На обложке: Икона Божией Матери «Державная»

Научный редактор Иерусалимский Юрий Юрьевич д-р ист. наук, профессор, завкафедрой отечественной средневековой и новой истории Ярославского государственного университета им. П. Г. Демидова, председатель Ярославского регионального отделения Российского общества историков-архивистов, эксперт Изборского клуба, член президиума Ярославского регионального отделения Всемирного русского народного собора, почетный работник высшего профессионального образования РФ

Рецензенты:

Ливцов Виктор Анатольевич д-р ист. наук, профессор, заместитель директора по научной работе Среднерусского института управления – филиала РАНХи ГС при Президенте РФ, заслуженный работник культуры РФ

Асонов Николай Васильевич д-р полит. наук, канд. ист. наук, профессор кафедры политологии МПГУ, действительный член академии политической науки РФ, член редакционного совета общероссийского общественно-политического журнала «Власть»

© Багдасарян В. Э., 2022

© Реснянский С. И., 2022

© Издательство «БОС» (дизайн, редактирование, корректура, печать), 2022

Рим эпохи упадка… Римская глобализация охватила все известное пространство античного мира. Установилась однополярная римскоцентричная система мироустройства. Императорская власть и элита империи морально разложены. Рим паразитирует на труде покоренных народов. Разврат и роскошь воспринимаются главными признаками социальной успешности. Потребительские, антитрудовые установки толпы воплощаются в лозунге «Хлеба и зрелищ!». Сексуальные извращения становятся нормой, тогда как традиционная семья подвержена осмеянию. Рождаемость падает, а дети воспринимаются как социальная обуза. Идеология превосходства преподносится как неравенство антропологическое. Раб в римском понимании – это нечеловек, животное в человеческом облике, говорящее орудие труда. Распространяются идеи римско-эллинской исключительности и параллельно – местных национализмов. Современный мир как будто был списан с римских аналогов.

Но дальше аналогии уже проецируются на будущее. Евангелие провозглашает новое слово для человечества. Паразитизм и пороки были осуждены, а вместо них провозглашаются светлые идеалы человечества. Христианство стало религией народа, противостоя различным идеологическим прикрытиям паразитизма элиты. Христиане со временем побеждают не только политически, но и утверждают новые ценностные принципы мироустройства. Но вначале было Евангелие, вначале был Манифест грядущего.

Наступает время решающего для перспектив человечества выбора пути развития. Этот выбор может быть осмыслен как выбор между добром и злом. Необходимо бить в набат, собирать сторонников, выверять стратегию и тактику. На кону – ни больше ни меньше как судьба человечества. Один ее исход – движение к нравственному идеалу. Но есть и другой путь – социальной деградации, потребительской биологизации жизни, распада единства человеческого вида.

Потребительская мораль и гедонизм получили сегодня тотальное распространение. Происходит стремительная эрозия ценности труда. Распадается традиционная семья, легализуются однополые браки, проводятся гей-парады. Как результат – падение уровня детности, старение наций, депопуляция. Год от года возрастает удельный вес наркозависимой молодежи. Пропаганда секса идет рука об руку с пропагандой насилия. Убийство человека в современном кино и компьютерных играх – обыденный эпизод. Происходит рост немотивированной агрессии, продуцирование фобий. Люди ненавидят друг друга. Конфликты на этнической почве разгораются во всех уголках планеты. Расширяются ниши социального дна, заполняемого нелегальными мигрантами. Образование элиты отделяется от образования масс. Утрата мировоззренческих смыслов оборачивается ростом числа самоубийств. Вопросы мировоззрения выхолащиваются из актуальной повестки интересов человека. Потребительская гонка парализует мышление. Подлинная сущность человека оказалась первоначально подменена абстракцией человека экономического, а затем и человека-потребителя.

Кризис современной мировой системы вновь актуализирует вопрос о будущем. Но что такое будущее? Ответ на этот вопрос не столь однозначный. Будущее – это не просто завтрашний день, перспективная календарная дата. Наступление будущего предполагает качественное его отличие от настоящего. Но будущее не только находится за границами настоящего, но и связано в той или иной семантической версии с прошлым. Из характера отношений триады «прошлое – настоящее – будущее» выстраиваются различные модели историософии.

Будущее может осмысливаться в формате футурологических прогнозов. Принято говорить о краткосрочном, среднесрочном и долгосрочном прогнозировании. Но существует еще и будущее финалистское, как представление о последних временах, конце истории. Финал истории может быть катастрофическим или представлять торжество реализуемого в истории принципа. Представления о последних временах и их осмысление обозначаются понятием «эсхатология». В христианской традиции по первому слову на древнегреческом языке – койне Откровения Иоанна Богослова эквивалентом конца света стало понятие «апокалипсис». Эсхатологическая рефлексия в истории русской мысли, взгляд на будущее через призму апокалипсиса и составляют предмет анализа представляемого исследования.

Необходимо говорить не просто о прогнозировании будущего в краткосрочной, среднесрочной или долгосрочной перспективе, а о будущем в его финалистском смысле. Актуальная задача сегодня – переосмыслить апокалиптику на научном уровне. Принципиально важно понимание, куда идет человечество, куда идет страна в рамках этого вызова? Существует ли сейчас такое понимание у России? Существует ли такое видение на уровне государственной власти или народа? Конечно, в данном случае мы ведем разговор не о научном прогнозе, а о мифе. Но этот миф есть важнейшая составляющая исторического процесса. Нет ни одного народа, ни одной культуры, который бы ни выдвигали собственной модели, национальной версии апокалиптики. С одной стороны, выдвигался миф об исходной точке истории, о доисторическом прошлом. С другой – формулировалась мифологема об итоговом будущем. По отношению к народу он выступал как важнейший мотиватор, мобилизующий фактор движения к обозначенным футурологическим перспективам.

Видение будущего задает определенную структуру времени. Структура времени может быть различной. В отдельных культурах она носит линейный характер. Отсюда – линейная, экстраполяционная модель прогнозирования. В других культурах историческое время циклично. Если мы посмотрим на восточную мифологию, с характерной для нее идеей вечного возвращения, там обнаруживается принципиально другая, чем на Западе, структура времени и другое видение будущего. Поэтому некоторые вызовы, которые кажутся новыми в линейной модели временной развертки, в циклической модели новыми не являются. Они рассматриваются иначе – как аналогия того, что было в прошлом.

Эсхатологическая методология предполагает телеологическую заданность исторического процесса. Теория «конца истории» основывается на религиозном сознании, преломляющемся через различные вариации мифологических форм постсобытийного времени слияния земного и трансцендентного. Эсхатология основывается на представлении о существовании «смысла» исторического развития, что, в свою очередь, связывается с верой в осуществляющий через него саморефлексию трансцендентный Разум. Полемика среди эсхатологов проходит между полярными версиями «оптимистов» и «пессимистов» от истории. Последнему из направлений соответствует конспирологическая доктрина регрессивного движения, направляемого заговорщическими структурами к историческому воплощению торжества ада1.