- Я не знаю, радоваться мне тому, что ты заклеймила себя моим именем или ругаться, что твою грудь видел и прикасался татуировщик, - поднимает на меня, покрытые неведомым блеском, глаза Эд.

Закатываю глаза и собираюсь высказаться, что татуировщик была девушка, но меня оперативно затыкают, без умолку шепча в губы: "Люблю тебя".

59

- Эд, я хочу поговорить…

Решаюсь я, наконец, произнести эту фразу, после того как изрядно задобрила своего мужчину.

- Мне уже не нравится этот тон, но я тебя слушаю, - отвечает Беликов и помогает мне застегнуть рубашку.

Все еще сижу на нем, с задранной до талии юбкой, и вырисовываю на запотевших окнах детские каляки в виде солнышка и тучек.

- Ты когда-нибудь хотел уехать? - спрашиваю я и Эдгар замирает на миг. - Мне душно, я не могу перестать думать о том, в что в этом городе, недалеко от меня, живет и здравствует та сволочь, что убила моих родителей, - сглатываю подступивший к горлу ком. - Как только об этом вспоминаю, на душе становится так погано, что хочется найти его и придушить!

- Ты хочешь уехать? - в его голосе слышится горечь и обида. Как подтверждение тому - Эд убирает руки от моей рубашки и откидывается на спинку сиденья. - Замечательно, - саркастично произносит он.

- Ты единственный человек, который мне дорог и...

- И поэтому хочешь сбежать от меня в одиночку? - щурится мужчина.

- Господи, нет! Так и знала, что не надо было ничего говорить! - пытаюсь перелезть на пассажирское сиденье, но Беликов не позволяет. - Я никуда не поеду без тебя! Не это имела в виду! - поворачиваюсь к нему и заглядываю в глаза. - Если ты никуда не едешь, я тоже останусь чахнуть тут, понял?! Я просто спросила, хотел бы ты, например, в отпуск… У серьезных дяденек деканов бывают отпуска?

- Бывают, летом, - кивает он и его взгляд смягчается.

- Ну, вот! - изображаю радость. - Давай куда-нибудь смоемся на лето, а? Я просто не могу здесь находиться, не могу…

- Ты же понимаешь, что от воспоминаний все равно не сбежать? - спрашивает Эд и проводит кончиками пальцев по моим щекам.

- Все я понимаю, я даже не уверена, что смогу отвлечься и смириться с тем, что Серж остался безнаказанным, - говорю я и продолжаю тараторить. - Я постараюсь не быть нудной, клянусь, постараюсь вернуться в прежнее русло, но мне нужно сменить обстановку и переключиться. Я знаю, что у тебя долгожданное повышение и ты не ездок сейчас, но я подожду! Я знаю, как ты долго шел к этой цели, как трясся за ее успех и это естественно, что ты сейчас сконцентрирован на работе…

Мужчина прикладывает палец к моим губам, заставляя замолчать, и улыбается. Только что злился, обижался, а уже, блин, улыбается!

Что за черта я из табакерки выпустила вообще?!

Резко подается вперед и крепко прижимает меня к себе. Покрывает поцелуями шею, щеки, губы...

- Какая же ты стала… другая. Все та же заноза, но не такая колючая, что ли… Не такая эгоистичная, - улыбается Беликов, а я возмущенно фыркаю, отталкивая его от себя. - Ага! А вот и старая заноза, - ржет Эд. - Нет, серьезно, та беспринципная и наглая Веста, которая добивалась своего всеми способами, как-то пообтесалась, стала задумываться о других людях…

- Это хорошо или плохо? - смотрю на довольного мужчину и понимаю, что ответ явно будет в мою пользу.

- Хорошо, даже очень, - улыбается Беликов. - Ты знаешь немецкий, Веста?

- Не очень понимаю суть вопроса и его уместность, - хмурюсь я.

- Ответь.

- Нет, я учила английский и немного французский.

- Прекрасно, - еще шире улыбается Эд. - Будет чем тебе заняться все эти несколько месяцев до моего отпуска. В Германию полетим, покажу тебе места своей юности. Обещаю, тебе понравится.

60

ЭДГАР

Сижу в кресле, в своем кабинете, и заполняю документы. Тошнит уже от бумажек, как я раньше от этого кайфовал?! Это же адский бестолковый труд!

Хотя, наверное, у меня все же есть ответ на этот вопрос.

Когда я загнал себя в рамки, то после этого всегда тратил все свое время на самореализацию, работу. Жил ею, стремился к должности, забыв о том, что у меня может быть жизнь и вне стен этого кабинета. Насыщенная на эмоции, на приключения, пусть даже иногда и не очень хорошие, но все же…

Сейчас я дошел до того, что меня лишние часы работы, которые я вынужден тратить на всякую бумажную волокиту, утомляют и хочется все бросить. Плюнуть, сказать "да пошло оно" и все. Почему? Потому что я бы уже мог быть дома и обнимать свою Занозу, а я сижу и читаю новую документацию с ректората.

Я вошел во вкус, влюбился и полюбил необыкновенную девушку, поэтому все эти переработки в универе бесят. Мне хочется домой, меня тянет к ней, а не вот это вот все, что я не успеваю сделать в свободные промежутки от преподавания. После увольнения Максимилиана Майера на мои плечи свалились все его группы и это, ой, как несладко.

Жду лета и отпуска, как манны небесной! Я и Веста полетим в Германию, покажу ей где учился, покажу город и, как вишенка на торте, мы с ней погуляем на свадьбе моей младшей сестренки. Познакомлю свою девушку с семьей, в конце концов.

После моего дня рождения, после нашего разговора о поездке, Веста немного ожила. По крайней мере у меня она больше про Сержа и его состояние не спрашивала. Как знать, может быть успокоилась, а может у нее просто появился новый осведомитель.

Через час у меня будет пара у группы Весты, но ее там естественно не будет, потому что моя девочка после аварии в академе. Сидит дома, учит немецкий… Мысленно улыбаюсь, представляя себе Занозину с тетрадкой, заучивающую иностранные слова после занятия в языковой школе. Кстати, язык я заставил ее учить не просто так. Одно дело я буду понимать людей вокруг и надписи, а другое дело она сама и сможет почувствовать себя частью “экосистемы”, иначе Франкфурт не назову.

В дверь моего кабинета раздается громкий стук и я слышу знакомый голос:

- Darf ich reinkommen, Herr Belikov? (нем. Разрешите войти, герр Беликов?)

Поднимаю голову и замираю, потеряв дар речи. Передо мной стоит Весту в коротком черном платье, на огромных каблуках и… с красными волосами. Я неоднократно видел в ванной флакончик с этим спреем, но столько времени девушка ничего не делала с волосами, что я было уже подумал ей надоели метаморфозы с внешностью. Теперь, похоже, можно выдохнуть с облегчением - у нее снова проснулся интерес к яркости, моя девочка постепенно возвращается в ритм жизни.

Может быть в том действительно заслуга нашей будущей поездки?

- Что ты тут делаешь и кто тебя пустил? - спрашиваю я, глядя за спину Весте.

Не могла же она мимо секретаря проскочить.

- У твоего секретаря, если что, в четыре часа заканчивается рабочий день, - фыркает девушка и заходит в кабинет, демонстративно заперев дверь. - Они все уже смылись домой.

Подходит ко мне и садится на стол, скрестив ноги. Невольно вспоминаю наш сумасшедший секс на этом самом столе и прикрываю глаза, обреченно выдохнув. Откладываю ручку в сторону и, обняв Весту за талию, пересаживаю к себе на колени.

- Веста, ты решила окончательно втоптать мою репутацию в грязь? - усмехаюсь я и запускаю пальцы в огненную гриву.

- Нет, я просто соскучилась по твоим занудным лекциям и пришла чуть-чуть позлить, - улыбается она и наклоняется к моему уху. - А еще, пришла хвастаться знаниями немецкого.

- Настолько хороши успехи, что есть чем хвастаться? - не могу сдержать улыбки.

- Na... Die wichtigsten Sätze der deutschen Klassiker habe ich schon gelernt (нем. Ну… Главные фразы немецкой классики я уже выучила), - загадочно улыбается Веста и как специально ерзает у меня на коленях.

- Ich habe Angst zu fragen, was für ein Klassiker (нем. Боюсь спросить, что за классика), - спрашиваю я.

Девушка усмехается, зачем-то достает из моего кармана телефон и направляет на меня камеру.

- Klassiker des deutschen Kinos! (нем. Классика немецкого кино!)

Ах, вот оно что...