Он никогда не плакал подолгу и научился ещё маленьким делать это тихо — Вернон и Петуния терпеть не могли его рыданий и всегда говорили: «Прекрати реветь, или у тебя появится настоящий повод для слёз». Если угроза не заставляла мальчика замолчать, то наверняка следовал шлепок или оплеуха.

Кажется, прошло много времени, прежде чем Гарри услышал, как открылась и закрылась входная дверь. Щёки мальчика высохли, и он лежал в постели, раздумывая, стоит ли ему переодеться в пижаму или хотя бы снять джинсы и носки.

На лестнице послышались медленные шаги. Гарри, надеясь, что Снейп уже отправляется спать, плотнее свернулся калачиком, натягивая одеяло на голову.

В дверь негромко постучали. Гарри проигнорировал стук, отчаянно желая, чтобы профессор просто ушёл. Возможно, если Снейп решит, что мальчик спит, он отложит до утра наказание за высказанное Дамблдору.

Дверь тихо отворилась.

Гарри напряжённо замер, гадая, когда же начнутся крики. Он чувствовал, что профессор пристально смотрит на него, хотя и не говорит ни слова. Гарри упрямо продолжал лежать, свернувшись калачиком, решив, что даже не взглянет на Снейпа, пока тот не заставит его. Однако тянулись долгие минуты, и Гарри засомневался, здесь ли ещё этот человек? Может быть, Снейп ушёл в свою комнату, а Гарри не услышал?

Наконец, не выдержав, он оторвал голову от подушки. Снейп молча стоял в дверном проёме, прислонившись к косяку. Его серьёзное лицо наполовину скрывалось в тени.

— Что? — Гарри ненавидел дрожь и слёзы в своём голосе, но не мог справиться с ними. Затаив дыхание, он ждал, когда резкий голос Снейпа обрисует его недостатки и назначит наказание.

— Вы почти ничего не съели, — мягко ответил Снейп. — Я по-прежнему настаиваю, чтобы вы не пропускали обеды, — его голос звучал почти ласково.

Это было совсем не то, чего ожидал Гарри.

— Я не голоден, — попытался огрызнуться Гарри, но это больше походило на скулёж. Он снова уткнулся в подушку и закрыл глаза.

Раздался вздох и звук отодвигаемого стула. Гарри крепко зажмурился. Если бы он так разговаривал с кем-нибудь из друзей Вернона, то уже получил бы ремня. От Снейпа он этого больше не опасался, но настраивался как минимум чистить котлы до конца года.

Чья-то ладонь мягко легла ему на плечо. Гарри слегка вздрогнул, но Снейп не убрал руку.

Тепло ладони на плече, казалось, свело на нет все колкости Снейпа, сарказм и отработки. У Гарри перехватило дыхание, на выдохе превратившееся в рыдание. К величайшему ужасу Гарри, последовал ещё один всхлип, а затем ещё один. Будто какая-то внешняя сила вырывала из него эти звуки. Рука на его плече не шевельнулась, но пальцы сжались крепче.

Похоже, это стало последней каплей для самообладания Гарри. Рыдания становились всё громче, он судорожно хватал губами воздух, но это совсем не помогало.

Рука Снейпа по-прежнему не двигалась.

Гарри просто не мог остановиться. Через несколько минут он уже не понимал, почему плачет. Наконец Снейп отпустил его плечо, но прежде чем Гарри смог взять себя в руки, кровать прогнулась — профессор сел рядом с ним.

— Подвиньтесь немного, — шепнул Снейп, вытянув на кровати длинные ноги, а спиной прислонившись к изголовью.

Совершенно сбитый с толку, Гарри привстал, насколько смог в своём коконе из одеяла. Рука Снейпа змеёй скользнула по плечам Гарри, и профессор прижал к себе не сопротивляющегося мальчика вместе с одеялом.

Гарри не помнил, чтобы его когда-нибудь так обнимали. Хотя Гермиона, конечно, всё время обнималась, а миссис Уизли всегда объятиями здоровалась и прощалась с ним. Иногда кто-то из преподавателей, любивших мальчика, позволял себе похлопать его по плечу. Однажды, когда он учился в начальной школе, медсестра держала его на коленях после особенно плохих выходных.

Дрожь усиливалась, и всё, что произошло с прошлого лета и осени, казалось, собралось в груди в один огромный, удушливый ком страданий. Рыдания рвались наружу, и Гарри безуспешно пытался их проглотить.

Снейп ничего не говорил, просто продолжал обнимать Гарри, как маленького ребёнка. Гарри было стыдно, но он понимал, что не может расстаться с этим прикосновением, с человеческим теплом — оно принесло облегчение, которого Гарри никогда раньше не испытывал, даже в Хогвартсе, чувство, что он не одинок в этом мире. И не имело значения, что завтра утром Снейп, скорее всего, станет распекать его за это.

Через некоторое время рыдания стихли. Снейп вытащил откуда-то носовой платок и молча протянул его Гарри. Мальчик украдкой взглянул на Мастера зелий. Снейп всё ещё выглядел смертельно усталым и сидел с закрытыми глазами, но не спал, его рука по-прежнему крепко обнимала Гарри.

Гарри отстранился, и Снейп отпустил его, но тёмные глаза открылись, рассматривая мальчика.

— Лучше? — тихо спросил Снейп.

Гарри кивнул, вытирая глаза и сморкаясь.

— Не хотите чего-нибудь поесть?

Несомненно, Снейп не позволит мальчику остаться голодным.

— Не хочется, — покачал головой Гарри. Снейп вздохнул, смирившись.

— Хотя бы чашку чая?

Гарри кивнул.

Профессор вытащил палочку и взмахнул ею. На столе появился чайный поднос. Снейп поднялся и подошёл к чашкам.

— Я добавлю немного успокаивающего зелья, — сказал он Гарри, не повышая голоса. — Хочу, чтобы вы нормально выспались.

Гарри сел, опустив ноги на пол и кутаясь в одеяло. Снейп протянул ему чай, налил себе чашку и снова уселся на стул, так что они оказались лицом друг к другу.

Гарри пригубил чай, очень сладкий, с оттенком чего-то, похожего на старые носки, и начал пить маленькими глотками. Снейп откинулся на спинку стула, скрестил ноги и положил локти на жёсткие деревянные подлокотники, держа чашку с чаем обеими руками и изучающе глядя на мальчика. Гарри занервничал бы от такого пристального внимания, но чай с привкусом носков, кажется, сделал своё дело — желудок перестал сжиматься, а плечи постепенно расслабились.

— Что из нашего разговора с директором вы подслушали? — наконец спросил Снейп.

— Я не… — начал Гарри, но Снейп скептически приподнял бровь. — О… э-э… — Гарри почувствовал, как заалели щёки. — Только то, как вы сказали, что не хотите отдавать меня никому, кроме Уизли.

Гарри уже не в первый раз задумался, не читает ли Снейп мысли.

— И не отдам, — кивнул профессор.

Гарри уставился на опекуна.

— Почему? — наконец выпалил он.

— Почему… что? — медленно переспросил Снейп.

— Почему вы не хотите просто избавиться от меня? — озадаченно спросил Гарри. — Я имею в виду… — он замолчал, не совсем понимая, как выразить свои мысли.

Снейп спокойно посмотрел на него.

— Я не привык отказываться от обязательств, раз уж их принял.

Это прозвучало холодно, но для Гарри обрело смысл: Снейп был человеком долга.

— Поттер, — профессор наклонился и забрал у Гарри пустую чашку, — я уже говорил вам, что не намерен продолжать то, на чём остановились ваши родственники. Это включает в себя и моё нежелание бросить вас при первой же возможности. Вы понимаете? Я не изменю наших договорённостей, не поставив вас в известность.

Гарри пожал плечами. Теперь, когда у него в руках больше не было чашки, он затеребил пальцами одеяло.

— Мне… то есть я хотел сказать… — Снейп вдруг почувствовал себя ужасно неловко, перевёл взгляд с лица Гарри куда-то на потолок, потом снова посмотрел на Гарри и словно расправил плечи. — Мне очень жаль…

— А?.. — Гарри не понял, за что извиняется этот человек. Он неловко поёрзал, плотнее закутываясь в одеяло.

— Я хотел бы попросить прощения у вас за… — снова начал Снейп.

— Всё в порядке, — перебил Гарри, не дав Снейпу договорить. — Не беспокойтесь.

Гарри не думал, что сможет вынести то, что скажет Снейп. Он и так чувствовал себя достаточно неловко, даже без того, чтобы профессор начал извиняться перед жалким, ничтожным мальчишкой.

— Да… — Снейп, запнувшись, откашлялся. — Хорошо…

Гарри никогда раньше не видел такой неуверенности на лице профессора.