсиле изо всех сил. Ну да – на девятом витке перерыв должен оставлять около шести-семи часов, толком ещё не восстановился, наверное…