— Я первый и самый могущественный русский волшебник на ближайшие пятнадцать лет, — я со скрипом отодвинул стул и поднялся во весь рост. Не то, что бы меня особенно взбесила проверка деда, но и уступать нельзя. Я это понял по одному намеку, а улыбка у моего единственного кровного родственника была не однозначной. Президент прощает многое — глупость или лень… он не прощает только одного — слабости своих подчиненных. Даже если это его родня. Особенно если это его кровь. Прямая линия.

— Вмааа, — неожиданно заворчал Мишутка и прыгнул с пола мне на руки, жалуясь на свою бедную голодную чужбинушку. Словно зараза такая час назад не жрала до полной отрыжки из переполненного желудка. Вот же мохнатая актерская сволочь. Сам почти поверил, что медвежонок голодный.

— Не верьте его несчастному виду, — не смотря на твердый и уверенный тон я покраснел от злости и смущения. — Я его нормально и вовремя кормлю. Точнее Настя.

Я поперхнулся от удара острого локотка под ребра и внезапно вспомнил, что да — я только заряжаю магией молоко с медом. А вот кормит исключительно Настя. И не дай мне все боги древности об том забыть. Мстительности у этой маленькой женщины хватит сравняться с дивизией Красной Армии в сорок пятом. Штурмующей Рейхстаг, ага. Как и энтузиазма, судя по всему.

— И чем же этот мохнатик так знаменит? — Мой дед нисколько не смущаясь протянул руку и потрепал за загривок медвежонка. И тот расплылся в удовольствии. Не захотел порычать или укусить. Просто мгновенно расплылся летним июльским мороженным.

Я просто охренел от происходящего. Магия похоже только очень небольшая часть этого мира. С другой точки зрения я не мог объяснить происходящее — мой Мишутка еще ни разу ни к кому не проявлял симпатию. Магический зверь — он такой. Своеобразная тварь, не признающая никого, чей потенциально слабее его. К примеру вампиров, магические животные-мутанты просто атаковали. С магами иногда пытались общаться. А вот обычные люди — всегда ими воспринимались как добыча. Не иначе. И вот мой дед без капли магии в легкую подчиняет моего Мишутку, который фыркает даже на будущую Великую Владеющую. Дескать, ее потенциал так себе.

— А ты в курсе, дедушка, что сейчас гладишь потенциальную ядерную боеголовку на ножках, — Наконец отошел я от шока и кивнул на млеющего от ласки Мишутку. — Это зверь- мутант. Магический. В будущем сможет не особо напрягаясь отгрызть ствол у танка. Причем бронемашина при этом может сколько угодно сопротивляться. Это даже его не особо задержит при перекусе.

— Да? — Удивился президент, но гладить медвежонка не перестал. Даже рука на меху не вздрогнула, словно я ему сказал, что это безобидная мягкая игрушка. — Какие интересные у тебя питомцы, внук, живут. Думаешь воспитать в нужном ключе?

Глава государства мгновенно просчитал мою не сложную логику.

— Грубо говоря да, — не стал вдаваться в целую кучу самых разных деталей. — На нашей стороне не помешает подобный боец в будущем. Уж слишком много проблем встанет перед нами.

— Ну иди ко мне, малыш, — дед с легкостью подманил к себе кусочком рыбы моего медвежонка. Тот очень внимательно следил за едой в руках президента. И сразу после приглашения сполз с моих рук и пошел к деду. — И не верь внуку. Ты очень прикольный, мохнатик, и совсем не похож на ядерную боеголовку с приделанными ножками. Намного симпатичнее и милее.

— А еще и волосатее, — добавила наконец Настя, которая наконец отмерла и снова начала не смело улыбаться. — И в тысячу раз вреднее любой радиации. Блин, да почему он при других такой милый.

Настя даже ножкой топнула в сердцах.

— Если бы здесь была только я, то мигом бы уже всю свою вредность показал. — Девушка похоже искренне не понимала, почему Мишутка такой ласковый при моем деде.

— А это на самом деле очень интересный вопрос, Настя. — Я задумчиво пожевал губу и проводил взглядом новый кусок рыбы, скормленный медвежонку. — Магические звери очень хорошо чувствуют человеческий потенциал. И в деде он что-то похоже чует. Настолько хорошо малыш по-моему раньше слушал только меня. На всех остальных мохнатый эгоист раньше просто плевал с высокой колокольни. Это, блин, все осложняет.

Я потер переносицу, а в висках заломило от нахлынувших скопом мыслей.

— Почему? — Продолжил баловать медвежонка мой дед, но вмиг насторожился от моего тона. Чуйка на неприятности у него похоже развита очень сильно, если из одних интонаций моего голоса так много понял.

— Ты уже скажем так, совсем взрослый, дедушка, — Начал я, мучительно прикидывая, как мне мягче донести до дедушки свои мысли. — Но люди старше определенного возраста при возрождении магии погибнут. Их организм не выдержит резкого изменения внешних условий.

— Ну и? — Намекнул мне телиться быстрее мой дед. — Я это уже слышал в кабинете у Муромцева, к тому же ты мне вещал о какой-то волшебной вирткапсуле, которая теоретически будет способна помочь пережить.

— Кое-что я тогда не договорил. — Продолжил я толочь воду в ступе. — Не все люди старшего возраста погибли. Некоторые переродились в монстров. Все они как мы потом выяснили это были потенциальные Владеющие. Их разум не выдержал инициации, и они стали просто комком инстинктов и магии. Человеческой личности там больше не будет. А ты, похоже, потенциально очень сильный владеющий, раз Мишутка так к тебе ластиться.

Президент сцепил руки на столе в замок и задумался. Ненадолго — всего минут на пять, но потом встряхнулся и посмотрел на меня.

— Значит я не должен дожить до того момента, когда моя личность погибнет. — Говорил мой дед абсолютно спокойно.

Такое чувство, что это не ему я только что вынес приговор. Причем скорее всего окончательный. Что делать с теми, кто может переродиться я не знал. Если обычные люди могут понемногу привыкать к магии в капсулах, то вот будущие Владеющие в возрасте. Тут все гораздо сложнее. И меня не было ни одной идее, как мне с этим можно что-то сделать.

— И вообще. — Президент расслабился и придвинул к себе парящий приятным ароматом фарфоровый чайник. — Давай хвастайся, внук. Я там слышал у тебя прорыв в работе произошел.

Я начал рассказывать, чувствуя какой-то прямо щенячий восторг. Мне было невероятно приятно слышать похвалу и гордость за меня из уст этого человека. Новые и незнакомые чувства. Раньше, еще когда были живы родители, я оставался полностью обычным ребенком. Компьютерные игрушки и футбол. Вот, пожалуй, и все мои увлечения. Хотя, нет вру. Еще я очень любил историю, но не ту, которая была нужна в учебе. На Украине последние годы вкладывали в голову на уроках такую дичь, что назвать этот предмет историей язык у меня не поворачивался. Помню совсем малым пришел домой после первого вводного урока по этому предмету и пересказал отцу все, что там нам вкладывали в головы. Я тогда, наверное, в первый раз видел своего спокойного и интеллигентного отца матерящимся, как портовой грузчик. После этого он меня сам стал учить меня этому предмету, с брезгливостью разрешив полностью забить на этот урок в школе.

Я тогда помню изумился и спросил его.

— Батя, а как же оценки? — Мне в том возрасте искренне казалось, что это самое важное. Что-то вроде зарплаты, которую получали дети. И естественно, чем оценки выше, тем более успешным ты будешь в жизни.

— Зато мозги сохранишь здоровыми, — отец ответил мне одновременно грустно и не понятно для меня в тот момент. Я помню, еще удивлялся как от некоторых знаний могут заболеть страшной болезнью мозги в голове. Зря удивлялся. Отец оказался очень даже прав.

Воспоминания нахлынули сами собой, и я как-то и не заметил, когда начал рассказывать дедушке о его сыне, которого он так и не смог узнать при жизни. Рассказал ему о нашей, совместному с отцом подпольному обучение истории, изрядно повеселив пересказом комментариев, что частенько отпускал мой батя по поводу всего происходящего на Украине после 14 года. Отец имел острый язык и дома частенько позволял себе высказывать свое настоящее мнение о дураках во власти собственной страны.