Он вышел в ту часть леса, где огонь уже прошёл. Дождь прекратился, небо светилось жутким оранжевым светом, брезжили первые лучи утреннего солнца. Под ногами хлюпала мокрая грязь. Она была такой горячей, что всю землю устилал пар. В утреннем тумане проступали силуэты. Не люди – деревья. Обугленные, мёртвые. Они тянули кривые ветви, как раненые, умоляющие о помощи. Через какие-то из них он перешагивал и ощущал, будто идёт по огромному полю боя. Воздух пах сгоревшим деревом и чем-то ещё. Тоби не был уверен, чем именно. Альфред, кажется, тоже это учуял и начал мяукать. Вдруг Тоби увидел что-то обугленное, неподвижно лежащее на земле. И тогда он понял, чем пахло. Жареным мясом.

В лесу было тихо. Не шуршали листья, не скрипели ветки. Птицы не пели: они были мертвы. Тоби то и дело натыкался на маленькие почерневшие тела, одни размером с кулак, другие с кошку. Птицы, которые не успели улететь или задохнулись дымом. Светало, и Тоби стал замечать всё больше тел: барсуки, лисы, зайцы, даже целое стадо оленей, среди них самцы с роскошными рогами. Найдя тело странного существа с шестью лапами, Тоби решил, что это, наверное, просто два животных, которые умерли вместе. Альфред бесновался в недрах рюкзака, и Тоби пытался его успокоить, бормоча: «Всё хорошо, всё хорошо, ты в безопасности». Но всё было не хорошо, и Тоби не был в безопасности, и Альфред тоже.

Светало всё быстрее, и не потому, что дым развеивался, а потому, что кроваво-оранжевое солнце поднялось над горой. Оно ползло всё выше, а Тоби спускался всё ниже. Но сейчас не могло быть утро: это бы значило, что Тоби провёл в лесу день, вечер и ночь. А по ощущениям не прошло и часа. Может быть, он потерял сознание на больше времени, чем думал.

Если уже утро, то мама наверняка страшно волновалась, а он не мог ей позвонить. Связи всё ещё не было.

За обгоревшими останками леса вдалеке показалось что-то живое – трава. Тоби побежал. Чем ближе к траве, тем чище становился воздух, тем слышнее было пение птиц. Тоби вышел из сгоревшего леса на большой покрытый травой горный луг. Между клубами дыма виднелось голубое небо. Ещё никогда Тоби не радовался небу и свежему воздуху. Он просто стоял и дышал полной грудью. Потом снял рюкзак, плюхнулся на землю и вдыхал запах влажной травы.

На лугу журчал ручей, за ним стоял маленький деревянный домик с соломенной крышей, на которой сидели десятки, а то и сотни неистово чирикающих птиц. Перед домом лежала аккуратная лужайка. Чуть в стороне росло коричневое дерево без единого листочка. Его ветви простирались над крышей, как вытянутые пальцы. К широкому стволу крепилось большое колесо – вроде колеса для хомяка, но сделанное из дерева, – часть корней вылезала из-под земли и свешивалась к ручью.

Кто-то завопил.

Птицы взлетели с крыши и понеслись над лугом. Тоби прижался к земле и так и лежал. В крике не было слышно страха или боли. Он доносился из домика. Ничего не двигалось, в окнах было темно. На крыльце стояли растения в горшках, слева за невысоким забором был разбит небольшой огород. Справа возле дерева стояла ручная газонокосилка. Птицы, шумно хлопая крыльями, вернулись на крышу домика и продолжили чирикать. За домом лаяла и завывала собака.

Вдруг что-то неуловимо изменилось. Тоби не понял, что именно. Воздух стал тяжелее, как будто собирался дождь, но с неба не упало ни капли. Несколько секунд спустя Тоби понял, в чём дело. Точнее, в ком. В тени под деревом стояла девочка. На вид ей было лет шестнадцать. Примерно столько же, сколько мальчику с пышными кучеряшками и миндалевидными глазами. Её руки висели вдоль тела. Неуклюже, неуверенно, каку человека, который впервые вышел на сцену перед большой аудиторией, например, в школе. Но, в отличие от человека на школьной сцене, она смотрела не куда-то вдаль, а прямо на Тоби.

Сердце Тоби подскочило. Девочка его увидела. Он забежал за ближайшее дерево, легко забросив рюкзак на плечо, и в ту же секунду понял, что Альфред сбежал.

– Альфред! – прошипел Тоби, бешено оглядываясь по сторонам.

Альфред уже был на другом берегу ручья.

– Альфред! – Тоби вышел на край луга. – Глупый ты кот!

Девочка присела и погладила Альфреда, тот благодарно мяукнул. Она подняла кота. Тоби наблюдал, как девочка – босоногая, одетая в тёмное рваное платье, – присела на газонокосилку. Она гладила Альфреда и смотрела на Тоби так, будто ей не терпелось узнать, что он сделает дальше. А кот закрыл глаза и довольно урчал, как лодочный мотор.

Тоби не знал, что делать. Девочка выглядела странно, как призрак – может быть, из-за тени и странного света. Но она не казалась опасной. Наверняка она не может заставить другого человека кричать от ужаса. В её взгляде не было злобы или насмешки. К тому же Альфред её не боялся. А уж кто разбирался в людях – так это Альфред. Что бы ни значил вопль, спугнувший птиц, Тоби не думал, что девочки стоит опасаться. Он подошёл к берегу ручья.

– Отдай моего кота, – крикнул Тоби и закашлялся: его лёгкие и горло всё ещё болели от дыма.

От кашля на глаза его навернулись слёзы. Через некоторое время он снова смог дышать. Девочка поставила Альфреда на землю. Кот просто сидел и принюхивался.

– У тебя есть телефон? – прохрипел Тоби. – Мне нужно позвонить в полицию.

Девочка непонимающе смотрела на него.

– Я должен вернуться домой.

Тоби спустился к ручью, перепрыгнул на другую сторону и, чуть не упав назад и вцепившись в траву, поднялся на берег.

– Слушай, – сказал он, – мне нужен твой…

Девочка испарилась, как будто её и не было. Тоби подошёл к Альфреду.

– Нам нужно возвращаться домой, глупый ты кот.

Альфред с урчанием запрыгнул в открытый рюкзак.

Дерево было покрыто заклёпками. Тоби прикоснулся к стволу, будто сделанному из металла. Тоби стукнул по нему. Раздался глухой низкий звон.

Тоби подошёл к крыльцу. Замявшись на секунду, он заглянул в окно. Девочки там не было, но на столе стояла тарелка с хлебом и наполовину полной кружкой. В комнате виднелась дверь, за которой скрывалось ещё одно помещение, и там кто-то громко топал. Тоби постучал. Топот прекратился, повисла тишина. На крыше чирикали птицы.

– Здравствуйте! – крикнул Тоби. – Мне очень нужно воспользоваться вашим телефоном. Это очень срочно!

Внутри загремели шаги. Тоби отступил назад, чтобы его не ударила открывающаяся дверь. Над ней – он только сейчас это заметил – был герб: белый лебедь в ошейнике с золотой цепью.

Ноги стали как будто ватные, в ушах застучало.

Дверь открылась. За ней стоял крепкий широкий мужчина с кудрявой бородой, которая почти незаметно переходила в волосы на груди. На нём был надет когда-то белый фартук, покрытый пятнами крови. Голубые глаза мужчины казались ещё голубее на контрасте с красными пятнами. Он смотрел прямо на Тоби. Тот отшатнулся и упал с крыльца. Мимо мужчины из дома выбежала охотничья собака. Она отрезала все пути к отступлению, залаяла и начала лязгать зубами на рюкзак. Тоби, поняв, что собака учуяла Альфреда, вскочил и поднял рюкзак повыше.

Мужчина что-то прогудел низким басом, но Тоби не слушал: он не сводил глаз с собаки.

– Воск! – прогремел мужчина. – Лежать!

Пёс моментально лёг на землю и заскулил.

Мужчина снова что-то прогремел. Его слова сливались в одно, и Тоби не сразу смог понять, что от него хотят. Звучал этот грохот примерно как: «Откудатывзялся?»

– Вообще из Лондона, – Тоби смотрел на пятна на фартуке.

Мужчина прогудел что-то нечленораздельное и сердито вернулся в дом. Тоби хотел тихо уйти, но пёс зарычал, подняв губы и демонстрируя большие клыки. Мужчина вернулся так же резко, как исчез.

– Пей! – он всучил Тоби глиняный кувшин.

Тоби приник к холодной воде, не сводя глаз с мужчины. Как только он опустил кувшин, мужчина в окровавленном фартуке схватил его за подбородок пальцами, тоже заляпанными кровью, повернул лицо к себе вначале одной стороной, потом второй и вернулся в дом. Пёс лежал на земле, прижав уши и не смея шелохнуться. Тоби тоже замер. Вскоре мужчина вернулся, неся в руках небольшой горшочек. Он забрал у Тоби глиняный кувшин, который, несмотря на тяжесть, держал одним пальцем, затем схватил мальчика за плечо и рывком усадил на крыльцо, а сам сел рядом. Его лицо было в нескольких дюймах от лица Тоби, который чувствовал запах мяса в его дыхании, видел грязные зубы и холодные голубые глаза.