Я снова, находясь в еще большем замешательстве, пожал растерянно плечами. Тогда он сам показал нам рукой в сторону спрятанных среди высокой растительности куполов и пригласил всех нас пройти с ним в стоящие рядом строения. Это были огромные светлые лаборатории по синтезу из различных спектров Света всего, что только Душа пожелает.
Нам подробно показали, как это делается: прибору мысленно дается задание, запускается программа и тут же, на широкой площадке, расположенной рядом с возвышающимся до самой вершины купола толстым «столпом» Света, появилась аккуратная горка диковинных розовых фруктов, которые были нам вежливо предложены для дегустации. На вкус они не напоминали ничего, из известного нам, разве что аромат и свежесть каких-то необычных духов.
Все наши ходили по огромным светлым залам и непрерывно ахали от удивления. Я даже поймал Фироксашкину мысль: мол, вот бы остаться нам всем здесь навсегда! Эх, Фироксашка, Фироксашка! Ты просто не видела еще того, что пришлось повидать в других Высших реальностях мне, – тебя тогда никакой палкой обратно «домой» не загнали бы!
Затем нас снова угощали чем-то очень вкусным и ароматным, только теперь это были всевозможные напитки, появлявшиеся в прозрачных чашах, типа небольших, продолговатых пиал. Каждый попробовал по несколько чашечек… Наш гид также время от времени мысленно о чем-то расспрашивал меня, я отвечал, тоже мысленно.
Казалось, что мы пробыли ТАМ много часов, потому что нас еще посадили на плоский круглый диск с поручнями по окружности и мы на нем поднимались в небо, любуясь красотами этой необычайно красивой и гармонично развивающейся планеты. Почти половину ее занимали огромные океаны, а среди суши было много морей, имеющих очень правильную округлую форму. Городов практически не было видно, потому что все они были удивительно точно подогнаны под рельеф местности и цвет окружающей растительности.
Да, еще мы видели много, чем-то похожих на фламинго или журавлей, сиренево-голубых пушистых птиц, только они были побольше размерами и не летали, а тихо себе плавали в морях. Иногда на поручни, за которые мы все держались, садились маленькие птички, похожие на наших цветных попугайчиков, но также очень пушистых, с такими же пушистыми хвостиками и лапками, – как маленькие мягкие шарики. Изучающе и с любопытством разглядывая нас, они некоторое время совершенно безбоязненно ходили по поручням, а затем спокойно улетали.
Среди высокой растительности иногда мелькали красочные тела удивительно красивых животных, которых мне не с чем даже сравнить, потому что на Земле ничего подобного по красоте и форме нет.
Затем, не знаю, каким образом, мы снова оказались уже стоящими на месте, в нашей долине. По нашему земному времени прошло всего 30-40 секунд»…
Орису так понравилось это путешествие, что он снова решил повторить: а вдруг нам продолжат прерванную экскурсию? Мы снова стали все учащенно дышать, в ритм с дыханием Ориса, но нам, как оказалось, дали уже совсем другое.
Вот как Орис кратко описал произошедшее:
«Рядом с нами появился большой фиолетовый шар, он опустился на землю и мы вошли в него все, стоя разместившись на круглой платформе вдоль прозрачных стен. Шар поднялся и нам показали всю местность в Астрале, в которой находится наш лагерь. Конечно, по сравнению с только что увиденным, это было уже совершенно не интересно!
Даже этот уровень земного Астрала, который является по вибрациям Материи значительно выше нашей физической реальности, в сравнении с «Сиреневой планетой» очень сильно проигрывал абсолютно во всем – в цветах красок, в разнообразии растительных форм и рельефа местности. Кстати, мы ни разу не увидели ни одного животного, а одиночные птицы пролетали далеко от нас.
Возможно, нам и показали этот уровень несовершенной реальности лишь для того только, чтобы мы смогли затем сравнить и сделать собственные выводы о наших очень ограниченных представлениях о Красоте, Гармонии и Совершенстве… Сделав несколько больших кругов над горами, лесом и морем, шар снова аккуратно приземлил нас на прежнее место.»
Спустившись в лагерь после гимнастики, все, кроме Ориса, занялись мелкими хозяйственными работами: постиркой белья, заготовкой дров для костра, подноской воды во флягах от родника, а я сидела под солнышком рядом с Анааэллой и по просьбе Ориса зашивала «сонные подушечки», набитые травой – для Радаэны, Тригордия, Вооулла… Орис, сидя рядом с нами, написал стихотворение, которое назвал «Грехи»:
Что в жизни нам страшней всего?
Что губит нас и наши Души?
Что есть причина всех грехов,
И что дорогой в Ад нам служит?
Гордыня – самый страшный враг,
С каким ничто уж не сравнится:
Душа подстреленною птицей
Трепещет вся в его когтях.
Сей враг хитер и изворотлив,
Его не сразу углядишь,
Забылся на мгновенье лишь –
Он тут как тут: мил и угоден.
Прикрывшись сотнями личин,
В благопристойных покрывалах,
Всегда он спутник наш бывалый, –
С причинами и без причин.
Мы все – служители гордыни,
Мы все – ее друзья, рабы…
А Души наши так слабы,
Что вязнут в этой паутине…
Душа, вонми! Не будет взлета,
Пока не сбросишь вон врага,
Что был твердынею греха
И делал из тебя урода..!
* * *
Что от начала и поныне
В себе копим все больше мы?
И что, не менее гордыни,
Является оплотом тьмы?
Оплотом зла в нас служит ЗАВИСТЬ, –
Она страшнее всех зараз:
Ведь выползала всякий раз,
Как с ней мы справиться пытались.
Она вела людей на войны,
Прикрывшись сонмом умных фраз,
И нож свой прятала не раз
За взглядом чистым и спокойным.
И бушевали бури, страсти
За створками прикрытых век…
И низко падал человек
От этой низменной напасти.
Душа моя! Когда зараза
Сия прицепится к тебе,
Уж лучше ты себя убей –
Безпромедлительно и сразу..!
* * *
Что то за тварь в Душе таится,
Когтями впившись в плоть и кровь,
Что лицемерно так рядится
Под умиленье и любовь?
Гнуснее РЕВНОСТИ, пожалуй,
На свете нет уж ничего!
Опасен змей тот, – от него
Душе урон всегда немалый.
Ах, сколько чистых, светлых чувств
Губились им одним навеки,
Когда, назойливый, как гнус,
Он поселялся в человеке.
И сердце падало в огонь,
И застывала в жилах кровь…
Но мы всю эту мразь и вонь
Наивно мнили за любовь…
Гнила, вульгарна и порочна,
Живуча ревность среди нас:
Сопит в двусмысленности фраз,
Сквозит в застывших многоточьях…
Душа моя! Пока живешь,
Чиста будь, как весной сирень,
Иначе и в базарный день
Не дам я за тебя и грош…
11 ч. 40 мин.
Мы все по очереди прочитали эти замечательные стихотворения, написанное очень вовремя, так как с прибытием Анааэллы и ее, ставшими уже регулярными, приступами энергетическая ситуация внутри нашей группы стала более напряженной. То, о чем говорил Орис в самом начале, отвечая на мой вопрос о количестве человек в группе, мне кажется, полностью подтверждается на практике…
Сам же Орис, на самой обычной ситуации с питьевой водой (кому-то налил, кому – нет, а кому-то, якобы по неловкости, – пролил прямо на одежду!) наглядно показал всем нам, насколько мы все еще слабы и насколько много еще в нас этой затаившейся гадости – гордыни, что даже малейшего деструктивного импульса снаружи достаточно, чтобы вывести любого из нас из состояния душевного равновесия и привести нас в состояние обидчивости, предвзятости, гнездящимися глубоко внутри буквально в каждом.
