Литмир - Электронная Библиотека

– Всё будет хорошо, папа, – сказал Тоби.

– Да что ты знаешь про наши законы? – огрызнулся папа.

Альфред, до этого спокойно сидевший на коленях у Тоби, встал во весь рост, как будто услышав в папином голосе личное оскорбление, потянулся, спрыгнул на пол и подошёл к маме.

– Так не может продолжаться, Дэвид, – сказала мама.

– Что-что? – переспросил папа, бросая взгляд на кота и оглядываясь. Должно быть, в поисках водяного пистолета.

– Мы больше не можем это продолжать. Я уже не могу.

– Ну, в таком случае тебе стоит…

Папа не договорил: мама вскрикнула, распахнула дверь и вышла в сад.

– Бук, – сказала она. – Бук пропал.

– Его спилили, – пояснил Тоби.

– Но мы не давали согласия…

– Давали, – перебил папа.

– Нет, не давали.

Мама прошла по росе и мелкой пыли. Тоби только теперь понял, что это опилки. Мама встала около пня, Тоби и Альфред – рядом с ней. Они почти физически ощущали призрак дерева, нависшего над ними.

– Это дерево посадили, когда мне было три, – сказала мама.

– Мне жаль, мам, – сказал Тоби, не зная, что ещё сказать. Он сжал её руку. Они втроём – мама, Тоби и Альфред – стояли и смотрели на оставшуюся от дерева пустоту.

* * *

Той ночью дурной сон вернулся. Тоби этого не хотел, но сон пришёл и будто сжал его когтями. Тоби попытался проснуться, но был слишком усталым. Он находился между сном и явью, одурманенный своей усталостью. Во сне Тоби бежал по горному лесу, по грязным тропинкам, усыпанным сосновыми иголками, а потом падал с огромной высоты, и это падение превращалось в спуск по каменным ступенькам в городе. А внизу лестницы – или колодца? – кто-то звал на помощь. Когда Тоби наконец очнулся ото сна, ему было так жарко, что он тут же сбросил одеяло. Футболка насквозь промокла от пота. Он стащил её, сполз с кровати, ещё не до конца проснувшись, и встал посреди комнаты, слегка покачиваясь. Ему не хотелось оставаться в постели вместе с дурным сном. А сон был ещё там. И тень, которая его породила. Чёрная, густая, как патока.

Под дверь просачивалась полоска тёплого света, и это успокаивало Тоби. Он вышел на лестницу. Снизу доносились голоса. Он подумал было спуститься к родителям, но не хотел, чтобы папа видел его напуганным. Тоби поёжился: пот высох, и стало холодно. Он выудил из комода старую пижаму, которая была мала. Ему хотелось, чтобы мама пришла и спела что-нибудь, как в детстве. Ей нравились мюзиклы, а ему нравилось, как она поёт. И хотя пела она не так хорошо, как миссис Пападопулос, у неё был красивый голос. Прекрасные песни из «Волшебника страны Оз» и «Энни»: «Завтра», «На другом конце радуги» и «Мы идём к волшебнику». Тоби спустился на пол-этажа и услышал, что родители ссорились. Мама плакала.

* * *

На выходных Тоби с папой поехали в Маргит. К маме приезжала погостить университетская подруга, которую папа терпеть не мог, поэтому он и решил уехать и переночевать в отеле. Тоби не ожидал, что папа возьмёт его: папа редко ездил в командировки и никогда не брал Тоби с собой, даже если тот очень просил. Тоби был вдвойне рад, потому что из-за дурных снов он не чувствовал себя в безопасности дома. Хотя он и не видел тень с тех пор, как захлопнул перед ней окно и убедил себя, что это был просто обман зрения, ему не хотелось оставаться дома в одиночестве. Каждое утро он просыпался с дурным предчувствием, уверенный, что рядом есть ещё кто-то.

В Маргите была песчаная бухта, окружённая крутыми утёсами. Тоби хотел поплескаться в море и посмотреть на железную дорогу с паровозами, до которой можно было доехать на машине. Но по пляжу немилосердно хлестал дождь такой сильный, что даже самые заядлые купальщики предпочитали сидеть дома. А железная дорога оказалась закрыта на ремонт.

Отель, в котором папа снял комнату, оказался очень неухоженным. Едва они заселились туда, папа сразу сел за стол у окна, достал ноутбук и начал печатать.

– Я думал, мы куда-нибудь сходим, – сказал Тоби.

– Что это, по-твоему? – папа ткнул пальцем в окно.

– Небо?

– Нет.

– Тогда море?

– Нет. Дождь.

– Нет, это просто небо, а по нему летают чайки.

– И дождь.

Тоби вздохнул и рухнул на кровать. Пружины скрипнули.

– Шшшш! – прошипел папа. – Я пытаюсь писать.

– Ты пишешь свой роман?

Папа не ответил.

– Миссис Пападопулос говорит, что ты станешь счастливее, когда наконец допишешь его.

Папа прекратил печатать, поднял голову и уставился в окно, как будто ему только что пришла в голову самая потрясающая идея в истории идей.

– Папа, у тебя новая идея про Бальтазар?

Папа медленно повернулся на стуле.

– Можешь сказать миссис Пи, чтобы она занималась своими операми, или я засуну её мнение ей в арию.

– А, ну ладно, ну как хочешь, какое мне дело. Чем займёмся?

– Я буду писать, – папа развернулся обратно к экрану. – Ты можешь погулять по отелю или заняться чем-нибудь ещё.

– Чем-нибудь ещё, – пробормотал Тоби себе под нос. – Ну давай куда-нибудь сходим, ну паааап.

– Уйди, Тоби!

– Она права, – Тоби встал с кровати и сказал так же громко, как папа. – Ты трудный человек.

Папа как будто впервые заметил его.

– Сядь, Тоби, – сказал он, указывая на кровать.

Тоби плюхнулся на древнюю кровать с древним пружинящим матрасом. Он был немного напуган, потому что знал, что сейчас ему влетит.

– Послушай, – сказал папа, – я хотел сказать тебе потом, но почему бы и не сейчас. Мы с твоей мамой разводимся.

Папа положил одну руку на спинку стула. У него за спиной простиралось серое небо, в котором птицы то зависали, то пикировали, показывая друг другу фигуры высшего пилотажа. Они напомнили Тоби детей на скейтбордной площадке.

– Так что пока мы не продадим дом, – продолжил папа, – вам с мамой придётся съехать.

– Что? – переспросил Тоби.

Папа сердито нахмурился и повторил сказанное слово в слово.

– Почему я не могу остаться дома с тобой?

– Потому, что ты едешь с мамой.

– Но я хочу остаться с тобой.

– Нет, не выйдет. Мы это обсудили, и ты едешь с мамой.

– Но это же нечестно!

– Жизнь вообще нечестная, Тоби.

– Вы меня даже не спросили!

Папа страдальчески вздохнул и покачал головой, будто бы говоря кому-то невидимому: «Видишь, с чем мне приходится иметь дело?»

– Что поделать, так уж сложилось, Тобс, – папа говорил медленно, будто бы с полным дурачком.

Чайки носились и крутились в небе.

– Что будет с Альфредом?

– Ну, он уедет с миссис Пападопулос. Мне-то он на кой… Мне этот кот не нужен.

– А.

Повисло молчание.

– Ясно? – спросил папа.

Тоби смотрел на узоры на ковре.

– Ясно?

Тоби плохо видел папу на фоне яркого неба. Наконец папа отвернулся к компьютеру и застучал по клавишам.

Тоби ещё немного посидел. И встал.

– Я пойду прогуляюсь.

– М-м? – папа смотрел в экран.

– Я пойду прогуляюсь.

– А, ладно, Тобс. Тебе нужны деньги?

– Нет.

– На, возьми денег, – папа выудил кошелёк из куртки и протянул Тоби десятифунтовую купюру. – Сходи на аттракционы.

Тоби взял купюру и вышел из комнаты, сжимая её в кулаке.

Он немного побродил по коридорам, покружил по банкетному залу, пятнистому от влаги, заглянул в зал с башенками из стульев, пооткрывал ящики в общей гостиной. Там были коврики и свечки. Тоби направился вниз и вышел через вращающуюся дверь. Куртка тут же раздулась от ветра, словно парашют, и промокла от дождя. Тоби спустился на берег и отправился бродить по бескрайнему пляжу Маргита.

Он решил, что тень, вторгшаяся в его жизнь, принесла беду.

Тоби обошёл стороной парк развлечений (на его вывеске красовалась надпись «Страна Мечты», будто бы развлечения тут были превосходными) и спрятался от дождя под навесом.

Он не хотел садиться, потому что мокрые джинсы липли к ногам и сгибать колени было неприятно.

– Всё окей, шеф, – сказал кто-то.

6
{"b":"769702","o":1}