Забравшись в свои размышления, я и не заметил, как подъехал к своему клубу. С опозданием на двадцать минут я все-таки стоял у заснеженного крыльца своего «ребенка».

— Доброе утро, Ян Николаевич, — снизу, возле бара меня встречает свежая Маша, по ней и не скажешь, что она только закончила ночную смену.

— Привет Мария Валерьевна, все в сборе? — вопрос риторический, я знаю, что меня никто бы не смог бы ослушаться.

— А как иначе? — на моей сотруднице как обычно, строгая юбка, идеально кипельно белая блуза, волосы, убранные в длинный хвост, на ногах высокие шпильки, но она настолько маленького роста, что все еще задирает голову, чтобы глянуть мне в глаза. Когда она пришла на собеседование, мне захотелось рассмеяться. Крошечная девчушка, с огромными карими глазами, и взглядом олененка, уверяла, что сможет руководить. Первым желанием было просто ее развернуть, и попросить не тратить мое время. Но опустив глаза в ее резюме, я изумленно поднял брови. Послужной список из семи ресторанов, в ее то возрасте, крайне меня удивил. Она наизусть перечислила все наше барное меню, отлично показала себя в выдуманной, стрессовой ситуации, и закрепила результат своим командирским, строевым голосом, так, что сомнений не осталось. К тому же, она была абсолютно безразличной в мою сторону, она единожды сказала, что на работе не желает иметь никаких отношений, и по сей день выполняла данную заповедь, хотя к ней подкатывали многие, даже я в свое время. Ледяная женщина.

— Как сегодня отработали? — она пожимает плечами, что означает хорошо.

— Твое присутствие там не обязательно, ищи на вечер нового бармена, — я размял пальцы, на, что Маша закатила глаза и, развернувшись, ушла, оставляя облако сладкого парфюма после себя.

— Доброе утро, — мой голос значительно похолодел. Я презрительно обвел взглядом всех присутствующих. В кабинете было десять потенциальных преступников, и хоть я уже знал, кто тот самый нарушитель порядка, все равно провел в голове анализ.

Арсений, охранник, бывший телохранитель, с огромными грустными глазами, и крепкой мускулатурой. Дома жена, двое детей, сорванцов, которые однажды были здесь, и перевернули весь клуб с ног на голову. Серьезно, у меня от этих двух мелких засранцев, на голове волосы стояли дыбом. Учитывая, то, что я имею дело с людьми и пострашнее, когда на горизонте появляются данные объекты безумства, я сматываю удочки и, распрощавшись, валю нафиг. Этот мужчина с ангельским терпением, достаточно, принципиальный, но добрый. В клуб пускает строго по правилам, с работой справляется на десять из десяти. Оправдать.

Виталий, охранник номер два, бывший участник нелегальных боев. Женат, детей нету. Работает по строгой схеме. Пьяных — выводить. Потерянных дамочек — выводить, садить в такси. Буйные компании — выводить, но особо не выделываться. Поскольку он в прошлом спортсмен, то я уверен, что он не жалует всякие наркотические вещества. Оправдать.

Аня, студентка, наша официантка, работает на еще одной работе, в данный момент, почти дрыхнет на диване прямо в моем кабинете. Ей бы, конечно, лишние деньги не помешали, но учитывая, ее просто невозможный характер, и полное отсутствие стыда и совести, то ею вряд ли заинтересовались бы люди из данной сферы. Оправдать и разбудить.

Оксана Григорьевна, наша посудомойщица, тут точно нет, она в зал даже не выходит. Оправдать

Иван Владимирович, наш шеф-повар, он у нас слегка больной на голову своей кухней. Его вряд ли бы завлекли похожего рода развлечения. Его в принципе, ничего кроме нового рецептика кальмаров, ничего не интересует. Оправдать

Олег и Андрей, помощники нашего шефа, пареньки еще совсем зеленые, до жути боятся меня, и потерять работу, исходя из этого. Оправдать.

Соня, еще одна официантка, выглядит она, если честно, ну точно ни как человек, который работает с такого рода товаром. Ее идеально белые волосы, длинные ресницы, наивный взгляд. Она даже пьяных мужиков не посылает, когда те к ней пристают, только хмурит брови, и тихонько возмуается. Однажды я стал свидетелем такой сцены, когда двое пьяных в щи парнишы, хватали ее за филейные части, а ее тонкие руки только аккуратно их отодвигали. Аня бы уже давно зарядила в нос, и не постеснялась, а эта дрожала, и даже на помощь не звала. Пришлось вмешаться, да так, что этих субьектов не в участок, по моему требованию повезли, а в больницу. С тех пор, конкретно ее, я в индивидуальном порядке оснастил перцовым баллончиком, и приказал охране пристально за ней следить. Оправдать.

Вот мы подобрались, и к самому сладенькому.

Леша и Миша, два наших бармена и один из них, с вероятностью в сто процентов, толкает в моем клубе наркоту. А вот кто, сейчас мы попробуем догадаться.

— Ян…Николаевич, вы скоро раздуплитесь? Я домой хочу, — неугомонная Аня, нервно дернула рукой, в мою сторону, и заправила прядь каштановых волос за ухо. Ее отвратительный характер, вперемешку с модельной внешностью, создавали умопомрачительный эффект. Сколько же сердце она разбила, а про морды я вообще молчу. Регулярно, узнаю, что эта дамочка опрокинула на кого-то графин водки, или приложилась подносом, к особо досаждающим гостям. Но большую часть, что душой кривить, она работала на износ. Все закрытые вечеринки, праздники, концерты, что иногда давали у меня в клубе, совсем себя не щадя, и только за это я ее ценил и уважал, хотя и наказывал регулярно.

— Никифорова, ты с выражениями поосторожней, а то отправишься домой на постоянной основе, — я столько раз ей это говорил, угрожал увольнением, но сказать, что ей наплевать, ничего не сказать. Этот нрав не победить.

— Вы просто сегодня подозрительно молчаливый. Случилось чего? — для уставшего человека, она больно разговорчива.

— Случилось, случилось. И раз такая смелая начнем с тебя. Второе ноября, Никифорова Анна. Разозлилась на пьяного посетителя, кой разлил на нее коктейль «Кровавая Мэри». На слова посетителя: «Простите, я не хотел», опрокинула поднос, который был полон напитков, с комментарием: «Бог простит». Ваше оправдание? — сижу, хмурюсь, а сам думаю, как бы не рассмеяться. Она знает, что останется безнаказанной, ведь просто так она не устраивает концертов, только когда задевают ее тонкую душевную организацию, или филейные части ее тела, и самое главное, что об этом знаю я. Но разбавлять наши редкие собрания ее выкрутасами, просто одно наслаждение.

— Там все по факту, — она откидывает за плечо прядь волос, в глазах транслируется сухая уверенность в своем поступке.

— Анна, чтобы я это видел в последний раз, — она мне напоминает сестру Анфисы, Соню.

— О, всемогущий, смилуйтесь! Стар, скорбен, убог, увечен, раб ваш неблагодарный. Исправлюсь, после сего владыка смилуется, и поднимет зарплату. Челом бью, — она картинно откланявшись вышла за дверь. Боже, за, что мне этот Ералаш? Мне цирка и дома, в последнее время хватает.

— Ладно, она, но вы, Виталий и Арсений… Что за причина в отказе прохода в клуб, цитирую: «Притон для педиков, в двухстах метрах на северо-запад, вам туда»? — они переглядываются и, хохотнув, потирают лбы.

— По тридцать лет людям, а они никак натешиться не могут… — они, снова хохотнув, пошли к двери. Не смотря на мое, достаточно мягкое отношение к их выходкам, уважения ко мне у них присутствует. Я держу всех в ежовых рукавицах, но устраивать сцен самоутверждения за счет их мелких проделок не собираюсь. Все прекрасно знают, накосячат по-черному — ответят. Без всяких показательных выступлений, так как это уже бывало, и будет сегодня.

— Олег, Андрей, Соня, у вас все гладко, можете идти домой, — я еще раз глянул на листик с поплывшими строчками, нацарапанные кривым подчерком, на котором были все замечания от Маши.

— Миша и Леша, — вот мы подобрались к самому сладенькому. — Скажите мне ребята, о чем вам говорит статья 228 УК РФ? — Леша почесал затылок, Миша пожал плечами.

— Молчите? Тогда я вам напомню. Статья 228 УК РФ. Незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, а также незаконные приобретение, хранение, перевозка растений, содержащих наркотические средства. Так понятней стало? — Миша поднапрягся, Леша все еще чешет затылок.