Гарри заёрзал ещё больше.

— Мы нашли преподавателя, мы позвали Локхарта.

— Я хотел сказать, компетентного преподавателя, — фыркнул Северус. — Тем не менее, почему ты не разыскал кого-нибудь из других профессоров, когда стало ясно, что Локхарт обманщик?

По какой-то причине это заставило Гарри скривиться, словно он надкусил что-то кислое.

— Потому что никто не слушал, — прошипел он. — Никто никогда не слушает, — его глаза потемнели. Речь явно шла не об одном-единственном случае.

— Что случилось в ту ночь, когда тебя отвезли к дяде? — мягко спросил Северус. Он уже давно хотел спросить об этом, и сейчас, казалось, наступил подходящий момент.

Гарри встал, поставил свою тарелку на чайный поднос, добавил туда пустую чашку Северуса и поднял поднос. Какое-то время он молчал, сжав губы, а потом сказал:

— Я не хочу об этом говорить.

— Я хотел бы получить ответ! — решительно заявил Северус, когда Гарри уже собрался было выйти с подносом из комнаты. — Сядь!

Гарри поставил поднос на маленький столик и снова сел на край кровати, глядя на свои руки.

— Вы же знаете, — тихо сказал он.

— Я знаю, что ты раздул свою тётку, потому что она говорила мерзости о твоих родителях. Я также знаю, что Шеклболт нашёл тебя, а Фадж отвёз обратно к Дурслям, — сказал Северус, смягчив голос. — Похоже, твоих родственников пришлось уговаривать принять тебя обратно. Как Фаджу это удалось?

Мальчик вздохнул, стиснул кулаки, изучая побелевшие костяшки пальцев, потом заговорил:

— Я говорил ему, что дядя Вернон взбесится, — его голос упал до шёпота. — А Фадж сказал, что я сам виноват, убежав и заставив всех волноваться, что со мной могло что-то случиться, — горькая усмешка искривила губы мальчика. — Дядя Вернон был бы счастлив, если бы случилось, — Гарри, сглотнув, помолчал. — Фадж сказал, что если бы я был его сыном, он бы всыпал мне так, что я не скоро забуду, — мальчик посмотрел на Северуса. — После этого я почти ничего не слышал. Я вроде как отключился. Только помню, как он сказал дяде Вернону, что у меня просто слишком много энергии. Что мне нужна твёрдая рука. Мардж предложила ему трость, и Фадж заявил, что это пойдёт мне на пользу.

Северус закрыл глаза, слишком легко было понять, как это истолковал Дурсль.

Он спустил ноги с кровати и придвинулся ближе туда, где сидел Гарри. Мальчик стиснул челюсти, а когда Северус протянул к нему ладонь, он отпрянул и вскинул руку, защищаясь.

Зельевар отстранился.

— Прости, — негромко сказал он.

Гарри залился краской и опустил руку.

Северус и Гарри замерли, услышав стук в парадную дверь и звук шагов, человеческих и собачьих, когда Люпин пошёл открывать.

— Да? — учтиво сказал Люпин.

— О, здравствуйте, — неуверенно произнёс голос миссис Кук.

Северус зарычал про себя. Люпин понятия не имел, как разговаривать с маглами.

— Северус и Гарри ещё здесь? — обеспокоенно спросила она. — Я знаю, что Северус болен, и уже несколько дней не видела Гарри. Я уже начала волноваться.

— А… э-э… С ними всё в порядке, — неловко сказал Люпин. — Прошу прощения, я приехал несколько дней назад. Вы…?

— Миссис Кук, соседка… А… а вы…

— Ремус Люпин. Я здесь только для того, чтобы помочь Северусу, потому что он болен, а Гарри…

— Ох, что случилось с Гарри? — миссис Кук оказалась неприятно проницательной и уловила тревогу в голосе Люпина.

Повисла пауза. Северус посмотрел на мальчика, чтобы понять, как тот воспримет следующие слова Люпина. Гарри был бледен, как полотно, сжимая в кулаках одеяло.

— Ничего особенно серьёзного, — довольно спокойно ответил Люпин. — Он просто… ну, чувствует себя немного одиноким. Я был занят, иначе сразу пришёл бы к ним.

— Значит, вы… друг… Северуса? — миссис Кук сделала ударение на этом слове чуть больше, чем требовалось.

— О да, — Люпин, не привыкший к магловским обычаям и не знавший их предрассудков, не понял, что она имела в виду. — Мы знаем друг друга со школьных лет. А теперь преподаём в одной школе, и я работаю психологом.

Эту фразу ему наверняка подсказала Поппи.

— О, это так славно! — Даже не видя её, Северус знал, что она просияла. — Хорошо, что кто-то, наконец, присматривает за Северусом.

Северус понял, что ему волей-неволей придётся заткнуть Люпина. Он вытащил из-под подушки волшебную палочку и преобразил пижаму в свитер и брюки, не собираясь снова разговаривать с соседкой в халате. Сунув палочку в рукав, он схватил трость и, шатаясь, спустился по лестнице, чтобы сделать всё возможное и спасти ситуацию, прежде чем она выйдет из-под контроля.

Пёс торопливо прошмыгнул мимо него, ища хозяина. Северус услышал, как захлопнулась дверь спальни Гарри, когда мальчик воспользовался возможностью избежать неловкого разговора.

Северус, изо всех сил стараясь не зарычать, медленно направился к двери, и они оба уставились на него.

— Миссис Кук, — произнёс он как можно вежливее.

— Здравствуй, Северус, — бодро отозвалась соседка. — Я просто хотела напомнить вам о своём приглашении на чай сегодня днём. Вы же ещё здесь?

Господи, неужели уже воскресенье?

— Это очень любезно с вашей стороны, — Люпин встрял прежде, чем Северус успел его остановить. — В котором часу?

— В четыре пополудни? — просияв, уточнила пожилая женщина.

Северус подумал, не послать ли их обоих к чёрту. По какой-то причине, однако, он обнаружил, что ему не хочется ранить её чувства, и коротко кивнул. Эта мягкосердечность, должно быть, результат проклятого заклинания. Он фыркнул про себя — скорее, помутнение мозгов.

— Тогда увидимся, — её глаза замерцали, как у Дамблдора в лучшие дни.

Она повернулась и вышла, и Люпин закрыл за ней дверь.

— Ты. Непроходимый. Идиот! — отчеканил Северус.

Люпин у подножия лестницы повернулся и посмотрел на него, подняв брови.

— Я не уверен, что понимаю, Северус, — сказал он тем мягким голосом, который просто бесил зельевара.

Взгляд вверх по лестнице показал, что комната Гарри плотно закрыта. Он забрал собаку к себе, иначе эта тварь всё ещё скреблась бы в дверь.

Северус вытащил часы.

Стрелка с буквами ГДП указывала на «спальню». И близко не было ни «озорства», ни «смертельной опасности». Северус изменил заклинание, включив членовредительство в категорию «озорства», и сунул часы обратно в карман.

Решив, что это пока достаточные меры предосторожности, Северус поманил Люпина в гостиную, закрыл дверь и кинул заглушающее заклинание одностороннего действия.

— Ты соображаешь, что навёл эту женщину на мысль о наших с тобой интимных отношениях? — прошипел Северус.

— Прошу прощения? — Люпин непонимающе посмотрел на Северуса.

Северус рухнул в кресло, весь дрожа от гнева. Воспоминания в его голове воскресли так живо, словно это случилось вчера.

— Северус? — Люпин посмотрел на него с некоторым беспокойством. — С тобой всё в порядке?

— Нет, чёрт возьми, со мной не всё в порядке! — огрызнулся Северус. — И сегодня днём я пойду к этой женщине и постараюсь стереть обливиэйтом ваш разговор.

— Потому что она думает, что мы вместе? — Люпин выглядел сконфуженным. — С какой стати ей беспокоиться?

«Чёртов чистокровный ублюдок», — свирепо подумал Северус, однако понизил голос:

— Потому что в магловском мире не всегда безопасно отдавать предпочтение своему полу.

— Прости? — Люпин сел в кресло напротив Северуса и наклонился вперёд, упёршись локтями в колени. — Я совершенно ничего не понимаю.

— У меня нет желания обсуждать это здесь, — Северус закрыл глаза. Он чувствовал, что присутствие старого Тоби угнетает его, хотя невозможно, чтобы Тоби мог вернуться, даже в виде призрака. — Достаточно сказать, что во многих магловских кругах это так же опасно и оскорбительно, как и быть оборотнем в нашем мире, — он открыл глаза.

— Но почему? — Люпин в ужасе уставился на него. — Это же никому не причиняет вреда.

Как и любой чистокровка, Люпин полагал, что сексуальная ориентация — это дело только его самого и его любовника.